ТУПОЙ УГОЛ ОСТРОГО ЗРЕНИЯ
Рассказы (2005-2013)
Серебряный медведь
В мужском общественном туалете на Московском вокзале здоровенный баул никак не пролезал в дверь кабины. А очень хотелось по большой нужде. В писсуар не сходишь. Он оставил сумку рядом с дверью. Через какое-то время слышит – возня. Выскочив из кабины, увидел, как туалетная билетёрша в синем халате вырывает его сумку у неопрятного мужика и орёт: «Не твоё!». Мужик глянул на Олега, бросил сумку и ретировался. Олег застегнул ширинку и сказал женщине спасибо. И для чего-то представился:
— Я – Олег.
— Не за что. Я – Вика.
А билетёрша-то – молоденькая, симпатичная.
— После того, что случилось, я должен как минимум угостить Вас кофе.
— А как максимум? Ты что, приезжий? Из деревни?
— А что, на местного не похож? Не из деревни. С Юга. К армейскому дружку в гости вот приехал.
На следующее утро они посидели в кафе. Она предложила прогуляться, показать город. Он согласился. Ещё тогда, в сортире, Олег понял, что у девицы с ногами что-то не то. Похоже, что то ли врождённая, то ли родовая травма, патология. Такие случаи не были его профилем. Ножки были некрасивые, неровные и разные, а суставы – вообще такое впечатление, что во все стороны вращались, и оттого походка была как у гутаперчивой куклы. Обычно люди стесняются своего уродства, скрыть пытаются. Но здесь был не тот случай. На Вике была юбка выше колен. Парадокс, но ей это шло. Она таскала Олега по городу и окрестностям почти три недели. Побывали везде: в Русском, Эрмитаже, в пригородах. Она много знала про Питер и очень интересно рассказывала. А когда чего не знала, то врала уверенно и убедительно. Её суждения были точными и оригинальными. В конце каждого дня Олег не то чтобы уставал, но терял живость восприятия. Она – нет. Пёрла из Вики какая-то энергетика. Про неё можно было сказать всё что угодно, но лишь одно было бесспорно: с ней не было скучно. Они заходили не только в музеи, но и в магазины, хотя почти ничего не покупали. В бутике одежды Вика норовила примерить нижнее бельё прямо в общем зале. В парфюмерном – прыскала на себя содержимое дорогих флаконов в чудовищных количествах. В продовольственном магазине пробовала фрукты прямо с лотков. Надкусанные кисловатые яблоки Олегу с извинениями пришлось купить. В общем, колченогая барышня и смуглый спортивного вида парень вдвоём производили странное впечатление.
Незадолго до отъезда зашли в антикварную лавку. Олег любил антикварные магазины и давно хотел купить себе старинный серебряный подстаканник: мечта детства. Но такого, чтоб понравился, не оказалось. На одной из стеклянных витрин среди портсигаров, часов-луковиц и ложек в глаза бросилась интересная статуэтка, из серебра. Медведь смешно вытягивал вперёд голову с лёгким поворотом на бок. А правая передняя лапа приподнята ладошкой вверх, как будто что-то просит у судьбы. Олег глянул на ценник: дороговато, не потянуть. Отошел к двери. Вика, облокотившись о соседний прилавок, о чём-то щебетала с продавщицей, покачиваясь на своих странноватых ножках из стороны в сторону. «А попа-то у ней ничего», - подумал Олег. Подошёл поближе. Вика с продавщицей продолжали болтать вполголоса. А прямо над ними – старая картина: на кровати лежит красивая женщина. Только ноги у неё козлиные, волосатые и с копытами. Что-то вроде фавна в женском обличье. Её обнимает некое существо с телом нормального мужчины, но козлиной головой, с рогами. Что-то наподобие чёрта. Олег мельком взглянул на Вику, потом на картину, улыбнулся и подумал крамольное. Она сказала: нам пора. Выходя в галерею Пассажа, слегка щёлкнула его по носу, взглянула на картину, мягким шёпотом сказала: «Балда!». И улыбнулась. И взяла за руку, под локоть. В маленьком кулачке что-то зажато.
— Я тоже люблю антикварки. Но почти никогда ничего не покупаю там. У вещей своя история, своя энергетика. Они могут оказаться чужими. Но вот это возьми, на память. На счастье. Она разжала кулачок, в нём повернув голову, просил милостыню белый серебряный мишка.
Ударной волной в доме Магомета Гаджиева вышибло оконные рамы, двери, разворотило мебель и частично обрушило потолок. В доме никого в этот момент не было, никто не пострадал. Смертник, в нескольких десятках метров, на посту ГАИ. Погибли милиционеры, разорвало в клочья машину скорой помощи вместе с персоналом, припаркованную рядом с постом. Выгребая на улицу обломки непригодной уже утвари и мебели, Магомет обнаружил два предмета, явно не из его дома. Их, похоже, швырнул в окно взрыв. Такое бывает, осколки и разные предметы разлетаются в радиусе двухсот-трёхсот метров. Небольшой погнутый кусок блестящего металла, видимо, от бампера легкового автомобиля Магомет сразу бросил в разбитую глазницу окна. Но второй предмет, найденный в соседней комнате, он сохранил. Им был серебряный медведь старинной работы на обрывке цепочки, с узкой вытянутой вперёд головой и приподнятой лапой.
