Когда - нибудь закончится, все равно закончится, как закончилась его тень на мне камнем, могильной плитой, — наконец найдутся слова, которые все годы сухими горошинами, комом громоздились в горле, где-то у ключиц.
Глоток свежего воздуха заставит взглянуть на мир по-новому. Увидеть, может быть понять почему. Почему до сих пор не поставлена точка... Она пульсирует, эта чертова опухоль, все время рядом как напоминание, рана старая, саднящая, гнойный нарыв под внешним благополучием. Я смотрю на тебя и вспыхивает фантомная боль, моя спутница, да не от тоски, от пустоты.
Все, что было можно и теперь только боль, только память о боли...
Ты не прочтешь этого, а прочтешь — плевать. В тебе такое… нечто отпугивающее, слишком яркое, неприступное, затянутое льдом хрупкое озеро, ни малейшего шанса. Дырявишь меня насквозь равнодушными взглядами, не видишь меня. Таких как ты, обезличенных манекенов – море вокруг...
Вы бесполезны в своей безупречности, пустой и чистый космос, мажемся, к вам не липнет грязь, чувства, эмоции, все что наполняет мир реальным, запахом жизни. Вы холодны, в глазах вакуум, ни жалости, ни стыда, вечное самолюбование: манекен, застывший напротив зеркала. Что сказать на избитую тему, кроме как жонглировать молчанием, подбирать за тобой крохи рассеянной шаблонной вежливости, отданной дани, пытаться истолковать в свою пользу каждый твой звук, жест, пропускать через преувеличенную призму себя, подсматривать, наблюдать исподтишка сквозь щели своих глаз — так смотрят дети, притворяясь спящими — иначе не скажешь, ведь прямо в лицо тебе не взгляну даже с приставленным к горлу ножом. Всё время с тобой вот так; смотрю на чистый лист, а рядом ты, кружишь, вьешься, никуда от тебя, остается упереться в тебя встречным, будто в стену, опустить руки и ждать, терпеть.
Ждать когда попустит.
Отпусти, тварь.
Ты привычная боль, все равно не найти тех слов, что нужны, все равно на цепи, чтобы избавиться от тебя.
Кружила по городу не разбирая дорог и улиц, сгребал в ладони зиму, заталкивала ее себе в грудь, в огромную дыру, туда где терялся во тьме весь город с его дерьмом и суетой...