Выстрел

Василий Трофимов
«Выстрел представляет собой сложный комплекс физических и химических явлений» - сообщает нам всезнающая Википедия. Почему опять «Выстрел»? Можно ли давать такое претенциозное название скромной попытке изложить на бумаге попросившуюся на неё частную историю? Ведь был уже знаменитый «Выстрел» в «Повестях Белкина» Александра Сергеевича Пушкина… А посмел ли кто-то из авторов позже назвать так же какое ни будь из своих произведений — не знаю. Возможно, и есть такие. Но разве возможно за всем уследить, всё прочесть, когда нас, писателей и «писателей», всех вместе взятых, в той или иной мере относящих себя к «пишущей братии», гораздо больше, чем читателей, поскольку совмещать эти два состояния далеко не всем удаётся… Можно ли было дать другое название этому рассказу? Наверно, да. И назывался бы тогда этот рассказ так: «Москва слезам не верит» — отдыхает». И действительно, как ещё можно назвать рассказ о ныне необыкновенно успешном человеке, достигшем в своей профессиональной деятельности небывалых успехов: автор многочисленных статей, книг, монографий, доктор наук, профессор, выступающий с лекциями на кафедрах Лондона и Нью-Йорка, вторая величина в руководстве одного из главных учреждений страны. Далеко не каждому учёному удаётся уже в сорок лет получить мировое признание коллег, стать доктором наук, профессором. И с президентом по случаю удаётся чаю попить, и не с сыром, как в известной рекламе, а с настоящим… Это «сегодня», а «вчера» — «безбашенно» сорвавшаяся в столицу СССР, выпускница провинциального ВУЗа, московская лимитчица, мать рождённого вне брака ребёнка, отвергнутая семьёй, как «не пара», своего, увы, не в полной мере состоявшегося, избранника. Наверно и целой повести не хватило бы, чтобы рассказать в подробностях всё, с ней происшедшее… Да и не все подробности я знаю… Да даже и те, что знаю, вряд ли удалось бы изложить так, чтобы не открыть её имя. В том же, что ей понравилось бы быть узнаваемой в этом рассказе, никакой уверенности у меня нет. А учитывая её нынешнюю в некоторых, и не только профессиональных, кругах известность, скорее, наоборот, у меня почти не остаётся сомнений в том, что ничего, кроме раздражения, такая узнаваемость у неё не вызвала бы… Однажды, только упомянув её имя во время одной из деловых встреч, мне неожиданно довелось «искупаться» в лучах её славы. Можно было бы и вовсе упустить это, уже довольно длинным получившееся вступление… Но теперь мне тот «давным-давно» случившийся, при моём скромном участии, эпизод в её жизни, о котором я решил теперь рассказать, представляется мне в какой-то степени знаковым, предопределяющим, и, даже, в какой-то мере, волшебным.

И так… Доводилось ли вам утром просыпаться не от того, что вы уже как следует выспались, и не от того, что в назначенное время прозвенел заведённый вами накануне будильник, или заговорил специально вами оставленный, чтобы разбудить вас в шесть утра, репродуктор, или зашумел «заведённый» в качестве будильника на нужное вам время мобильник или телевизор, а от того, что на вас, как будто вы батут, издавая дикие, на манер боевых индейских,  крики, прыгает, как спросонья представляется, настоящее чудовище, но в облике худющей, «рёбра торчат», девчонки с кажущейся из-за худобы непропорционально большой головой, с широченным от постоянного ора, сопровождающего постоянные, доходящие до истерик капризы, ртом? Ведь сколько лет прошло, а «живы впечатления»… Это довелось испытать, когда мы с моей мамой в её, героини этого рассказа, семье гостили по-родственному. Запомнилось также, что когда эта особа «гостила» у нас, то наш, до её появления абсолютно миролюбивый и ласковый, кот, взялся методично «увлажнять» её постель, вероятно, надеясь такими «недружелюбными» действиями ускорить отъезд, наверно, чем-то обидевшей его, гостьи. (Есть, оказывается у котов такая «методика», как подтвердил однажды один из моих собеседников, вспомнив о том, как уходя поутру от его знакомой после романтической с ней встречи, получил весьма объёмное «напутствие» от её любимца кота в оба ботинка...) Если же кто-то в квартире направится в туалет, то эта девчонка обязательно, в самый последний момент, обгонит, проскочит, протиснется и «оккупирует» помещение…

Однажды летом мы втроём, моя мама, я и эта юная, с позволенья сказать, особа отправились на юг «отдыхать». Не знаю почему, но каких бы то ни было ужасов, типа «батутной побудки», ни в пути, в плацкартном вагоне поезда, ни по прибытии в один из замечательных черноморских городков, не было. Если не считать того эпизода, когда мы с мамой, поручившей присмотреть за нашей девицей хозяевам сдававшейся нам комнаты, отправились в кино смотреть фильм «Гром небесный», с Жаном Габеном в главной роли, а наша «соотдыхающая» энергично кричала нам вслед, что обязательно убежит и успеет сообщить контролёру кинотеатра, что мне ещё нет шестнадцати лет и что меня не надо пускать… Обошлось… Угрозы осуществлены не были.