Крыша
Крыша бывает разной. Бывает крыша дома, в котором ты живешь. Бывает крыша, которая тебя крышует. Или съезжает. Или крыша в смысле «потолок»: карабкался, карабкался, чего-то достиг, думаешь что предела. А это и не потолок вовсе, а крышка унитаза. Бывает крышка гроба еще … Но сейчас не об этом.
В Москве, в самом центре видел недавно, как рабочие чинят крышу старого дома. Здорово у них получалось. Я посмотрел с минуту, ухмыльнулся и дальше пошел.
Приехал я в 1989 по распределению. Поселили в общагу, 4 этаж (последний). Рядом сосед, такой же лейтенант. И все то у нас было: магнитофона – два, видеомагнитофона– два, цветной телевизор – два. Все непосильным трудом нажито. Тазик, правда, один на двоих, так что рыгать ночью с перепоя на пару было несподручно. Но это так, лирика. В общем, все бы хорошо – одно хреново. Крыша течет нещадно: последний этаж. Мы как-то наладились, повесили под потолком тент из жесткого полиэтилена. За ночь в плохую погоду тазик накапливался через край, а он и так в дефиците. В общем, обратились мы туда, где обязаны крыши чинить, а нам говорят: материалы есть, а рабочих нет, разбежались все на вольные хлеба. Так что вот вам, ребята, три рулона рубероида, бак с битумом, система блоков, и давайте сами. Поймите правильно.
Мы понимаем. Чего ж тут не понять? Кошка бросила котят, пусть скребутся, как хотят. Дождались погоды – и, как говорится, вперед, лихие мародеры, на минные поля. Вова (сосед по комнате) внизу дрова под бак подкладывает, да ведра наполняет. Я их поднимаю и рубероид укладываю. Через какое-то время меняемся. Где покрытие худое было, точно не знали, поэтому решили полкрыши заделать, с запасом. А бак оказался с дыркой: битум сначала протекал горящим ручейком, а потом начал потихоньку гореть и весь бак. Несильно так, то потухнет, то погаснет. Но работать мешает. После короткого совещания (я в это время на крыше, а напарник – внизу) было принято мудрое решение: надо как-то потушить. Как? Понятное дело – водой. Вова приносит полное ведерко, и в бак его. Я сверху высунул голову и наблюдаю. Там что-то ухнуло, образовался шар из огня диаметром метров 5-7. И мне в рожу. За пару секунд вдоль кирпичной стены вверх поднялся и метрах в пяти над крышей лопнул. Я успел отпрыгнуть лицом вниз, но черными брызгами все равно маленько обожгло. Сразу вспомнил учителя химии Воловика и все, что он нам по органике говорил. Про нефтепродукты там и прочее.
Прохожие врассыпную разбегаются, мамаши в окрестных песочницах орут, визжащих детей уносят прочь. Из окна соседнего дома полуголый с бодуна мужик высунулся: «Шабаш, пацаны, канаем отсюдова. Кажись, ядерная атака. Доигрались, мать их ити, в перестройку». Я-то, правда, всего этого не видел и почти не слышал: харей вниз лежал. Очевидцы рассказывали.
Приехал милицейский уазик, но раньше него – серая семерка. Двое в штатском проводили нас на второй этаж административного здания (ФСБ). Когда разобрались, что к чему, то посмеялись, кофе угостили. Утром нам на службе говорят: в общем, так, голуби, все шито-крыто, но частные автомобили, что теперь разноцветные в черную крапинку, нужно отмыть. И главное – кирпичную стену общаги в 4 этажа тоже. Дадим лебедку, инструмент, а вот людей нет. Так что поймите правильно.
Мы понимаем. Чего ж тут не понять…Скребками шуршали по стене еще неделю.
Добравшись до самого верха, в месте, недоступном с крыши, а тем более с земли, Вова написал: «Любовь до гроба». А я добавил «Дураки оба». Надписи после капитального ремонта вскоре замазали, так что никакой любви до гроба нету, всё это иллюзия.
А дураки – есть.
Олимпийский резерв
Выступать в среднем весе в боксе и борьбе сложнее, чем супертяжам или в сверхлёгкой категории. В средних весах конкуренция выше. Слишком маленьких, или очень уж массивных людей мало и в спорте, и в жизни. Поэтому победы Константина Цзю весомее, чем, скажем, Николая Валуева…
В академии начинаются соревнования по спортивным единоборствам. Вызывает нас, тех, кто пожилистее, начальник курса. Говорит:
- Будете выступать.
- В каких видах борьбы?
- Во всех.
Мы погрустнели. Ни боксом, ни греко-римской из нас никто толком не владел. Но ничего не поделать: партия сказала - комсомол ответил "есть".
Через пару дней начальник снова вызвал нас, побитых и скрученных в бараний рог кэ-мэ-эс-ами и перворазрядниками на дальних подступах к финалу. Освидетельствовал и удовлетворённо констатировал:
- Кретины.
Мы понимающе закивали повреждёнными в спортивных баталиях головами. Тогда начальник изрёк:
- Не всё потеряно, братцы. Курсант Мамаев нас спасёт !
Мы отдали должное мудрости начальства, сказав, что привлечь Мамаева на соревнования - очень своевременное решение. Высказали правда робкое опасение насчёт того, что курсант Мамаев имеет к спорту такое же отношение, как Папа Римский к журналу "Плейбой". Начальник по-отечески улыбнулся, и ласково ответил:
- Идиоты. Мамаев - он же маленький, щуплый! Будет у нас выступать в наилегчайшей весовой категории. А таких шибздиков, как он в академии всего два. Так что у Мамаева как минимум серебро в кармане!
