Mars Lasar (the_eleventh_hour) Corroboree. mp3
Рука, появившаяся сзади, мягко опустилась ей на плечо, по- шпионски проскользила вдоль ее предплечья, проникла где-то между ее локтем и нижним ребром, легла на живот. Она сквозь сон уловила движение, но предпринимать меры было так лень, даже если это и смахивало на совсем не нужные «обнимашки».
Вслед за прокладывающей путь прохладной ладонью последовал его локоть, который властным движением прижал ее поясницу к таким бесподобным, таким красивым – даже на ощупь – косым мышцам мужского живота. Ягодицам тоже нашлось словно специально приготовленное для них место. Она сквозь затуманенное сном сознание отметила, что там все спокойно… значит, это – не намек? Нежели спит? Неужели это у него – несознательно? Случайно?
Она, стараясь не разбудить, попробовала отстраниться. Хозяйничающая у нее «в тылу» ладошка переместилась вверх, и, словно усмиряя, проскользила по груди. Да, не дразня, а именно усмиряя. И еще минуту назад она чувствовала чуть ниже левой лопатки мужской сосок, а теперь – того хуже! – то ли шеей то ли затылком услышала дыхание. Размеренное.
Тогда какого ёна уже которая по счету попытка высвободиться из плена оказалась безуспешной?
Она, зная что спит он чутко, но проснувшись, мгновенно проваливается обратно, решила действовать решительнее: недвусмысленно убрала руку и откатилась на свободное пространство своей королевской кровати. Перевернувшись на другой бок, она увидела в сумерках знакомый миндальный «улыбающийся» разрез глаз. Открытых глаз. Делать вид, что не заметила, было поздно.
- Не спится? – невзначай осведомился он
- А тебе?
- Очень даже, пока кто-то не начинает брыкаться.
- Ты первый начал. Меня… шебуршить.
- что я сделал такого, чтоб от меня отпихиваться?
- Ничего. Просто… не надо.
- Что не надо?
- внедряться на чужую территорию.
- Что-то не заметил на твоей кровати разметки… Или ты себя чужой территорией называешь?
- Спи уже, сделай милость
- а пару часов назад твоя территория не казалось мне такой уж чужой… Капитуляция была полной… и безоговорочной
- Это было перемирие.
А у нас что, конфликт? - У него никогда не проявлялось в голосе раздражения, никогда, но она уже научилась угадывать вопреки спокойствию и ироничной беспечности тона едва заметное напряжение.
Отвечать? Да ну. какая разница, что он там говорит... но вот этот сахарный тон с едва уловимым акцентом — бархат голоса, который он, кажется, достает откуда-то из своего живота... или своих трусов... которых нет...
Ей хотелось спать, и хотелось чтоб он заткнулся.
Просто мне так не удобно. - она подчеркнуто вежливо убрала его руку.
Просто ей не хотелось к этому привыкать, вот и все. Потому что потом лишившись этого теплого сонного плена, можно сойти с ума от тоски. А ей этого не нужно. А лишиться можно в любой момент. Неужели сам глупый, не понимает? Это ведь его правила! Что за рокировки? Вообще-то это в его интересах – не переходить определенных граней сближения. А ведь он, если честно, не эгоист, и всегда отличался честностью, прямолинейностью, и в этих рамках – внимательностью к ее интересам и границам. Везде, млин, кроме постели!
Когда он еще только начал заходить, исключительно по уважительному поводу, они делали это как-бы случайно, по-быстрому, пока есть минутка, когда придется. Как-то все спонтанно, нечаянно, сумбурно, от случая к случаю. Где-то через пару месяцев он как-то попросился остаться на ночь. Как ни в чем не бывало — съемную квартиру кому-то уступил, а ей обещался не мешать. Она смиренно вздохнула, и обреченно постелила в зале на диване. Но обнаружила его в своей постели, под привычным предлогом. Выставить его оттуда потом - не получилось — у них же цивилизованные отношения, и пришлось из вежливости смириться, обеспечив гостю максимальный комфорт. Потом как-то привыклось — это его мягкое упрямство — непобедимо! Этот бархат в голосе и манерах, которому невозможно противостоять... А теперь вот, у него новое обострение наглости?
Словом, одно дело – секс, другое – сон. И не надо путать.
О, этот секс. Великая иллюзия близости.
Она снова решительно отвернулась чтоб уснуть, но вскоре слегка пробудилась от осязания своей спиной жестких волосков. И снова эти руки не вовремя.
Но чтоб принять меры, надо было опять проснуться, а на этот раз просто не получилось.
* * *
Ryan Farish - Open Sky.mp3
Утром просыпалась она в пустой постели. Но без чувства пустоты. Потому что присутствие ощущалось во всем: в звуках, доносящихся с ее кухни, в запахах, в энергетике пространства.
Она не могла объяснить, как звуки могут быть вкусными, а ощущение присутствия за стенкой - сияющим, блестящим или переливающимся, но знала точно, что так бывает. Она неторопливо потягивалась, нежась в облаке простыней и ароматов знакомого парфюма, готовилась к маленькому ритуалу под названием «утро после…». или «как ни в чем не бывало». Или «всего лишь знакомые, разные породы в одной упряжке, он просто приехал к дочке».
И скоро уедет. Без обещаний. Чтоб исчезнуть на неопределенный срок, и объявиться как всегда неожиданно и случайно. И устроить еще один вечер блаженства и еще одно такое вот утро рассеянной вежливости.
Таких утр было уже – не счесть. Просто следовало не забывать, какова политика, и действовать строго дипломатически в стратегических рамках.
Стоит только чуть расслабиться – и ты проиграла. И ты – разгромлена. Потому что на тебя сокрушительным цунами обрушатся ожидания, а потом – их обломки, и такое понятие как предательство.
А ведь чтоб ревновать, нужно иметь на это... нет, вовсе не повод. Чтоб ревновать, нужно иметь на это право.
Нет. «Меня нельзя обидеть, пока я сама не решу обидеться, пока мне самой это не понадобится» - ее принцип, ее спасательный круг. Нет отношений — нет и измен. Нет тоски, нет потерь. Так – всем удобно и без претензий. Свобода – это как своя половина кровати: располагайся как хочешь, в любой позе, хочешь – раскрывайся, хочешь – обматывайся мумией в одеяло, хочешь – пускай на свою территорию, хочешь – нет. Решать только тебе самой.
***
- Доброе утро! Ты чего так рано встала? Еще даже не полдень! – как ни в чем не бывало приветливо, чуть насмешливо и очаровательно улыбнулся ей полураздетый красивый стройный молодой мужчина, орудуя на ее кухне ее же любимым блендером, и она вздрогнула от неожиданности. Такое все еще бывало: изумление, что он, именно этот человек, который весь одно сплошное преступление, который даже зевает эротично – в ее доме, наедине с ней, разгуливает тут в одних джинсах или плавках, смотрит на нее, улыбается именно ей, что вот это маленькое чудо – так похожа на него, что просто спазм сдавливает горло и ниже.
Ох уж эти их одинаковые кошачьи манеры...
Да, Эвилинка тоже уже проснулась. И уже по традиции не стала будить маму – ей с ним никогда не скучно. А она как безбрежно-влюбленная в свое чадо мать, как ни странно, всегда внутренне бесконечно спокойна, когда он рядом с малышкой.
Эта «Мелочь» сидит рядом с довольным любопытным видом, и с обожанием смотрит на все, что он делает. Счастливая – ей можно. Его обожать.
Она - просто спасение. Обоим есть кого любить чтоб ничего не усложнять...