Обедали мы обычно в столовой. Самым популярным, да и по-настоящему вкусным, блюдом, была зажаренная большими кусками рыба нототения, «ласково» прозванная некоторыми из посетителей «наташей». Но приходилось-таки постоять в очереди за этой «радостью». На счастье, невдалеке от столовой был пневматический тир, куда я и повадился отлучаться из очереди, чтобы пострелять, приводя в действие незамысловатые механизмы с фигурками. Были тут и гусь, приветствующий удачный выстрел снятием шляпы, и мельница, начинающая, в случае удачи, своё вращение, и часы с кукушкой, «по команде» начинавшей свой отсчёт, зверушки разные, падающие при попадании в соседствующий с ними металлический кружок… Кружки, выкрашенные белой краской, в которые надлежало целиться и стараться попасть, были разной величины (от размеров спичечной головки до довольно больших — диаметром с тогдашний «пятак»). Серьёзные, взрослые, стрелки стреляли по бумажным мишеням или по установленным в ряд спичкам, на спор, на интерес. И вот, в один из дней, когда я привычно уже собрался отлучиться из длиннющей предобеденной очереди, чтобы пострелять, наша юная особа проявила твёрдое намерение меня сопровождать. Мама, читавшая книгу, не возражала… Деваться мне было некуда, пришлось идти не одному… Подошли к тиру. Купили несколько пулек. Но пассивно наблюдать, как сначала совместно предполагалось, за моими в стрелковом деле успехами, моей «спутнице» оказалось недостаточно… «Дай мне выстрелить! Дай мне пострелять!» - канючила она беспрерывно. Не сразу, конечно, но не смог я на её настойчиво-назойливую просьбу не откликнуться, оставив и для её выстрела одну пульку… Попытался объяснить, как надо держать ружьё, как целиться, как спускать курок… И вот картина… Ещё полностью не осознавший опасность происходящего, но уже профессионально насторожившийся «хранитель» тира «размазался» по стенке, не обращающие на нас внимание, два мужика стреляют по спичкам, и мы… У неё подбородок только чуть выше стола, на котором лежат, привязанные тросиками ружья. Кажущееся громадным в её тонюсеньких ручках ружьё, которое норовит раскачиваться из стороны в сторону. Я, пытающийся поддержать, поднаправить ружьё. «Куда, куда мне стрелять?» - спрашивала она. Я переводил взгляд с одной цели на другую. Сначала я думал, что мы будем пытаться поразить одну из целей с самыми большими кружками, но «по ходу эксперимента» поняв, что нам не только в такой большой кружок, а и в цель размером в блюдце, или даже в тарелку вряд ли дано попасть, вдруг принял авантюрное, сам для себя неожиданное, решение, и стал пытаться прицелиться в самый маленький кружок, даже не кружок, точку. Боковым зрением увидел, или даже скорее почувствовал, что «хозяин заведения» «на пределе» и с секунды на секунду потребует прекратить «это безобразие». Дуло ружья продолжало предательски раскачиваться… «Нажимай!» - сказал я новоявленному «стрелку» полушёпотом. И… случилось чудо… Громадный с размахом крыльев чуть ли не в треть ширины тира, располагавшийся под самым потолком, самолёт с шумом двинулся на нас по служащему ему опорой и направляющей тросу! Ни разу раньше не видел я, чтобы кому-то из посетителей удалось привести эту махину в движение! И… немая сцена… Никто не проронил ни слова… Тишина… «Ещё! Ещё хочу стрелять!» - прервалась «звенящая» тишина. «Нет», - сказал я, и, ласково обратившись к ней по имени, продолжил – «в другой раз». А «немая сцена» в тире продолжилась, но теперь уже без нас, в «исполнении» провожавших нас взглядами завсегдатаев и хозяина тира. А мы, взявшись за руки, шли обратно по направлению к столовой… Она и не поняла толком всего «масштаба» случившегося, насколько велика была та случайность… Да и вряд ли помнит она теперь этот эпизод. Я же иногда думаю, что это был самый яркий успех в моей жизни… Да и тот… не мой, пожалуй…