Мы сомлели от дальновидности и ума начальства. Конечно, Лёха Мамаев! Если не он, то кто же? Но не тут-то было. Майор внезапно посуровел лицом:
- Всё не так радужно, как кажется! Мамаев сволочью оказался первостатейной. Разжирел, как кабан, до 51 килограмма! А должен весить 48. Нет - 47! Чтоб с запасом. Поэтому в столовую его сегодня не пускать - это во первых, вот вам 5 рублей - это во вторых. Ведите этого жирного борова в баню и парьте до посинения. Чтоб завтра на взвешивании был 47. Да не на Чкаловский (проспект), и не на Ленина (улицу). А на Пушкарскую. Там парилка позабористее.
Мы Взяли Мамаева и парили его полдня (а он жаркую баню не любил шибко). На следующий день Мамаев взвесился успешно, вышел на ковёр в соревнованиях по какой-то там борьбе нанайских мальчиков. Против него стоял такой же томный от недоедания юноша. На тренерской скамейки за ним сидели румяные побеждённые в своей весовой категории "средневики" с 5 факультета, наподобие нас парившие своего хлюпика, насколько известно, в бане на Чкаловском.
Попихали они друг друга, в итоге их батыру присудили победу по очкам, а нашему Мамаю досталось заслуженное серебро.
- Молодцы!- майор сиял, ка медный таз. Но это только полдела, братцы. У нас ещё Рома есть в запасе, забыли? Будет в высшей весовой категории выступать. По всем известным мне видам. Таких, как он в академии только двое, я проверял. Так что серебро по-любому отобъём.
Мы улыбнулись. Рома Карпов был флегматичный добряк-детина метра 2 ростом и весом 110. Но начальник опять нахмурил брови:
- Рано радуетсеь. Рома - сволочь ещё та. Хуже Мамаева! Худеть взялся, собака! Еще весной весил 112, а сейчас - 107. А завтра взвешивание. Поэтому ставлю вам задачу. Первое. Чтоб сегодня обед и ужин он съел до крошки и чтоб с добавкой. Второе - вот вам 5 рублей, завтра утром ведите его в буфет и поите соком до изумления. Чтоб на взвешивании был 111 кг. Ссать и срать - не давать. Вопросы?
Какие тут могут быть вопросы... Всё выполнили в точности. Рома, правда, томатный сок терпеть не мог, но чего не сделаешь ради спортивной славы. Другого сока в нашем буфете не держали. Выдул за милую литра 4 (после двойного завтрака), и не икнул. Взвесился, вышел на ринг. Против него стоял такой же парнище с вялым взором и торчащим пузом. За ним на скамейке сидели знакомые здоровяки с битыми харями, 5 факультета, и подмигивали нам понимающе. Они накануне поили своего бугая за соседним столиком. Но тут удача от них отвернулась: их парень от обжорства, видимо, споткнулся и рухнул на ковёр. Рома - не будь дураком - повалился на него сверху. Со стороны смахивало на мужеложество, но это ничего. Роме чистую победу присудили, заветное золото!
После командной победы внутри академии нашу звёздную бригаду направили на первенство округа. Но это уже совсем другая история. Печальная
Медсестра Галя
Галя работает операционной медсестрой, уже лет 25. Живёт одна. Муж умер от инсульта, единственная дочь погибла в автокатастрофе вместе с женихом в день свадьбы. Одной плохо, иногда тошно, но она уж привыкла. Есть в жизни маленькие радости. Сегодня вот на работе с 8 Марта поздравили. Букет подарили, торт… Возле двери своего дома Галю чуть не сшиб с ног белобрысый соседский парнишка Ваня, лет 10. Он с ватагой друзей лавиной скатился по лестнице с 7 этажа в дверь подъезда.
— С Праздником, тётя Галя !
— Спасибо. Тебя тоже, Ваня !
— А меня-то чего?!
И, не дожидаясь ответа, побежал догонять друзей. Странная она какая-то бывает эта соседка тётя Галя, хотя и добрая.
Галя улыбнулась. Вспомнила тот день, ровно 7 лет назад, 8 марта.
Дело в том, что у мальчика Вани тоже сегодня праздник. День рожденья.
Только он об этом не знает.
И родители его тоже об этом не знают.
В тот день Галя зашла к соседям вечером по какому-то пустяковому поводу, сейчас даже и не вспомнить. Поздравить хозяйку семейства, наверное. Соседи – муж, жена и сын, трёхлетний мальчик Ваня. Жена говорит: «Тсс! Ребёнок заболел. У него жар, весь в поту, пару минут назад, вроде, слава богу, заснул». Галя по-деловому осведомилась: вызвали ли скорую ?. Вызвали, только что.
Прошла в детскую комнату, потрогала лоб – не горячий. Холодный даже. И сухой.
Пульс, дыхание… Нету.
Мальчик умер.
Женщина не подала виду, под каким-то предлогом быстро отправила родителей на кухню (там банки, склянки, примочки разные). И – дыхание рот в рот, непрямой массаж сердца. «Давай, Ваня, Давай!!!» С четвёртого или пятого раза завела. Скорая приехала через 7-8 минут, вроде достаточно быстро, но не успели бы. Она им, конечно, все сказала, а родителям - нет. Мальчишка пришёл в себя часов через 15 в больнице.
