Гл. 1
Емельяна (Лена, Яна, Мела) росла в семье, где не пили, не курили, не матерились, а добросовестно работали и культурно отдыхали.
Мать работала в отделе культуры, пела и играла в самодеятельности, в общем, вся была - в культуре и музыке и слыла модницей.
Отец тоже работал на хорошей должности в администрации их небольшого городка М., был намного старше матери, поклонялся ей и её голосу и часто в разговорах с другими подчёркивал:
- Она поёт с душой!
Мела (имя дома) с рождения была полной, ленивой и глуповатой - простоватой ли: никаких устремлений - только бы на улицу и гулять.
Мать пыталась приучить дочь к домашним делам, но та всё делала спустя рукава и под присмотром. Зато старшая дочь Инна восполняла своим усердием, талантами недостающие качества сестры: хорошо училась, пела, прибиралась дома, мыла пол.
Мела не была обременена чувством благодарности к сестре за то, что та частенько дежурила за неё - просто радовалась, что может подольше погулять.
Не то, чтобы Мела специально отлынивала, но на неё нападала какая-то непреодолимая усталость, которая улетучивалась сразу - на прогулке.
С грехом пополам Лена (имя на работе) закончила школу, и отец её устроил на почту. Девушка очень хорошо себя зарекомендовала в качестве почтальона, и её отправили на курсы, после которых предложили должность начальницы. Но Лена категорически отказывалась. Её не понимали, уговаривали: мол, зарплата станет выше, уважать станут больше, сколько можно по морозу и ветру таскаться с тяжёлой сумкой? Но эпоха социализма уже закончилась, читать стали меньше, сумка стала тоньше.
Лена же никому не делилась, почему так держится за свою работу, безотказно замещает подруг на других участках: наша героиня искала себе жениха.
По не зависящим от девушки причинам никто не звал её замуж, хотя ей казалось, что лень и полнота не бросаются в глаза.
Гл. 2
Почему-то прямым путём - в лоб - ничего нельзя было получить. А если и исполнялось желаемое, то как-то не так, как задумывалось и желалось. Как будто она обращалась молитвами не к Богу, а к дьяволу: снаружи - как будто то, что надо, а вглядишься - мираж, обманка. И снова надо мозги напрягать, как осуществить желаемое.
Вот и мужа своего будущего она встретила не на работе, не на дискотеке, а на сельхозработах по переборке картошки.
К этому времени Мела уже ушла от родителей, чтобы в снятой у бабки комнате иногда тайком принимать очередного потенциального жениха. Но после тусклой ночи тот исчезал с горизонта.
Лениво клонясь над картошкой, Лена мучилась необходимостью просидеть так до вечера. Некрашеная, одетая в старые спортивки, она не обратила внимание на вопрос подошедшего грузчика. Но тот явно хотел обратить на себя её внимание, повторив вопрос:
- А что это мы грустим?
Скользнув по нему взглядом, оценила сразу:
- Высокий, стройный, красивый - мне "не по зубам".
- От картошки грустим, - ответила, без претензий на оригинальность.
- Это нормально. Нет, не нормально, а нормательно, - вычурно выразился парень, и сам засмеялся своему "острословию".
Больше он ни на что не сподобился, но, приходя снова, несколько раз улыбнулся Лене.
В автобусе, увозящем с овощехранилища, встал рядом с Лениным местом. Наклонялся над ухом, что-то говоря. Лена расслышала только:
- Приходи... Сегодня... улица Свердлова... дом 11, комната 11.
Гл.3
Красота грузчика взяла верх над осторожностью, и Лена (для женихов Яна) пошла на свидание.
Ощущения от встречи были противоречивые. С одной стороны, он не приставал, провожая, поцеловал - как жаба лягушку, заплатил за такси, приглашал приходить ещё. С другой стороны - как-то всё бесчувственно: Он рассказывает о себе, какой был в школе хулиган, потом намекает на серьёзность своих намерений, но никуда не зовёт, не рвётся к ней с ответным визитом.
Но - смотреть на него хотелось до бесконечности: уж очень красив.
Так, визит за визитом - и Яна с Романом начали жить вместе в его комнате. Вскоре Яна родила ему сына Петю. Затем отношения стали охладевать. Они и были-то не горячими.
