Зернино. Глухое уральское село. Я работаю киномехаником и раз в два месяца хожу на отчеты. Хожу, значит хожу, за двадцать пять километров, пешком. Поскольку в селе у нас только одна машина - Ванькина и она дальше села не проставляется.
Вот и в этот раз. Сапоги, носочки... Пока еще более-менее тепло. Кароче...
...Вышел к столовой, поесть, а тут ребята, на машине - Володя, садись, подвезем пять километров... Уж, лучше не пожрать, чем пёхом лишние... Кароче, подвезли, показали направление - иди!
Пошел. Поземка. Прошел километров восемь. Вообще все замело. Стал блукать. Заметте, вышел утром, а оказался в ночи. Носочки, да, сапоги, да...
Стал залазить на высокие деревья и смотреть, смотреть...
Сам себе не поверил, когда увидел за несколько километров огонёк. Ближе, ближе... Село! Спасен!
Я говорил, что чужаков в уральских деревнях не любят? В этом селении жили мама и папа Володьки, который у меня был, типа, помощником. Пришел к ним. А, Володю?
- А Володя к Вам, в клуб пошел. А, Вы кто?
- Да, я киномеханик из того клуба...
- А как же Вы сюда, а он к Вам?
...Резонный вопрос. Черт, говорить, что я жрать хочу, что я промерз, идя за двадцать киломметров... Покажите мне, пожалуйста, дорогу к клубу (ну, там оставалось, киломметров пять)...
Тут они вообще охренели. Кто он, что он. Откуда верть...
Но дорогу показали... И пошел я. Где шел, где полз, не помню.
Тетя Дуня жахнулась - Володя! Что с тобой?
Тётя Дунюшка, милая, хочу есть и спать...
- Иван! Быстро в погреб, браги ему. Сама на стол сковородку с жаревом...
Все. Больше ничего не помню.
...Проснулся в постеле, чин чинарем.
- Тетя Дуня счас день или вечер?
- Дык, вечер, но второй, спишь, однако...
Смотрю, а на левой ноге у меня три пальца ЧЕРНЫЕ. Она тоже увидела - Иван, подь сюда! Всполошились. Потом, Иван - ну чё ты, чё ты, двато еще файны? Сойдут. Месяц сходили. Сошли. Ноют сейчас, только, при морозе...
p.s. Други! Если бы я не увидел того далекого-далекого огонька, если бы я взял от него чуть-чуть влево (невольно) - я бы ушел в тайгу, где на сотни верст не бывает человека...
Кто меня, опять же, спас?