Много лет прошло уже - ни Ваня, ни родители его об этом случае не знают. Я одно время порывался было им рассказать, да не стал. Зачем? Многие знания – многие печали…
Заклятые друзья
Дело было примерно так.
Занял у меня как-то Брагин 1000 рублей. И не отдаёт. Как ни в чём не бывало. Ходит, здоровается, улыбается... Я - человек культурный, воспитанный, не напоминаю ему, но внутри весь закипаю. Напряжённо примерно с месяц думал: что ж делать ??? И придумал! Случай подвернулся: мне жену с детьми в аэропорт надо было отвезти на машине, я его и попросил. От наших краёв до Домодедова это как минимум 1500 стоит, и то по знакомству. Я пообещал, что отдам после, но не отдаю. Вижу - Брагин набычивается...
И вот как-то смотрю - ключ от замка кабинета моего пропал. Я точно помню, где его забыл. Спохватился, а ключа там нет. Добрые люди по секрету сообщили: Брагин умыкнул.
Но бог не Ермошка: видит немножко. Вижу как- то роняет Брагин свой паркер и дальше идёт, не заметил. Я поднял - хороший, дорогой. Отдавать не стал, сами понимаете. 2:2, так сказать. Но хорошие люди Брагину дали знать, что паркер у меня.
Тогда Брагин ненавязчиво как-то вложил начальнику в уши, что я выпивши на рабочем месте. По правде, так оно и было, да ещё во время работы сторонней комиссии, и мне крепко влетело.
Тогда я вежливо и культурно при людях попросил у Брагина полистать редкий альбом Гойи, здоровенный, тысяч на 5 тянет, никак не меньше. Брагин почувствовал неладное, но альбом дал. Предчувствия Брагина не обманывали, внутри моего организма не было намерения его отдать. Я "потерять" планировал, а отдать тысячи 2. Пусть поспорит, что это мало. Со мной-то на эту тему! хе-хе.. Но в последний момент что-то меня остановило. Какой-то помойный червь сомнения. И альбом я вернул.
В этот же день я обнаружил ключ от кабинета почти на том месте, где забыл. Брагин подсказал
А Брагин нашёл паркер на полу умывальной комнаты. Я помог.
Тогда Брагин попробовал вернуть мне 1000 рублей.
Я их не принял, а в ответ всучил ему 500 - взаимозачёт. И «пузырь» в придачу, за труды. Мы его вместе и оприходовали, тут же.
Но Брагин не унимался, и подарил мне на ДР часы, зная что свои прежние я накануне кокнул, опрокинувшись по пьяни в подвал гаража по крутой чугунной лестнице.
А я Брагину на его ДР - посеребрённый подстаканник, точь-в-точь как меня. Он давно о таком мечтал и хотел даже мой купить, да я не продавал: подарок.
Тогда Брагин твёрдо отказался от отпуска в июле в мою пользу. Несмотря на то, что у него путёвка у него "горела". В силу служебных, так сказать, обстоятельств одновременно нам тогда никак нельзя было уходить.
Мне-то что теперь делать?
Железный Лазарь
Народный комиссар Л.М. Каганович знал всех сотрудников своего департамента по фамилии-имени-отчеству. От первых замов до вахтёров и уборщиц. Как-то приезжает на службу и спрашивает:
- А что это уборщица Бородина печальная такая?
- Да сынок у неё умирает, 3-х летний Эдик... Задыхается.
Всесильный нарком Каганович был жизнелюбом и негатива не любил. Посему собрал консилиум светил медицины и постановил мальчика Эдика излечить. Консилиум сказал, что сие невозможно. Кротости нрава и смирения перед обстоятельствами жизни современники в наркоме не замечали. А вот умение достигать цели любой ценой - это да, было. Нарком, изрыгая проклятия, изгнал консилиум, и набрал телефон старого товарища по партии. Старый товарищ связался со своей тёщей. Тёща - со своей двоюродной сестрой. Та - с племянницей мужа от первого брака. Она в свою очередь припомнила давнего соседа по коммуналке. Сосед, в перерыве между приступами маразма, извлёк из памяти адрес своего товарища по гимназии, некоего доктора Кузьмина. Товарища Кузьмина немедленно доставили к уборщице Бородиной. Было товарищу Кузьмину в 1940 лет 95. Начинал он свою врачебную практику ещё при Государе Александре II Освободителе. Доктор Кузьмин сказал:
- Не боись, матушка, всё обойдётся, у нас в Балканскую кампанию был похожий случай с болгарскими детишками. Да и солдатушки побаливали - так всех вылечили, ни один не помер. И твой сын будет жить. Уж меня переживёт точно. Хе-хе. А вообще - на всё воля Божья
Оставил какой-то порошок и пилюли.
Через три дня, когда мальчик Эдик носился по коридорам коммуналки, как ни в чём не бывало, неверующая уборщица Бородина рано утром в тайне от всех поехала в церковь на другой конец города и поставила две свечки: одну - во здравие доктора Кузьмина, а другую - во здравие железного сталинского наркома Кагановича. Каганович, как известно, прожил 98.
Мальчику Эдичке (Эдуарду Николаевичу) сейчас 75. Он доктор наук, человек блестящего ума и эрудиции. Мой друг, несмотря на то, что мне 44. Так бывает
Случай на транспорте
Электричка из Москвы по ярославскому направлению шла полупустая. Сонные контролёры у пассажиров вяло так билетики проверяют. Выхожу в тамбур покурить – ба! Пашка! Дружбан!!! В форменной одежде железнодорожного контроля, с бляхой на груди. Поручкались с ним, обнялись по старой памяти.