Яна сидела с ребёнком дома, готовила мужу "ненавистную" еду и "чахла". В доме родителей почти никогда не принимали гостей. Мела вырвалась на свободу и попала в ещё большее заточенье с ненавистной домашней работой.
Иногда приходили гости - но только те, кого приводил Роман. Вроде надо бы радоваться: муж - домосед, деньги зарабатывает. Но он контролировал её в домашних делах: требовал отчёта о деньгах, кричал, если Яна отлучалась куда-то, хотя бы и с сыном. Стало доходить до драки. Муж стал чаще выпивать. В общем, типичная картина современной семьи.
Гл. 4
Лена устроила ребёнка в сад (чудом!), вернулась на прежнюю работу, к прежним мыслям о поисках жениха. Теперь она считала себя умудрённой опытом, в самом расцвете своей красоты. Сходила уже на пару свиданий: а что, она же не зарегистрирована с Романом, значит - свободна. Конечно, целью было показать мужу, что он может её потерять, чтобы тот опомнился и стал, как положено, проявлять к ней внимание, выводить в "свет", перестал бы тиранить домашней работой: руки у него с того же места растут, не нравится грязная посуда - становись к раковине, пол пыльный - хватай тряпку и наяривай.
Но муж урока не извлёк, а жестоко избил несколько раз, после чего уехал к родителям в другой город, спасаясь от милиции, "натравленной" на него Емельяной.
Гл. 5
Осталась Лена с дитём в комнате-квартирке мужа (слава Богу, она вовремя оплачивала счета, и комнату не стали отбирать).
Сразу после отъезда Романа пошли новые романы, правда, недолговечные. Вдруг стало много подруг, друзей: все рвались к ней в гости. Вино лилось рекой. Лена была в центре внимания, блистала ( конечно, это ведь её квартира!). В компании Мела шутила, пела, танцевала, ощущала себя лучше, краше, умнее всех сидящих рядом.
Шли перестроечные годы. И скоро "друзей" она принимала уже не столько для веселья, сколько в надежде, что кто-то придёт с угощением, и удастся подкормить ребёнка.
С работы Лену уволили за систематические опоздания и уходы с работы по неуважительной причине. Конечно, после полуночных посиделок трудно было себя поднять даже для того, чтобы отвести ребёнка в сад.
Из дома стали пропадать вещи, в том числе и еда. Лена устроилась работать вахтёром недалеко от дома. На обед прибегала домой, где у двери её уже ждали подруги. Приходилось оставлять их дома и бежать обратно на работу (они просто не уходили, и всё!).
Гл. 6
В очередной раз у Лены пропали вещи и золотое кольцо после ухода "поклонника" со товарищи.
Мела обсуждала с подругой Лорой это событие.
- Сама виновата: нечего кого попало пускать в дом, - травила душу соседка.
- Но это же была любовь! Как я могла закрыть перед ним дверь? Любовь не ставит условий! И он так танцевал со мной - нежно и красиво!
- Ну и дура, - заключила соседка, младшая по возрасту, но такая же, как Мела, "дура" в любви.
В это время в дверь постучали, и на ответ "открыто" в комнату вошли два сантехника:
- Нам надо проверить трубы: в соседней квартире прорвало отопление от мороза.
Вошедший первым сантехник был похож на обычного сантехника. Но второй... Необычайной красоты юноша - краше самого Жана Клода Ван Дамма: великолепный контур алых губ, зелёных глаз, золотистый чуб, ниспадающий с прямого лба.
- Не слишком ли он молод для меня? - Задала себе мысленный вопрос Мела, не думая о каких-то там трубах.
- Приходите пить чай после ремонта, - пригласила Емельяна, пронзительно глядя на красавца.
- Спасибо, придём, - ответил "обыкновенный" сантехник.
И вот вчетвером они пьют чай, шутя и смеясь. Вот сантехники поднимаются, благодарят за чай и направляются к выходу. Недогадливому красавчику Мела негромко говорит у двери:
- Приходи в гости после работы.
Оставшись вдвоём, Мела с Лорой спорят, придёт или не придёт загадочный красавец. Лора, конечно, за то, что не придёт:
- Ишь, старая, размечталась! На хрена козе баян? - На фиг ты ему нужна?
