Глава 3. Мир сновидений

Елена Грислис
         

                В то же время именно в Туле можно было свободно купить билет в филармонию.
«По неволе душа ликует: да, это Чайковский! Я не всегда понимаю музыку, многие вещи я вообще не научилась воспринимать, так как незнакома с музыкой современной. Но Чайковский  - это гений русской музыки, которая своей народностью, лиризмом, теплотой, красотой и глубиной не может не захватывать». Такую запись я оставила в своем дневнике от 7 сентября 1973 года, после слушания 6 симфонии П.И Чайковского в исполнении Ульяновского симфонического оркестра под руководством Мстислава Леопольдовича Ростроповича.
 
            Сольные партии исполняла великая русская певица, его супруга Галина Павловна Вишневская. Знаменитое письмо Татьяны из оперы Чайковского  «Евгений Онегин» прозвучало как выплеск затаённой страсти прекрасной целомудренной души. Лирическое сопрано перевоплотившейся в Татьяну  певицы на мгновения перенесло меня в тот самый век, названный пушкинским или золотым. Казалось, что томление милой девы передавалось и мне – так сладостно звучал этот удивительный голос!

              И, наконец, симфоническая фантазия по Данте «Франческо да Римини» Чайковского во втором отделении концерта–  настоящая буря! Фантастические обороты у скрипок вначале, затем волшебные переходы, потрясавшие авторским воображением – игрой, вмещающей в себя всё богатство красок. Борьба  Света и Тьмы являлась доминантой в исполнении этого оркестра виртуозов, искромётно направляемого гениальным дирижёром.
 
                Я никогда не предполагала, что эта семья великих мастеров русской сцены, у которых необходимо учиться поныне,  в то время находилась   накануне вынужденной и бесповоротной эмиграции из СССР. Поэтические портреты этих выдающихся и смелых людей содержатся во втором сборнике с названием «Тайны миров». В частности, в стихотворении «Слава» я написала в конце:
                Вот пригнулись, как перед прыжком,
                Отступив, шагнули в бесконечность…
                Пригрозив врагам святым смычком,-
                Обрели Вы истинную вечность!
 
             Нередким  гостем Тулы со второй половины 80-х годов был становящийся всё более и более популярным альтист Юрий Башмет, обкатывающий  недавно выученные для гастролей произведения. О почти мистических ситуациях, когда его руки, повинуясь чей-то власти «свыше», проигрывали одно из крупных произведений в совершенной «отключке» от уставшего мозга,  он позже расскажет в одной из своих передач «Вокзал мечты». Могу от себя сказать, что данное лицо, осенённое почти демоническим ореолом, всегда навевало мысли о том, что мастер Паганини всё же оставил последователей своего почти «потустороннего» дара.

             Нельзя не упомянуть, что тончайшая прослойка тульской интеллигенции, сумела показать высокий класс в Туле, стране и далеко за её приделами.  Связи с Московской консерваторией, Гнесинским институтом и другими были прямыми, а не косвенными. Достаточно назвать имена великого педагога-пианиста  И.Д.Уманского, замечательного композитора Владимира Фоменко, блистательного музыковеда и композитора-ваятеля сложнейших симфонических современных форм, профессора Московской консерватории Леонида Бобылёва. И некоторых из них я знала лично. С годами к этому начинаешь относиться как-то особенно бережно. 
               
         Фортепианные концерты выдающегося пианиста Эмиля Гилельса были для Тулы почти обычным явлением. Ах,  как он исполнял «Лунную сонату» Бетховена!
                Бетховена звуки
                Заставили плакать
                Под лунные муки.
                Про страсти живые
                Вы нам рассказали.
                Всё было впервые –
                И с нами… и с Вами!

             Помню, как в один из вечеров после его выступления мы –  девочки-подростки пошли за автографом. Перед нами сидел рыжеватый, несколько обрюзгший немолодой человек. Я обратила внимание на конопушки, покрывавшие не только его лицо, но и маленькие полные руки с короткими одинаковыми толстыми пальцами. Столь неприступный на сцене, с нами – детьми –он был мягким и по-отечески простым. Самых маленьких сажал на колени и старательно подписывал листы в клеточку своими пожеланиями и автографами. Видимо, этот человек любил юную аудиторию и был заметно тронут нашими детскими восторгами.
 
            Отмечусь для истории, в мае 1975 года я была на концерте самого гениального пианиста Планеты Земля Святослава Рихтера и взяла у него автограф.
 