— Как дела, брателло?
— Да вот, казну отечества родного, где дым так сладок и приятен, пополняю. А она вон не желает. Безбилетница.
Вижу – в угол пустого тамбура забилась девчонка, лет 17-ти или чуть больше.
— И выходить, главное, не хочет, - продолжает Пашка.
— Это плохо,- поддакиваю я, суровея лицом.
— А давай её за борт выкинем ?!
Одна створка двери, той что на выход, открыта. В чёрный проём снежок залетает. Электричка – на полном ходу скачет. Я прикинул: щуплая девица и два мужика – легко справимся, вышвырнем под белые ручки без шума и пыли.
— Хорошая идея. Давай.
— Дяденьки, не на-а-адо!!! Отпусти-и-и-и-те!!!!
И в рёв. Ногами в пол упирается. Маленькая, но сильная. Вагон невозмутим, пассажиры дремлют, билетёры работают. Пашка смеётся:
— Не извольте печалиться, мадемуазель, ныряйте, тут неглубоко, быстрёхонько долетите, в лучшем виде, даже и не заметите как !
Руки мы ей заломали быстро и поволокли к полуоткрытой двери. Правда, она успела мне щёку оцарапать крепко и кулачком врезала по губам, ссадина образовалась. Я на всякий случай поглядел в стекло соседней закрытой створки. Улыбнулся: передние зубы целёхоньки. Золотые, блестят, родные. Ну и я ей рукой под рёбра сзади врезал. Действенно. Приволокли к открытой двери, наклонили наружу. Клетчатый картуз её улетел. Белокурые волосы – по ветру. Голову вывернула - глаза на выкате, бешеные. Слёзы только. И на губах пена. Не кричит уже, только хрипит.
Ну, мы ж не звери какие, оттащили её от двери, выпустили. Она – пулей от нас через вагон мимо контролёров. Поржали маленько. Покурили. Поговорили о том - о сём.
Хотя вообще-то я не курю уже года два. И Пашка вроде тоже, он никогда и не курил. А в подмосковном вагоне вечером всегда людно, и в тамбуре тоже. Безбилетных - примерно половина. Когда идут контролёры, кстати, отнюдь не сонные, а свирепые как псы, то пассажиры срываются с мест и табуном бегут прочь, топча на своём пути всё живое. Никакой Пашка не остановит. Кстати, Пашка, вроде, не на железной дороге работает. Он в охране банка, и не рядовым, а начальником охраны. Сам-то драться не умеет, только руководить. Компанейский такой парень.
Но садист.
А у меня передних зубов золотых не было отродясь, все свои торчат. И с Пашкой дружбы я не водил и никаких дел не имел, увидел бы – мимо прошёл. "Брателло" - слово не из моего лексикона. И на женщин я отродясь руки не поднимал, хотя иной раз и следовало бы.
Но царапина в три полосы на щеке сейчас есть, саднит. И губа разбита.
В общем, жизнь – сложная штука, и много в ней парадоксов и несуразностей. Чёрт-те знает что в голову лезет. Да и забывается многое. Что, где, когда и как… Приходит, как мираж. И уходит, как дым. Пустяки всякие
Прелести жизни
По женской части я вообще-то не очень. Хило. На троечку, с натяжкой. Но понимаю, что женщины (да и мужчины, наверное) бывают разными. С одними хочется в постель, немедля. От некоторых надо бежать без оглядки. Есть такие, с которыми дружить душа тянется, разговаривать подолгу, иногда это выходит на нечто большее, иногда – нет, да это в данном случае и не важно. Есть ещё категория, представители которой вообще не вызывают никаких эмоций. А есть такие… к ним хочется приближаться медленно и трепетно, затаив дыхание, чтобы не спугнуть. А если спугнёшь, и не получится - то никакой ревности, лёгкая светлая грусть, да и только.
Так вот. Лена была из этой категории. Магнетическое что-то. Я с ней по работе в этой конторе, где она была в штате, и куда я приехал в командировку, говорил помногу, но не покидала мысль, что не о том говорим-то! Вот я и начал приближаться. Сначала притронулся к ней в столовой, случайно как бы. Потом – в лифте. «Она улыбается всем – нет, только тебе». На улице вроде бы невзначай встретил. Гуляли долго. Сумерки, цветочный запах, тёплая мягкая рука, трёп о чём и ни о чём.
Две недели пролетели, как один день.
На работе все вели себя сугубо на официальной ноте. Все боялись какого-то Трубникова. «Тут не курите, нельзя – Трубников». «Занимайтесь делом, не то – Трубников». «Наведи у себя порядок на столе, а то сам знаешь - Трубников». И т.д.
Трубников был пожилой желчный мужик, зав. сектором. И местный борец за чистоту нравов, по совместительству. Ко всем цепляется, как репей. Я как-то встал за ним в очереди столовой. И тут подходит некая дама, не из их сектора, и негромко так, но членораздельненько, чтоб окружающие слышали, и сочувственненько весьма шепчет ему на ухо: «Трубников! Ленку-то опять застукали в парке в извращённой позе неизвестно с кем. Трое или четверо их было. Всех обслужила в лучшем виде. Ох, выгонит её твой Лёнька!».