Красавчик Федя пришёл... с двумя "мелкими" парнями:
- Это мои друзья. Без них я - никуда. Примешь ли нас, или я уйду с ними?
Это был ультиматум. Надо было быстро принимать решение. Мела так не умела, поэтому ответила, как хотела, а не как думала:
- Проходите.
Лора, как всегда в трудную минуту, поспешила удалиться:
- Меня ждут дети.
- А до этого они тебя не ждали - с обеда у меня торчишь? - Мысленно съязвила Мела.
Как всегда, всё шло не по её сценарию. Правильно было бы от всех закрыться, никого не впускать - тогда никакого риска, ошибки не будет. Но от мира не закроешься. Жизнь всё равно предъявит тебе новые задачи. Надо учиться отвечать на вызов. И Мела пошла навстречу новым отношениям.
- Он же безумно красив! - таким доводом завершила внутренний монолог 35-летняя женщина.
Гл. 7
- Это Саня Гольба, а это - Лёха Пельмень, - представил друзей Фёдор.
Где фамилия, где кличка, Мела не поняла. Разговор не клеился: ребята были слишком молоды.
- Им по 19 лет, а мне 21. А сколько тебе?
- У женщин не спрашивают про возраст, - парировала Фёдору Мела, уже сожалея о своём приглашении.
- А можно включить музыку? - спросил Гольба, увидев магнитофон и кассеты - гордость Мелы (не у каждого были).
- Да, конечно.
Фёдор, смущаясь, спросил:
- Ничего, что я принёс водку?
- Я предпочитаю вино или ликёр, особенно "Амаретто", но ладно, пусть.
- Извини, в следующий раз исправлюсь.
Было уже поздно. Если бы Мела не ждала гостя, уже легла бы спать. Хотя - вряд ли: Лора так быстро бы не ушла.
Сейчас, когда Меле нужна поддержка, чтобы культурно выпроводить "лишних" гостей, как назло - ни одной подружки.
За столом Мела рассказала гостям о пропаже вещей и кольца, опустив лишние подробности. И Фёдор сделал ей такое предложение:
- Если захочешь, мы будем к тебе приходить регулярно и отвадим всех "левых". Мы станем охранять тебя от проходимцев. Если примешь предложение, мы можем даже остаться ночевать. Или мы все уйдём.
Пришлось Меле уложить двоих за шкафом на свободный диван, а с красавчиком лечь на другой.
Желание её осуществилось: бог красоты лежал рядом, но его друзья ей зачем? В конце концов, у неё ребёнок - в школу уже пошёл, хочется внимания ему больше уделять. А тут - целая компания вместо личной жизни, да ещё такие молодые.
А с другой стороны - жизнь без мужчины так опасна: не знаешь, чего ждать от людей, никто не защитит, не спасёт.
Гл. 8
Наутро Мела решилась и сказала Феде, сколько ей лет.
- Я думал, тебе 25.
И Фёдор стал будить товарищей:
- Собирайтесь, уходим.
- Уходи, если решил. А мы останемся. Мы будем охранять и защищать Мелу, ведь ты согласилась вчера? - спросил Гольба.
- Да.
И ребята стали приходить по вечерам вдвоём, а то и втроём - с ещё одним другом Андрюхой Хромом. Слушали музыку, танцевали рэп, учили танцу Мелу.
Как-то заявился бывший "поклонник", поручкался с парнями, быстро "откланялся" и больше не заявлялся. Мела была благодарна ребятам, а те принесли выпивку: отметили первую "победу".
Так постепенно Мелины защитники отвадили и настырных друзей, и подруг.
У Мелы "неразрывные" друзья были только в детстве, на улице. Но, видно, формы общения, присущие юности и упущенные в юности, возвращаются к человеку в зрелости, а то и в старости. Так: пожилая женщина - не наигравшись в своё время куклой, мечтает о ней, ходит по магазинам и выбирает игрушечную девочку. А, купив, не знает, как ею играть: время игр прошло.
Мела в юности была заводилой компании, но только женской, а теперь, наконец, дружила с мальчишками.
Правда, чтобы сохранять этот статус-кво, поставила парням условие:
- Вы молоды, у вас могут быть девушки. Но сюда, ко мне, их не приводите. Иначе уйдёте от меня навсегда.
Гольба ответил за всех:
- Мы принимаем это условие.