            Неоднократно выступала в городе и знаменитая исполнительница произведений Фредерика Шопена – Белла Давидович. О, это была  уникальная женщина! Её техника, когда двигались не только пальцы, кисть руки, но и само плечо, была несравненна! И  сама она, миниатюрная, легкая с правильными изысканными чертами лица и манерами являла собой произведение искусства.
                Ваши руки – ноктюрнов звуки.
                Ваши кисти – всех вальсов листья.
                Ваша внешность колоратурна.
                Вы – Шопен? Нет! 
                Душа… культура…

             Если в Москве на её концерты невозможно было достать за месяц билеты, то в нашем городе едва был заполнен партер. Концерт, состоящий из мазурок, вальсов и ноктюрнов Шопена больше походил на репетицию. И это позволило в конце подойти к ней и просто по душам поговорить. Я не заметила даже признаков грима на её матовом лице. И лишь тонкий запах французских духов выдавал в ней не только замечательную пианистку. Мне показалось, что это истинная парижанка. И в какой-то степени я не ошиблась! В беседе после концерта она сердечно поведала, что именно в Париже она проводила свои лучшие дни. А в квартиру, куда традиционно приглашалась творческая элита нашей страны, однажды нежданно после спектакля нагрянул сам Жерар Филип с женой. «Было поразительно, насколько этот артист знал классику, - вспоминала с улыбкой Белла. – Он, как и другие французы и мы – русские гости, сидел, а точнее возлежал на ковре, слегка облокотившись на колена своей жены. Мы затеяли игру: каждый по кругу продолжал напевать мелодию какого-либо симфонического произведения. И надо отметить, что классику, которую мы играли, этот изумительный актёр знал в совершенстве! Все присутствующие мировые знаменитости не могли оторвать глаз от его лица, излучавшего очарование,  неповторимой улыбки и поз».
   
                Я же, лучше чем в стихах, не в силах говорить о подобном.  В моём первом поэтическом сборнике «Выписывая рифм сердечность» содержится целая поэма «Романтик мира», посвящённая  Жерару Филиппу, который вместе с Чарли Чаплиным разделил лавры самого знаменитого артиста  ХХ века.  Никто и никогда не развенчает славу генерала де Голя, но в искусстве символом целого поколения французов  послевоенной эпохи остается легендарный романтик  Жерар Филипп. Франция не случайно хоронила его в красном плаще главного театрального персонажа – Сида, в котором  соединение духовной силы и физической красоты возрождало Дух всей нации.
                Ты Францию с колен поднял
                Своим великим обаяньем.
                И голос Вечного звучал
                Наполненный земным страданьем.

           Фильмы «Пармская обитель», «Большие маневры», «Фанфан-тюльпан»  я смотрела неоднократно и с ранней юности была посвящена в подробности его столь короткой, но ослепительной жизни. Я читала воспоминания артистов, собранные после его смерти женой Анн Филипп, а также её потрясающую книгу «Одно мгновенье». Так создаются кумиры. Но, возможно, что божественная любовь, которую проявила к нему  поэтесса, а тогда просто русская девочка Лена Носова, была ему «там» необходима. Наша  астральная взаимосвязь продолжается и сейчас. Я это знаю. И, возможно, это тоже избрание.

                Москву концертную и театральную мне дарила Наташа Сиромаха, с которой я познакомилась в ясеневском общежитии МГУ в 1980 году. По линии матери своего отца она происходила из польского аристократического  рода и утонченностью напоминала французскую актрису Мишель Морган, игравшую в «Больших маневрах» Рене Клера.
                После окончания философского факультета Московского университета, ей удалось на  полтора года задержаться  в столице. 
              Все наши беседы, выходы в «свет», а также десятки последующих писем стали для  провинциалки вершиной человеческого общения.  Личный опыт Сиромахи-философа явился книгой женщины, открытой для меня. Сбрасывались «шоры», отметались комплексы. Она подготовила  меня к приходу «его».
              Гармонией молодость звучала.
              Ее земное существо
              Творила той любви «начала»,
              Что я храню как божетво.

              Именно с «ней» - щедро  вводившей меня в мир столичный, бескорыстно открывая при этом  внутренний, а затем и с «ним» -  единственной осуществленной взаимной любовью, я в тридцать лет достигла своего «градуса измерения». Об этом я написала в цикле «Университеты любви» своей первой книги:
                Со мною тем они едины,
                Что жили в градусе одном:
                Он – рыцарским души порывом.
                Она – разумным светлым днем. 

Он  вечен, ибо это уже твоя «матрица личности», которая энергетически не исчезает.  С ними я хотела бы встретиться и в жизни неземной.


___________________________

На фото: я(справа) с подругой молодости Наташей Сиромахой(Ткаченко), к сожалению, уже как пять лет покинувшей этот мир. Предлагаю почитать об этом:  http://www.proza.ru/2012/11/11/969; http://www.proza.ru/2013/09/21/120
Фото сделано в начале августа 1983 года во время моего пребывания в гостях в городе Кировограде(Украина).- прим.автора.