Ситуация прояснялась. Трубников – её свёкр! И память услужливо подсказала: в большом общем кабинете, где она работала, столик с табличкой «Елена Трубникова», я как-то раз случайно глазом зацепил. В этом кабинете-то я толком ни разу и не был, только в день приезда и отъезда обязан был придти, командировку закрыть. Работали мы в другом помещении, Лена была как бы прикомандирована ко мне, местным порядком. Или я к ней. Впечатление было не то чтобы ревность, а так, детское, но ещё более оттого обидное: обманули дурака на четыре пятака.
Эх, Лена, Лена , Лена… А обидно. Да что уж. Как в душу насрали. В пыль растёрли. Прощаться после того, о чём узнал, не хотелось. Тем более – выяснять отношения. Но и уйти просто так нельзя было.
Пусть там в парке всё что угодно было – я не видел. Это не моё дело. То, что у меня лично с ней было – меня касается, а остальное нет. Купил здоровенный букет роз и пришёл в последний день командировки в их контору пораньше. Прошёл в большой общий кабинет, установил его на столе с табличкой «Елена Трубникова». Вышел. Жду. Подсматриваю. И подслушиваю. Дверь у них стеклянная, коридор длиннющий, но чуть в сторону закуток есть. В общем, видно этот столик, и тот, что рядом, тоже. И слышно, если напрячься. Первой заходит Лена и садится … за столик рядом, как ни в чём ни бывало! С интересом и улыбкой смотрит на букет. За ней следует рослая густо крашеная девица, и усаживается за столик «Елена Трубникова»!!! Моя Лена ей так небрежно, в сторону глядя, говорит, на столике что-то теребя:
— Лена, командировочный-то не приходил?
— Нет.
— А цветы - тебе? От кого?
— Шут его знает, от кого. Наверное, мне, если у меня стоят.
Жизнь прекрасна и удивительна! Верно ведь?
Из детства
Однажды в маркете встретил я семейную пару с детишками, лица и очертания которых показались мне знакомыми. У меня зрительная память, не мог ошибиться. Прошёл, не поздоровался, а они меня, кажись и не заметили. Массивный мужчина, дама пышнотелая, оба моих лет. И две девочки пухленькие с ними…
Толик в 1 классе весил 54 кг. А я – 27. Это на медосмотре однажды выяснилось. Учился я в школе неплохо. Напряг извилины и посчитал, что Толик жирнее ровно в 2 раза. Своим открытием я поделился с Гитлером. Гитлер был человеком умным и деятельным. И удачливым: нашёл как-то немецкую каску и крест где-то на Пулковских высотах, за что и прозвище получил. Он, в свою очередь, поведал мне, что в 1-б недавно появилась новенькая, Рита, тоже толстенная, Толику под стать. И с этим надо что-то делать. План созрел быстро. Посовещавшись с боевыми товарищами, мы вызвали Толика на серьёзный мужской разговор. Объяснили ему: так-то мол, и так-то. Ловить тебе среди нас нечего, нету подходящего размера. Среди девок окружающих тоже никто не подходит, сам видишь, не дурак поди. Так что ступай-ка по-хорошему знакомиться к Рите, к той что новенькая. Толик отказался. Замотал головой, как слон. Нам ничего не оставалось, как периодически на переменах ловить в разных коридорах школы Толика и эту Риту, и силком тащить их друг к другу. Ну если не понимают, дураки, своего счастья, значит надо же помочь. Однажды даже верёвкой их друг к другу привязали. Толик сопротивлялся, как мог, но уступил под натиском большинства, Рита скулила от унижения, но деваться некуда. Толстых – к толстым. Судьба такая. Ничего не поделаешь.
Судьба – она такая, да. Дура, в общем, как пуля. Сама ничего не может, Людьми управляется. Наподобие тех, что мы с Гитлером. Гитлер, кстати, сейчас адвокат, по вопросам семьи и брака специалист, говорят, неплохой
Дачное
В детстве на даче дядя Яша часто колол нам орехи. Руками, без молотка. Сжимал две или три штуки сразу – и колол. Сильный был. И горбатый. Мы его дразнили, но он не обижался (было нам лет по 8). Соседка Нюра нас укоряла. Говорила, что у Яши в горбе крылья спрятаны, и если мы будем издеваться над ним, то он расправит крылья и улетит от нас далеко. Про крылья у горбунов мы уже где-то в какой-то сказке слышали и потому не верили.
Через год летом снова приехали – Яши нет. Нюра сказала нам, что улетел Яша, далеко. Кривая кухарка Галя пояснила: не далеко, и не улетел. Тут рядышком. Как пройдёшь через ворота, так мимо часовенки налево, вдоль ограды, возле трёх сосен.
И тогда Федька сказал, что про крылья точно была брехня, но вот у Светки длинные распущенные волосы из-за того, что ушей нет. Отрезаны. Вот она и распускает лохмы, чтобы не видно было дефекта. А Нинка носит длинный сарафан и закрытые всегда матерчатые туфли-лодочки оттого, что у неё ног нет, протезы. Мы не очень поверили. И, чтобы разрешить спор, изловили Светку и Нинку, связали их и освидетельствовали.
Оказалось, что у Светки уши на месте, только торчат, как у мартышки. А у Нинки – ноги как ноги, только на правой шрам от коленки до пятки
Ретивый директор
Во второй половине 80-х директор одной из питерских школ бомбардировал Совет Петроградского района г. Ленинграда гневными письмами. Тогда всё подряд переименовывали взад, или, как говорится, восстанавливали историческую справедливость. Директор ратовал за переименование речки Ждановки и одноимённой набережной. Совет Петроградского р-на безмолвствовал, и директор решился написать на Литейный (это, если кто не в курсе, то же самое, что в Москве Лубянка). Чтоб меры приняли к Ждановке и Петросовету заодно.