Гл. 9
Мела стала ходить по субботам со своей компанией на дискотеку, оставляя сына соседке. Однажды встретила там Фёдора. Увидев, что Мелу на дискотеке молодёжь принимает как свою, он подошёл, поздоровался. А после танцев увязался с друзьями и попросился в гости к Меле.
Фёдор был так красив - невозможно взгляд оторвать. Шутил, прикалывался - вся компания каталась со смеху.
- Мела, где у тебя вода: хочется пить? - Это Лёха Пельмень.
- Я принесу, - Федя.
- На кухне, на столе, в трёхлитровой банке, - Мела.
Пельмень подставил стакан, и через край посыпалась гречка.
- Остановись, не сыпь! Это не вода!
- Я не хотел. В полумраке не видно было. Ты сказала: на столе банка, я и взял.
- Другая банка!
Всё было в гречке, но все смеялись: такой весельчак был Федя.
Вскоре он резко попрощался и ушёл.
Ребята поставили Энигму, музыка которой обостряет чувства до предела. Встали в круг, положив руки на плечи друг друга, и стали раскачиваться в такт музыке.
И такое это было единение, что под музыку ребята стали целовать Мелу - то один, то другой, то третий - дотягиваясь до её губ. Мела включилась в эту игру непроизвольно. Нет, всё-таки разрешила себе, пройдя через внутренний диалог:
- Это же по-братски.
- Но почему тогда в губы?
- Ну, так получилось. Я же люблю их. И они меня. Вот и прорвалось.
- Скажи: ты просто хотела, чтоб тебя поцеловал Гольба, вот и повелась на поцелуйчики.
Но ситуация, действительно, была взрывоопасная. Когда музыка закончилась, все еле нашли в себе силы разъять цепи рук.
А пламя уже опалило грудь: Мела прилегла к друзьям на диван, и то одна рука, то другая "нечаянно" заскользили по её телу. Мела, отбрасывая руки, смеясь, покрикивала на друзей:
- Эй, уберите свои грабли, хватит наглеть! - еле сдерживая себя, чтобы не сгрести всех в охапку. Так бы и лежала с ними в обнимку и витала где-то в небесах под музыку Энигмы.
Наконец, двое ребят уснули. Кассета вновь и вновь крутила Энигму. Мела, усевшись с Гольбой на полу, слушала его байки об Энигме, о ди джее Бобо, пока не заметила, что тема беседы переменилась:
- Если ты будешь со мной, другие от тебя отстанут - признают, что ты - моя женщина.
- Что ты имеешь ввиду? Что для меня лучше, если я с тобой пересплю? Но я выбрала Федю.
- Он сказал мне сегодня, что сюда больше не придёт. Ты его уже потеряла.
- Он тебе сам это сказал? - Гольба кивнул и стал целовать Мелу. Так - в углу и на полу - произошло их объяснение и единение.
Гл. 10
Вот так Мела "завела себе парня". Но всё было по-пацански. Гольба иногда приходил и один. Слушали музыку, облокотившись друг о друга. Записывали пожелания на будущее в записные книжки. Гольба хвалил Капеллу, комментировал иностранные фильмы, которые показывали только в 12 ночи. Читал ей рэп;
- Сегодня наш последний вечер, наш последний разговор...
Мела смотрела в его голубые глаза, на нависшую белёсую чёлку, розовые пухлые губы, выдвинутую вперёд нижнюю челюсть - задыхалась от восторга и понимала, что от него нельзя требовать взрослых отношений: можно просто дружить, компашкой.
Удивляло и вдохновляло - как эти парни умудряются смеяться, наслаждаться музыкой, когда у них дома пьяные безработные родители, есть нечего, надеть нечего? А ей страшно даже на один день остаться с самой собой: покоя нет от мыслей - как выжить, как прокормить ребёнка и поставить на ноги? А им не страшно. А вместе с ними не страшно и ей.
Но вот наступила весна. Гольба познакомился с девушкой Таней и реже стал появляться у Мелы: пропадал у Татьяны.
- Ты же запретила приходить к тебе с девушкой.
- Ладно, приходи с ней. Один раз сделаю исключение.
Компания была возмущена:
- Ты же запретила всем! - прямо при девушке кричал Лёха Маржа, новый друг Гольбы.
