Колонна пленных немцев, которую провел через нашу деревню военный конвой, надолго вклинилась болью в сердца женщин о судьбе своих неизвестно где воюющих мужей, выбила из колеи простых и одновременно тяжелых крестьянских дел.
Откуда их вели и куда, никто не знал.
-«Мама, они вернутся?- спросила я.
-«Нет», – коротко ответила она.
-«Их расстреляют?».
-«Не знаю».
Она не хотела говорить на эту тему.
В действительности немцев разместили в двух бараках в соседней деревне. У нас там жили дальние родственники, и я эти бараки видела.
Летом немцев использовали на сельских работах. Женщины их работой были недовольны: работали немцы медленно и неумело. Или не хотели?
Однако жизнь в деревне оживилась. Народу стало больше.
Иногда в сопровождении солдата, иногда и без него (бежать было некуда, кругом глухие леса, медведи да волки) немцы ходили по домам и, обычно просили жителей поменять маленькие кусочки мыла на лук.
Разговор начинали со слов: «Гитлер капут!», некоторые при этом плакали. Может быть, потому, что в деревне жили преимущественно женщины, которые в немецких измученных солдатах видели отражение своих мужей, их не ругали, не трогали. Мыло не брали, но если была луковица, то ее давали.
У мамы появилась возможность подработать на пропитание. Кому-то из офицеров она стирала одежду, кому-то зашивала прохудившиеся гимнастерки и кителя, получая за труд кулечки муки и головки сахара. Когда я заболела ангиной, меня вылечил военный фельдшер.
Летом я очень любила играть в отведенном и обустроенном для меня мамой местечке в огороде, огороженном тыном. Однажды, играя в своем уголке, я увидела немца, неторопливо идущего вдоль нашего забора.
Поравнявшись со мной, он остановился и сказал: «Ам!»
От страха я не могла сдвинуться с места. Забор был тонкой линией фронта, отделявшей меня от врага. Мы стояли и смотрели друг на друга. Потом немец вздохнул, покачал головой и ушел.
Через пятьдесят лет я пройдусь по его земле также неторопливо, как он тогда шел по моей, правда, совсем по другой, мирной причине.
После окончания войны немцев куда-то увезли. Куда, никто не знал. Только белые кресты на могилах похороненных немцев болью отдавались в душе.
У каждого была своя война, но боль от потерь родных и близких была и остается общей для всех, участвовавших в ней: и побежденных, и победителей!