Из Литейного, если верить первоисточнику, пришёл ответ приблизительно следующего содержания:
Тов. директор.
Конечно, партийный деятель А.А. Жданов - фигура неоднозначная, и едва ли светлая и безупречная. Но дело не в этом. А дело в том, что речка и набережная столь одиозно названы по другой причине. Здесь находились владения братьев Ждановых (Иван и Николай). Это были в XIX в. питерские купцы такие, много жертвовавшие на благотворительность. За свои деньги возвели церковь, построили больницу, школу и дом приюта. Школа, кстати, и сейчас отнюдь не ветхая, исправно функционирует, а Вы, к слову сказать, в ней служите директором и по совместительству преподаёте детям историю, в том числе, и родного города. В чём и желаем вам всяческих успехов
Судьба
Они познакомились на вечеринке. Она была на несколько лет старше. Он привёл её к маме, познакомить. Она припёрлась наголо обритой, в камуфляже и военных башмаках. Мама не оценила. А он не удивился. Во-первых, он повидал уже много лысых в камуфляжной форме, а во-вторых - не удивлялся ничему, что касалось её.
Потом он сделал ей предложение. Она отказала. Он не удивился. Во-первых, потому, что знал, что она его всё равно любит. А во-вторых, хотя и скрывал это тщательно, был фаталистом, что свойственно людям его профессии. Одна авторитетная женщина нагадала, что у его единственной жены будет имя Анастасия. Он никому никогда об этом не говорил. Ей, разумеется, тоже.
А её звали Татьяна. Так что не срастается, не судьба.
Он узнал её сразу, хотя прошло 15 лет, и она изменилась. Она постоянно менялась. Не терпела рутины, застоя. Натура такая.
Сейчас - другой имидж, всё другое.
— Хорошо выглядишь, Таня.
— Спасибо. Ты тоже. Только я не Таня.
— А кто???
— И Таня, и нет. Я имя изменила. Теперь я – Настя
Турецкое имя Наташя
Её звали Наташа. Хорошее имя. Главное – крайне редкое. Наташа была никакая. Лицо – как будто цветными карандашами на бумаге нарисовано, а потом ластиком подтёрто. Ластик плохо стирает цветной карандаш. Остаются следы, но что-то разобрать сложно. Такая и Наташа: не дура и не интеллектуалка. Не красивая и не уродина. Не худая и не толстая. Не рыба-не мясо. Никакая. И молчаливая, как могила. Я, когда блажь находила, рисовал окружающих. С натуры и по памяти, как придётся. В общаге вся стена в портретах была. И её нарисовал: некачественными плохо отточенными цветными карандашами, а потом засаленной стирательной резинкой прошёлся по нарисованному. Получилось похоже. Не карикатура. Подарил ей. Взяла.
Она ходила за Серёгой тенью. Везде и всюду. Бегала нам за водкой. Стругала закусь. Подтирала блевонтину. Серёга относился к ней как к чему-то само-собой разумеющемуся. Как к одежде: захотел – одел, захотел - снял. Спал с ней иногда. И с другими бабами, кстати, тоже. Говорил ей: пошли – и она шла. Или приказывал: пошла вон, сегодня не до тебя – и она тоже шла. Молча в обоих случаях.
Как-то раз вещал я с перепою что-то про художника Кипренского и про его портрет Давыдова. Безмолвная Наташа вдруг открыла рот и поправила меня на предмет того, что на портрете не Денис Давыдов, а его брат Евграф. Я поразился: как так? неужели не дура? Откуда, - говорю ей, - знаешь? Она ответила, что по телеку слышала. Я почти успокоился. Видимо, всё ж дура. По телеку – это не в счёт. Настоящее знание – оно из книг, а телек-радио – это так, суррогат. Когда в этот день мы с Серёгой по обыкновению нажрались до изумления, она вдруг спросила меня: «Скажи, зачем ты пьёшь?». Вопрос был для меня сложным. Я не люблю сложных вопросов. У меня от них настроение портится безнадёжно. Ну и вернул ей в качестве ответа три встречных вопроса: «Зачем ты ему? Зачем он тебе? Самой-то не тошно?». Наталья замерла, уставилась в одну точку и вдруг зарыдала. Серёга не обратил внимания, кажись, к тому времени он уже добрался до кондиции.
На следующее утро она уехала. Больше я её не видел. Серёга заметил пропажу и переживал. Дня два. Как кошка, у которой котят утопили. А потом забыл
Жил-был художник один
Жил-был художник. Один. Был плодовит, бездарен и упорен. С упрямством сломанного робота всю жизнь малевал картины, которые никто не покупал. Но художник себя самого считал весьма талантливым. Просто не признан, ну это ж с кем не бывает. При этом надобно отметить, что человеком художник был приличным, всегда помогал людям, мог последним поделиться. Один из тех, в чьей судьбе художник принял участие, вырос во вполне успешного молодого человека. Его бизнес составляла покупка-продажа и раскрутка произведений искусства. Галерист, не первого ряда, но всё же. Он, встав на ноги, решил отблагодарить старого чудака-художника и неоднократно предлагал материальную помощь, весомую. Но старик был горд и за просто так денег брал. Тогда галерист предложил художнику продать несколько картин, по хорошей цене. Старик заглотил наживку (в кои то веки - да покупатель). Картины заняли своё место в дальнем углу одном из залов салона галериста, неприятно удивляя посетителей. Что с ними дальше делать, галерист решительно не знал. Но он был всё ж делец, к тому ж не лишённый художественного дара. Как-то раз он вдруг увидел, что если вот тут мазнуть разок-другой-третий, то выйдет сносно, если вон на той картине дорисовать жопу с ручкой - то очень даже неплохо смотреться будет, а если вот это творение вообще наглухо замазать белилами - то станет просто-таки гениально. Сделал, как задумал. Стало действительно несколько лучше, и галерист вывесил картины поближе к зрителю, дав указание своему подручному прикрепить ценники. Подручный то ли по пьяни, то ли в шутку, то ли по ошибке нарисовал в цене один нолик лишний.