Девушка и правда была мила, хотя улыбка напоминала заячью мордочку. Но Мелу раздирала ревность, или зависть, при виде их сплетённых рук, нежных переглядов. Потом пара ушла, а Маржа заглянул к Меле за перегородку, увидел её лежащей в тоске, прилёг рядом и стал расспрашивать, что она чувствует, что думает, как поступит?
Маржа - долговязый, длинношеий - так классно разводил руки в стороны, загибая пальцы, как настоящий рэповец, что нельзя было им не любоваться.
- Я хочу быть с тобой, - сказала Мела, уткнувшись в плечо утешителя.
- Не обижайся только, но я не буду с тобой.
- Тут уже новые слёзы проступили на глазах Мелы, но Маржа был непреклонен, хоть и утешал прижавшуюся к его плечу, запутавшуюся в чувствах женщину.
Гл. 11
Наступил май. Растаял снег, и растаял лёд на озёрах. Гольба зашёл к Меле, чтоб сообщить, что компашка вместе с Таней едет к нему на дачу с ночёвкой.
- А когда вы вернётесь?
- Послезавтра к ночи.
- Если два дня вас не будет - так уходите же тогда навсегда! - Мела посчитала, что это слишком огромный срок: как она утешится, как спасётся от страха за будущее сына, если, как наркоман, цепляется за миражи, вместо того, чтобы как-то научиться зарабатывать деньги или хотя бы подрабатывать?
До вечера Мела подбадривала себя:
- Ничего, всё правильно я сделала. Пора браться за ум, заняться воспитанием сына: итак он косится на меня, дерзит, убегает к друзьям, не спрашиваясь.
Но тут случился приступ отчаяния: Мела бросилась на пол в истеричных рыданиях, стуча от безысходности ладонями по полу:
- Не могу, не могу без него! Жизнь пуста! Нечем восполнить утрату! Нет сил, нет энергии - лишь страх перед жизнью и отчаянье.
- Скорей, к нему - вернуть! Спастись!
И встала с пола, уже окрылённая: она вернёт своё спасение, поедет искать его дачу, объяснит, что погорячилась.
Но автобусы уже не ходили. Мела попробовала идти пешком, но от ходьбы мозги стали работать лучше, и она вернулась домой к сыну.
Зато отчаяние отступило: забрезжил в окне рассвет и рассвет скорой встречи - ведь завтра наступит долгожданное послезавтра. Её спасение Гольба вернётся, и она снова обретёт спокойствие и оптимизм.
Днём пришёл Маржа и сообщил, что Гольба уже вернулся с дачи. Мела попросила утешителя тотчас же идти к Гольбе и звать его в гости с Таней на свой день рождения, дала Марже деньги, чтобы он купил ликёр у её подруги на работе.
Маржа принёс ликёр Меле и себе, обещал деньги вернуть потом. Уехал со "своим" ликёром и вернулся с Гольбой и Таней.
У Маржи, оказывается, был трипер, но парень не спешил лечиться.
Итак, дружба была восстановлена.
Гл. 12
Попытка прекратить дружбу была, как оказалось, генеральной репетицией для окончательного разрыва неравных отношений.
Прошло немного времени, и Меле пора было уходить в отпуск. Она сделала попытку выбить проездные до Москвы. Попытка удалась, и палочка-выручалочка Мелы - бизнесвумен Лана - обещала взять подругу с собой - закупить товару на продажу - шмотки всякие.
Мела собрала свою компашку и устроила прощальную вечеринку, на которой торжественно объявила, что их пути расходятся, она должна теперь заняться бизнесом:
- Спасибо всем за то, что пережили со мной зиму! - Так и расстались.
Каково же было её удивление, когда, вернувшись с товаром (сына оставила у сестры), обнаружила, что дверь заперта изнутри. Открыли ей всё те же друзья, с которыми она рассталась навсегда неделю назад. Маржа оправдывался от самого порога:
- Это Гольба сделал дубликат ключа - уже давно. И меня позвал сюда.
Гольба же, невинно улыбаясь:
- Мы охраняли твою квартиру и ждали тебя. Не сказал про ключ, потому что ты была бы против.
