Ярослав плюхнулся на тротуар и монотонно завел: "А где же мама, а где же мама...". Никакие уговоры не действовали. Поднять силой тоже не получилось: трехлетний мальчонка с таким ожесточением отбивался руками и ногами, что няня не смогла с ним справиться. "Дура! Согласилась на такого маленького. Сегодня же откажусь". Да... Но сначала надо как-то добраться до дома. Вспомнились наставления бабушки Ярика, когда та передавала внука из рук в руки. "Родители сына не наказывают, все разрешают, страшилками не пугают". Ну что ж, родители как хотят, а я как сумею. Не обессудьте.
"Вот что, дорогой, там милиция едет, подбирает всех, кто валяется". Причитания прекратились. "Где полиция?" "Да вон впереди". Невдалеке - вот это везенье! - и впрямь стояла полицейская машина. Поелозив еще немного по сырому асфальту, - в комбинезончике с ушками он напоминал неуклюжего медвежонка - Ярослав встал и, не обращая внимания на протянутую ему руку, зашагал... в нужном направлении. Собственно из-за этого весь сыр - бор и разгорелся: ну не хотел он идти туда, куда ему указывали. И кто?! Чужой человек, нянька, всего-то второй раз забравшая его из садика. Но та свое дело знала: как только подошли к светофору, решительно взяла за руку. Не сопротивляется. Ага, значит какие-то навыки усвоены. И хотя, перейдя дорогу, ребенок снова дал понять, что он идет сам по себе, - приступ гнева прошел. Теперь его можно и разговорами заговорить.
Это уже нетрудно, потому что Ярик классический почемучка. Как бы не сердился - любопытство в нем перебарывает. А еще он любит, когда ему читают(этим он в первый же день и подкупил няню ). Порой так заслушается, что и мамин приход прозевает: очнется, когда она уже стоит перед ним. "Мама?!" - в голосе удивление и радость, хотя он еще там, в сказке. Маму Ярик обожает. Чутко прислушивается к дверному звонку и бежит со всех ног: "Мама!!!" Дверь открывается, а там... папа. "А где же мама?" - в голосе мальчика разочарование. Папа не обижается. Он знает - его время еще придет, а пока пусть сын купается в маминой любви. Папа не только умный, но и очень терпеливый. Он может полчаса уговаривать сына, чтобы тот разжал ладошку и отдал ...нож. К самостоятельности ребенка здесь относятся с уважением.
А вот няня еще раз совершила насилие. Март сменился апрелем, и потекли ручьи, шлепать по которым Ярославу разрешается. После одной из таких прогулок, несмотря на яростное сопротивление подопечного, она раздела его и даже изловчилась окунуть ноги в горячую воду. Такое дозволяется только маме. К ее приходу ребенок успокоился, но объясняться все равно пришлось. На другой день Ярослав обходил все лужи стороной. Что случилось? "Беседу провели", - улыбается мама. Оказывается, договорились: с няней он не будет ходить по воде, а в выходные родители предоставят ему полную свободу.
Приехали на самокате на детскую площадку. Пока Ярик обследовал песочницу, самокатом заинтересовался полуторагодовалый малыш. Взобрался на него и стал изображать всадника. Видя это, Ярослав подошел, ухватился за руль и молча стал тянуть на себя. Захватчик, посчитавший, видимо, транспорт своей собственностью, зашелся в негодующем крике , а потом и вовсе отхлестал Ярика по щекам. Ярослав не пошевелился. Он сжал губы и еще крепче вцепился в руль. И лишь после того, как подоспевший папа оттащил орущего отпрыска, Ярик , ни к кому не обращаясь, проговорил: "Я никому не разрешаю трогать мой самокат".
Ни на площадке, ни в садике Ярик не ищет себе партнера по игре. Ему никто не нужен, кроме Миши. Миша его друг. Они ходят в одну группу, живут в одном доме. Родители у них дружат и следуют одним методам воспитания. Сыновья у них очень разные. Подвижный, в любую минуту готовый на озорство, Ярик и флегматичный, весь в себе, Миша. Друзья и внешне не похожи. Ярик - голубоглазый с льняным чубчиком и улыбкой до ушей. У Миши хипповская прическа, черные глаза и отрешенный взгляд. Миша - интеллектуал. Он "интересуется" наукой и знает, что наша галактика называется Млечный путь. Мальчики обогащают друг друга. Ярик после общения с Мишей стал увлекаться не только машинами, но и другими интересными вещами. А Миша научился давать сдачу. Правда, у него это получается как - то неуклюже, поэтому нехватку сноровки ему приходится компенсировать рёвом. Зачастую совместные игры этим и заканчиваются. Порознь скучно, а вместе тесно - это про них.
После садика дети ведут взрослых - няню и Мишину маму - на облюбованную площадку. Здесь можно вволю порезвиться: залезть на дерево, паровозиком скатиться с высокой горки - в общем, делать то, что в группе запрещается. Детей на площадке много. Игрушки и самокаты - общие. Но не всегда. Чужому мальчику приглянулась Мишина игрушка. "Миша, пусть мальчик поиграет", - предлагает мама. Но Миша качает головой. "Извини, малыш, - это мама уже подошедшему, - сегодня мы не расположены делиться". И все. Привычных в такой ситуации "жадина", "как не стыдно" - не последовало.
Садик в конце дня. Детишки в ожидании родителей. Миша играет на лавочке машиной без колеса. Подбегает Ярик: "Миша, дай мне машину". "Нет". "Но она же сломанная!" "А тебе зачем сломанная?" После такой железной логики выпрашивать дальше глупо. Миша нашел в кустах палку, ходит с ней по территории, Ярик за ним: "Миша, отдай мне палку". Миша ни в какую не соглашается, несмотря на настойчивые уговоры друга. Наконец Ярик выдает последний аргумент в свою пользу: "Тем боль... тем больнь... тем бОльнее ты меня можешь ударить!"
В перерывах между драками они любят поговорить. О динозаврах, о планетах , о сокровищах или еще о чем-нибудь таинственном... С торца их дома металлическая решетка прикрывает вход в подвал, туда ведут крутые ступеньки и там темно. Ярослав предлагает другу спуститься вниз. Миша отказывается. "Боишься?" "Боюсь", - честно признается Миша. "Не бойся, я буду с тобой". "Ну и иди один, если не боишься". Пауза. Ярик вздыхает: "Я тоже боюсь".
P.S.
Как-то в вагоне метро няня увидела двух парней. Красивые, спортивные, без торчащих из ушей проводов, они выделялись в толпе. Юноши увлеченно разговаривали, не замечая ничего вокруг. Это были повзрослевшие Ярик и Миша. Глаза, волосы, даже улыбки - открытая, во весь рот, у одного и сдержанная у другого - были те же самые. Это было так удивительно, как будто она заглянула лет на пятнадцать вперед.