Молится люд: «Иже еси... Ох, тяжко», - кого ни спроси.
Бьют челобитную. Бьют в набат. Правит царь-батюшка... Супостат!
Судьбинушка наша, гой еси… Стон, ропот идёт по Руси.
Против царя, вельмож, господ - забитый, безграмотный люд встаёт:
«Ох, тяжко, иже еси, прости нас, Господи, и спаси»! Смута… смута…
Слаб человек. Стрелецкий бунт. Крови – море…
Страх… Остановлен жизни бег. Неправый – правого насмерть запорет...
Ох, милости не проси – век семнадцатый на Руси.
Бело Город. Торговый шлях. Лабазы с товаром.
Купец – пройдоха, плут, но не всяк! День – навар. Копейка – кроха.
Над купцом – тоже управа: князь – слева, монахи – справа:
«Отдай помин – не жмись, не греши! Твоя деньга – елей для души»!
Живёт, копошится торговый люд –
Закон крут:
«Закон – кнут»! «Кнут и пряник», коль ты – избранник.
Но «Пряник» - до поры, ежели - крайний. Точатся топоры…
Трепещи, избранник!
От лета – до лета ярмарка – праздник! Нет просвета, хоть там попроказить:
Бои кулачные – кровь носом… Бабы в голос плачут – мужики пьяные, грозные…
Ой ты, гой еси, Русь отсталая, Русь забитая.
У Господа не проси, не проси у боярина сытого.
Век семнадцатый – Крестом мечен. Кто царствует, тот и вечен!
Крест целуй – присягай на верность. Любо… холуй… Мрак… Тленность…
«Бог не выдаст – свинья не съест»! Бояр голос слышен -
"Народ – быдло"…
Народ ропщет... Целует крест -
"Помилуй, Всевышний"!
Век двадцать первый. Прочитан роман – как же верно, в нём всё – не обман!
Приоткрыто в историю оконце… Автор к нам – с визитом, поклонится:
"Здравствуйте,
Белгородцы"!
На роман Олега Кириллова
«Сыны Белгородины».