Отпраздновали встречу: деньги ведь у Мелы уже были. И опять она попросила ребят дать ей время встать на ноги, ведь в бизнесе нет места отдыху, тем более - таким затяжным посиделкам.
Ключ Мела требовать не стала:
- Если захотите - придёте.
А ребята отправились на дачу:
- Мы теперь там будем зависать. - Сказали адрес, как найти - чтоб приезжала к ним, когда будет время.
Гл. 13
Неделю Мела стояла на рынке бок о бок с подругой, приучаясь торговать.
Решили взять выходной, и почти прямо с рынка Мела, затарившись, понеслась на дачу. Там был и Фёдор.
Пошли кататься на надувной лодке. Фёдор так галантно усаживал гостью в лодку, что стопроцентно подвох был ей гарантирован, но в каком месте? Подыгрывая компании, Мела поддержала общую идею прокатиться. Как только она уселась в лодку - никто больше не последовал за ней - Федя оттолкнул "корабль" подальше от берега, а остальные дружно длинными палками начали раскачивать лодку, пока Мела не вывалилась в ледяную воду. Но было так весело. Федя всегда прикалывался "на грани фола".
Костёр на берегу и выпитые рюмка за рюмкой граммы не могли согреть Мелу, ведь одежда сохла на теле, а промокшие туфли превращали ступни в лёд.
Потом пошли в дачный дом. Федя топил печь, и все потихоньку стали пристраиваться спать, кто где мог. Андрюха Хром залёг на лавке возле печки. Гольба с Таней на одной кровати, Мела - на другой. Маржа растянулся в кресле.
А федя подошёл к кровати и нырнул под одеяло к Меле.
Она демонстративно отвернулась к стене и отодвинулась от обнимавших рук.
- Всё равно больше нет спальных мест, так что, если не нравится что-то, можешь всю ночь топить печку.
В отблесках огня Федя поймал взгляд Мелы, с тоской устремлённый на другую кровать:
- Зря ты страдаешь. Тебе там ничего не светит. Давай лучше я тебя утешу. - Повернув к себе безвольную страдалицу, Фёдор прижал её к своему могучему телу. Тепло побежало по жилам Мелы сразу, и тело радостно сообщило мозгам, что оно не собирается простужаться из-за дурацких принципов хозяйки, и услужливые мозги поддакнули:
- Да, мы тоже помним, как хозяйка мечтала обниматься-целоваться-миловаться с Феденькой, да он не давался. А потом Гольба перебил. А хозяйка-то всегда мечтала об этой "теплушке" по имени Федя!
Мела перестала упираться руками в грудь Фёдора. Тот сразу почувствовал её податливость и припал своими сочными вкусными губами к её прерывистому дыханию.
Так и проспала Мела до утра в согревающих объятиях Фёдора, выдавивших из неё и холод, и боль ревности. Пришло понимание, что её с Федей разделяет не неприятие, а большая разница в годах.
И Мела мысленно отпустила его от себя:
- Пусть встретит девушку, полюбит. Пусть всё у него будет, как у людей - женится, заведёт детей. Отныне - запрещаю себе мнить себя молодой девчонкой. Пусть всё встанет на свои места. Хватит идти на поводу у чувств, которые кидают меня из стороны в сторону, из одних объятий в другие! Не разрешать, не дозволять себе видеть в молодом парне сексуального партнёра!
Гл. 14
Мела считала, что она правильно оценила и свою ситуацию, и свои чувства. Дело в том, что при внешнем впечатлении тотального погружения в чувства, внутри её существа всегда присутствовал "надсмотрщик", который отслеживал последствия того или иного её шага, поступка ещё до его совершения и давал добро на чувства или налагал запрет. Тогда "шлюзы" открывались - и чувства захлёстывали её с головой, грозя смести её как личность и как человека. Или надзиратель-мозг включал "стоп-кран". Но не всегда удавалось отключать нахлынувший поток чувств с одного раза. Приходилось приоткрывать "задвижку".
Несколько раз за лето Мела встречалась со своими ребятами, но Федю больше не видела. Гольба всегда был с Таней. Маржа никак не мог вылечить свою гонорею.
Наступила осень. Товары не пошли, бизнес заглох. Мела вернулась к общению со сверстницами. Скромно (финансово) ходили в ресторан в поисках мужей, чтоб быстро и сразу разрешить все проблемы.
