Поэт в своих стихах громко обличал тупость и управляемость толпы. Он изливал на неё презрение, и каждой строкой своего стиха больно уязвлял самолюбие собравшихся вокруг сограждан — они стояли сейчас вместе, делая одно, и являлись по сути той самой толпой, о которой он говорил, поэтому они не могли, конечно, не понимать, что именно их поэт и имеет в виду, потому что вот именно сейчас он находился над всеми, стоя на возвышении и с него низвергая гневные, больно хлещущие слова.
Но когда, закончив, поэт обернулся, он увидел уже привычную глазу, но всё равно неизменно вызывающую оторопь фигуру в бесформенном плаще и капюшоне. Это был один из тех... Странник.
- Славные стихи, - похвалил Странник. - Но ты в них не сказал, что это такое — толпа.
Поэт, разумеется, оробел, но он не был поэтом, если бы его было так легко заставить умолкнуть.
- Мне кажется, я довольно ясно дал понять... - сухо ответил он.
Странник покачал головой, и хотя поэт не видел его лица, он почувствовал насмешку.
- Любое определение даётся по одним правилам, - сказал Странник, — Сначала общее, а потом отделающее от общего — разве тебя не учили этому в школе? Так что такое эта твоя "толпа"?
- Это люди... - нерешительно начал поэт.
- Отлично начал. А теперь последний штрих — чем они отличаются от других людей, не являющихся толпой?
Поэт задумался.
- Они не мыслят, - наконец, проговорил он. - Они слушаются.
- Откуда ты знаешь? Разве ты побывал в голове каждого из них?
- И они не чувствуют — они слушаются, - поспешно добавил поэт.
- А разве ты побывал в сердце каждого из них? - снова спросил Странник.
- Но я сужу по плодам.
- Вкусны ли листья эвкалипта? - спросил Странник, неожиданно меняя тему разговора.
- Ты сам знаешь, что нет. Они могут быть ядом и лекарством. Но они не вкусны.
- Однако, за океаном живёт животное, которое употребляет в пищу только эти листья. Так как же ты можешь судить по плодам иначе, как пробуя их на свой собственный вкус?
Поэт молчал озадаченный.
- Ну а теперь скажи мне, чем ты отличаешься от толпы? - снова спросил Cтранник. И так как поэт продолжал молчать, он сам ответил на свой вопрос:
- Тем же, чем каждый от неё отличается: ты можешь залезть только в свой мозг, проникнуть только в своё сердце и ощутить съедобность плодов только для тебя. Ну а когда все эти личности, включая тебя, собираются вместе и пытаются вложить свои мысли в чужие головы, свои чувства — в чужие сердца и накормить других вкусными себе плодами, они — толпа.
- А ты? - в отчаянии крикнул поэт.
Странник рассмеялся:
- А что я, по-твоему, сейчас делал?
- Так что же, вовсе нет людей кроме толпы?
- Ну почему, - улыбнулся странник. - Есть. Каждый не толпа для себя, и все прочие для него — толпа. Потому что только себе нельзя вложить в голову свои мысли, в сердце — свои чувства и в рот — свои плоды. Всё это и так уже там находится. А теперь поклонись людям, поэт, и с благодарностью прими апплодисменты толпы.