Я сейчас буду есть щи. С курицей и помидориной. И есть густая сметана и мягкий, проваливающийся между пальцами чёрный хлеб.
На столе стоит дымящаяся тарелка со щами. Полупрозрачный фарфор, итальянская извращенская форма. Я люблю всё изощрённое, извращённое. А не прямолинейное и без извратов. Неправильное и порочное по своей сути.
Но только наблюдать, а не участвовать в разгуле страстей. Просто смотреть с ощущением, что ты такая замечательная, просто душечка. И любить себя ещё больше. Хотя, куда уж ещё больше. Больше некуда.
Ложкой, тяжёлой, мельхиоровой зачерпнуть дымящиеся щи, с капустками, тоненько порезанными, длиннющими полосочками, с красными помидорными кусочками, с куриными ломтиками, со сметаной. И в рот. И сказать себе - "Блаженство! Вот для чего стоит жить!" А потом взять кусочек пахучего бородинского тёплого хлеба с дроблёным чесноком. Жить захочется ещё больше. Раскраснеться и повалиться на жаккардовые подушки с вышитыми персиковыми цветами. А в окне видно, как солнце садится за дом на горизонте. Небо бледно голубое сверху, такое нежно-выцветшее, а внизу уже розовое, тёплое. И так хорошо от этого всего становится. От щей в тонком фарфоре, от опускающегося солнца, от высокого неба. Сразу хочется совершить подвиг и перевернуть весь мир.