И вот, в одну из таких вылазок Яна лихо отплясывала под песню "Просто ты одна, просто я один". Вдруг к столу подошёл симпатичный мужчина (не парень!), пригласил на танго, подробно расспрашивал во время танца о работе, семейном положении. Он был такой прикольный: в своей компании солидных мужиков "зажигал" в китайских шлёпках. И ещё говорил смешное "халя-баля". Высокий, худой, большие зелёные глаза глядели прямо в душу.
Мела в это время была почти в финансовом нуле и дошла аж до 46-го размера. На ней было фиолетовое расклешённое платье (на продажу) - в общем, стройняшка и милашка.
Мужчина назвался Толей и пригласил после ресторана к себе. Внутренний надзиратель Мелы дал добро, и авантюристка, оставив подружек у ресторана, покатила в машине к новому сердечному другу. Мужчина, действительно, оказался очень душевным: проболтали о жизни почти до утра. Но Мела жаждала большего, и жажда была утолена.
Яна стала приезжать к Толе, или он заезжал за ней. Танцевали, глядя в глаза друг другу, пили красивые вина, о чём-то говорили, не замечая темы - просто погружались друг в друга, с трудом расставаясь до новой встречи. Это была любовь!
Гл. 15
Однажды, когда Мела укладывала сына спать, чтобы последним автобусом поехать к Толику, в дверь постучали: это был Гольба с новым приятелем Костей.
- Мы хотим посмотреть у тебя кино по телеку, ну, разреши!
- Но я сейчас ухожу и дверь запру.
- Не беспокойся, иди. А мы присмотрим за мальчиком.
- Но ведь я вам сказала: не приходите больше - вы обворовываете дачи, я не могу это одобрять.
- Я всё понял, но сегодня, пожалуйста, впусти нас - в последний раз! Мы посмотрим кино и уйдём.
Сын неодобрительно посмотрел на мать, а подруга Лора сразу заторопилась домой. В коридоре Мела попросила прийти позже, проконтролировать ситуацию, но та, как всегда, отказала. Скрепя сердце, Мила убедила сына потерпеть:
- Они скоро уйдут.
Сидя в гостях у Толи, отгоняла беспокойные мысли:
- Они меня уважают: всё будет в порядке.
Утром, вернувшись домой, увидела приоткрытую входную дверь. Проём был заложен ботинком. В квартире - погром. Банка антистатика "Лана" валяется у выхода, возле кровати в куче разбросанных вещей валяется и мёртвый котёнок. Мела вбежала за перегородку: сын всё ещё спит. Растормошила - живой!
Огляделась: сумок с товаром нет. В шкафу - пустые вешалки. Ужас, отчаяние, раскаяние - все чувства перемешались в Меле и "наверх" вышел страх: она катится к бездне, к краху! Это просто чудо и милость Божья, что сын остался жив у такой беспутной матери! Доверила сына, выходит, кому?! - как ягнёнка волкам!
- Нет, этому надо положить конец!
Вызвала милицию от ничего не слышавших соседей. Приехав, милиционеры отказались принимать заявление: эта кража не раскроется никогда - нет свидетелей.
Мела не могла поверить в то, что в дом ночью ворвались незнакомые люди и, своровав всё, зачем-то задушили котёнка, скинули со шкафа на пол пишущую машинку (специально шумели?), использовали антистатик и заложили в проём двери ботинок.
Она-то размечталась: пристыдила Гольбу, когда тот рассказал об обчищенных дачах - парни раскаялись и её-то никогда не ограбят - она была к ним так добра, она любила их!
Придя в себя, Мела поехала в милицию. С ней не отказалась говорить только женщина-милиционер:
- А знали ли вы, что ваши друзья - несовершеннолетние?
- Гольба говорил, что ему 19. Только на его дне рождения я узнала, что ему исполнилось 17. После этого я и рассталась с этой компанией. Я уже не дружила с ними, когда они вчера пришли.
- Я не приму от вас заявление, но могу принять письменное объяснение, открыв на вас уголовное дело за совращение несовершеннолетних. Согласны?
- Да.
Перед поездкой в милицию Мела сбегала к Гольбе домой. Он вышел к ней в коридор, домой не впустил:
- Мамка с папкой там пьяные валяются. Я не знаю, что там случилось у тебя. Сын твой уснул, и мы ушли. Он не заперся, потому что спал.