Через месяц в салон к галеристу забрёл уважаемый богатый человек, признанный и ценитель искусства, владелец шикарной коллекции. То ли изрядно переделанные творения художника вызвали у него некие воспоминания из детства, то ли блажь какая нашла, но меценат купил все 5 картин чохом, не торгуясь, и не заметив лишнего нуля в цене, и без того завышенной.
Через два месяца все уже знали, что знаменитый меценат купил мазню полоумного художника за баснословные деньги.
Через три месяца все картины художника в городе были раскуплены.
Через полгода (уже покойный к тому времени, весьма кстати) художник был признан выдающимся и его холсты прочно заняли своё место в коллекциях и на аукционах.
Сейчас, спустя более сотни лет, он уже не выдающийся. Великий
Садист
Толик в детстве никогда не мучил котов, не сворачивал птичкам головы, не разорял муравейники и даже не отрывал мухам да тараканам лапы. Однако прозвище Садист приклеилось к нему намертво. А как ещё должны называть дети своего приятеля, у которого фамилия Садецкий? Садисту не очень нравилось прозвище, но он был не обидчив и со временем попривык.
Когда дети выросли, то клички при обращении друг к другу как-то сами собой отпали, все стали называть друг друга по именам, а иногда ещё и отчество добавляли. Но при общении «за глаза» Садист по прежнему остался Садистом. Полагаю, окружающим, непосвящённым, было странно слышать фразы наподобие: «Лена, всё будет хорошо, Садист достал твоей дочке лекарство, которое было нужно, из Швейцарии». Или: «Саня, пока ты валялся в больничке, Садист раскормил твоего тощего пса до неприличных размеров». «Андрей, у меня денег нет, но у Садиста есть, и он обещал дать требуемую сумму на долгое время».
Что с него взять: Садист – он и есть Садист
Два червонца
Выхожу с младшим сыном погулять утром. Возле торговых точек убирает мусор Саня, алкоголик законченный. Ему платят рублей 30 - 40 в день, самая дешёвая водка стоит 47 плюс червонец на пакетик семечек. Рацион на день. Недостающую сумму он "стреляет" в течение дня у знакомых прохожих, кто сколько даст. Я обычно даю рублей 5 или больше мелочью. А иногда – и всю недостающую сумму. Я его знал, когда он ещё таким не был. Сейчас тоже попросил, я хотел дать, но выяснилось, что кошелёк дома забыл.
— Извини, - говорю ему.
А тут сынок ещё:
— Папа, купи мне сок !
— Витя, я деньги забыл, давай попозже.
Идём с сыном дальше. Слышу сзади торопливые шаги. Оборачиваюсь - Саня. Запыхался. Говорит мне, протягивая два червонца:
- На, купи сок ребёнку. Мне-то всё равно не хватит.
Воспитательница
Она была воспитательницей в садике. Взгляд сосредоточенный, но бессмысленный: алкоголичка. Новая директорша её выперла, и правильно сделала.
Но факт: любой, даже самый капризный ребёнок в её руках замолкал и веселел. Приведёт мамаша чадо в первый раз в детсад, ребёнок сизый от истерики. Вцепился в маму, кажется, намертво. Подходит Марина, тихонько берёт ребёнка за руку и говорит: "Пойдём, малыш, тут хорошо. Я тебе всё расскажу и покажу". Малыш замолкает и уходит с ней.
Сейчас вижу её на улице, часто. Взгляд у неё остановившийся.
Гипноз
Паранормальных способностей у меня нет. Точно знаю. Но как и каждый человек где-то в глубине души надеюсь, что они есть. Просто не развиты. Но потенциал громадный. Верю, что при необходимости усилием ума и воли смогу передвинуть гору, осушить океан или лишить "Единую Россию" парламентского большинства.
Еду в электричке из Москвы. Дорога длинная, делать нечего. В Мытищах заходит парень. Фокусирую на нём взгляд и даю конкретную установку: почесать правой рукой левое ухо. Прямо сейчас. Немедля. Сижу, внушаю. Тужусь. Но парню, видимо, мои экзерсисы по барабану. Не реагирует, собака. Я потерял к нему интерес, перенастроил фокусировку на длинноногую девицу с соседней скамьи, без задних мыслей и заданий наподобие чтобы ей пошевелить ушами, повращать глазами в разные стороны или прокукарекать медведем. Просто красивая баба, сижу и пялюсь. Но минут через пять замечаю, что тот парень начинает чесаться. В течение получаса весь исчесался, как шелудивый поросёнок. Но уши не тронул, ни одного, ни одной рукой. Так и вышел в Софрино, не почесавши ухо, хоть и велено ж было. Ослушался. В баню, наверное, торопился.