Гл.16
Логика подсказывала Меле, что друзья - нет, не все, а только Гольба с новым дружком - "грабанули" её, так как она выставила их ни с чем. А Гольба, видать, грезил о её деньгах - вот и унёс весь товар: с паршивой овцы - хоть шерсти клок.
Но пацаны - они ведь не могут без похвальбы. Обязательно где-то похвастаются, как старушку-лохушку развели на вещи и телевизор.
И точно. Прошло недели полторы, зашёл Маржа и рассказал, что вчера у него пил Гольба и хвалился новеньким Мелиным телевизором, который стоит теперь в его комнате.
Мела - немедленно в милицию. Убеждала, уговаривала, чуть не клялась, что телек в комнате Гольбы. Наконец, они выехали, взяли с собой Мелу.
Дверь открыл отец Гольбы. Прошли в комнату, а там Гольба с Костей смотрят Мелин телек. Милиция забегала, и вскоре принесли из кладовки на улице две сумки с вещами.
Многое Мела забыла вписать в опись пропаж, но вычёркивала - просто за соответствие: чтоб парням легче было заплатить недостающую сумму. Её магнитофон с кассетами тоже оказался у Гольбы. В благодарность Мела подарила милиционерам выбранные ими кассеты.
Прибежала мать Кости, обещала заплатить недостачу за сына.
Назавтра к Меле пришли оба - Гольба и Костя. Костя обещал, что мама принесёт Меле деньги, лишь бы та подписала отказ от претензий к нему:
- Мама и за тебя заплатит, Гольба, если попросишь её.
- Нет, не попрошу. И тебе не советую отдавать деньги: Мела просто напишет нам сейчас отказ от претензий, как будто мы ей уже заплатили.
- С чего это вдруг? - Мела.
- А потому что тебя будут судить за спаивание и совращение несовершеннолетних: мы дадим показания. Мела, подписывай, а то окажешься за решёткой: в милиции мне так сказали.
Мела чуть не задохнулась от такой наглости: она изо всех сил старалась уменьшить сумму недостачи, а тут такое. Маска несчастного бедняжки сброшена, а под ней оказалось свиное рыло.
- Не напишу отказ. Убирайся отсюда и никогда не смей переступать мой порог!
- Подумай о сыне! По тебе тюрьма плачет!
Гл. 17
Костина мама принесла деньги за Костю, дико извиняясь: вся такая импозантная, накрашенная, приличная.
А через месяца два Мелу вызвали в суд. Она так и не поняла: судят её или Гольбу. Но давала показания. А обвинение всё пыталось втолковать Гольбиной матери, что, если та подаст заявление на Емельяну, то судить будут не её сына, а саму "пострадавшую". Но Гольбина мама стыдилась поднять глаза и только повторяла:
- У меня нет к ней претензий.
Меле вынесли порицание, чтоб она больше не общалась с несовершеннолетними, а Гольбе дали два года колонии несовершеннолетних и обязали выплатить пострадавшей недостающую сумму.
Гл. 18
Послесловие.
Гольба отбыл в колонии один год, говорят, работал там помощником повара. Два раза он выслал на адрес Емельяны по 30 рублей и вышел на свободу. Рассказывали, что в него безумно влюбилась мать одноклассника Пети (сына Мелы), развелась с мужем-лётчиком и "пригрела" Гольбу.
Фёдор женился, у него уже трое сыновей. Работает, не покладая рук, живёт у жены.
Кстати, сестрёнка Фёдора вышла замуж за Лёху Пельменя, живёт у него.
Маржа откололся от компании, и его давно никто не видел.
Сын Емельяны вырос и стал - как Илья Муромец. Говорят, он пересёкся где-то с Саней Гольбой и Андрюхой Хромом: так Хром ломанулся от него быстрее мерседеса, а Гольба стоял, как статуя - нем, слеп, глух и глуп, пока Пётр не удалился на внушительное расстояние.
К Толику вернулась жена, и его роман с Мелой угас сам собой.
Емельяна замуж не вышла, но остепенилась, располнела, работает начальницей. Все её бывшие подруги поразъехались, кто куда. Некого спросить, как там поживает сейчас наша героиня.
2.02.2014