Иса лежал на раскладушке и смотрел в потолок. Он ни о чём не думал. За окном наступал вечер, и Исе по обыкновению было грустно.
Резкий звонок над дверью привёл его в себя. Он вздрогнул и вскочил на ноги. Надевая на ходу брюки, растерянно запрыгал по комнате. Очки лежали на табуретке. Он нащупал их руками и нацепил на нос. И только тогда повернул замок двери.
На пороге стоял его старый знакомый.
-Здравствуйте, товарищ начальник!… В чём дело?
Участковый милиционер Нуриев молча зашёл в комнату, оглянулся по сторонам и лишь, затем повернулся к хозяину:
-Да вот после работы решил заглянуть, посмотреть, как ты тут поживаешь.
-А-а-а…, пожалуйста, проходите, садитесь, - встревожено произнёс Иса и бросился сметать с табуретки хлебные крошки. Его руки взволнованно дрожали.
Нуриев тоже казался смущённым. Он сел на предложенную табуретку и снова стал разглядывать комнату.
-Давно не виделись…
-Да, давно, - подтвердил Иса. Мелкие глаза его учащённо забились, - А что, опять заявление поступило?
-Да нет, всё нормально.
-Ага, - произнёс неопределённо Иса, и уже было присел на край раскладушки напротив Нуриева, как тут же вновь вскочил, заметив ералаш на столе. Его поведение видимо ещё больше вгоняло участкового в смущение. И потому он решил вмешаться:
-Да ты не беспокойся. Я на минутку только…
-Я всё равно собирался тут убрать.
Иса очистил стол и, присев, стал суетливо шарить по комнате взглядом: где бы ещё убрать.
-Так, значит, здесь ты живёшь? – вступил грузный Нуриев, пытаясь завязать разговор.
-Да, здесь, - ответил Иса, всё ещё ничего не понимая.
-Ну и как?
-Что как?
-Живёшь как?
-А-а-а! Ничего живу.
-Не поёшь больше?
-Стараюсь…
При этих словах Иса вытянулся и вновь испуганно заморгал.
-Да, знаю, - задумчиво произнёс Нуриев, - Хорошо…
Казалось, он не знал, о чём говорить дальше. И потом продолжил общие расспросы.
-А на работе как?
-Нормально.
-С соседями помирился?
-Здороваемся.
-Значит, взял и бросил? – спросил серьёзно Нуриев.
Иса молча кивнул и повёл руками.
-Хорошо, - сказал Нуриев непонятно чему. То ли словам Исы, то ли своим мыслям.
Иса вскочил и устремился на кухню. Нуриев поймал его за руку и попытался удержать:
-Ничего не надо. Я скоро уйду.
-Может, поставлю чай? Выпили бы. А может, и закусили бы чего-нибудь.
-Ну что ты? Меня дома обед ждёт. Ты конечно, если собирался ужинать, то не смущайся. А меня уволь. Если хочешь, выпью чаю…
Иса прошёл на кухню и, чиркнув спичкой, стал зажигать плитку. Нуриев говорил с ним через комнату:
-В еде себе никогда не отказывай. Ты вон, какой худой. В твои годы надо побольше есть, чтобы набираться сил. Гостей смущаться будешь – голодным останешься.
Иса вернулся в комнату, достал откуда-то несколько ломтиков копчённой колбасы, кусочек сыру, головку лука, банку консервов и открывалку.
При виде последней Нуриев замахал руками:
-Ты учти, я есть не буду. Сам всё будешь…
-На всякий случай открою, - ответил Иса, вонзая нож в банку.
Он открыл консервы и положил на стол. На кухне зашумел чайник. Иса прошёл к нему, выключил плитку и вернулся в комнату.
-Так и будете сидеть? Попробовали бы чего-нибудь…
Он взял ломтик колбасы и стал медленно жевать. Некоторое время они оба молчали, изредка поглядывая друг на друга. Нуриев, казалось, всё хотел затеять какой-то разговор и не знал, с чего начать. Иса чувствовал это и внутренне трепетал перед неизвестностью, никак не догадываясь о том, что могло бы привести нему домой участкового. Молчание нарушил Нуриев. Он посмотрел на Ису и произнёс:
-А ты похудел… Тяжело наверно…
-Да нет, как всегда.
-Всё же похудел… заметно… Давно не виделись.
Иса молчал, смущаясь и трепеща. А Нуриев продолжал.
-Я, честно говоря, не ожидал. Думал, снова придётся свидеться… А ты вот сумел…
При этих словах Иса ещё больше встревожился и робко попытался изменить тему разговора:
-Вы возьмите чего-нибудь, перекусите…
Нуриев чуть откинулся к стенке и стал снова подыскивать нужные слова.
-Как же всё-таки сумел?
-Старался.
-А говорил, не смогу.
-Так получилось.
-Даже в расписке написал «постараюсь». Помнишь, как я тебя уговаривал? А ты всё нет, да нет, «обещать не могу»…
-У меня нечаянно получалось…
-Да, ты рассказывал…
-Я же не хотел. Я понимал. Но так получалось….
Иса ухватился за единственный шанс, который, как ему казалось, у него оставался. Он решил снова, вот уже который раз попытаться оправдаться перед участковым.
-Вдруг я забывался и начинал петь. Особенно, когда музыка играла, Муслим Магомаев пел. Вдруг я чувствовал, что тоже пою, вместе с ним. Громко… А соседи стучатся, ругаются.
-А сколько мне писали…
-И перед ними неудобно. Сколько ни старался.
-И всё-таки сумел.
-Радио спрятал. Уши затыкал, когда музыку слушал.
-А на меня не обижался?
-Ну что вы?!
-Ну вот и хорошо. Ты ешь, не отвлекайся….
Нуриев пригубил чаю и на некоторое время замолчал.
-Я тоже, понимаешь, иначе не мог, - вдруг начал он оправдываться перед Исой, - Заявлений целая кипа. Надо реагировать…
-Я понимаю.
-Сколько раз ты мне расписку писал? Шесть?
-Семь.
-Да, верно. И каждый раз снова… я уже и не верил… А ты вот сумел…
-Старался.
-А может ты в консерваторию подался бы, а?
-Да куда уж мне?!
-А в самодеятельности не пробовал?
-Голоса нет. Да и слух, говорят, слабый. Кричу, а не пою.
-А может, не понимают они ничего?
-Не знаю.
-М да!
Нуриев умолк в затруднении. Потом вдруг снова сказал, будто сам себе:
-А ведь пел… Не верилось, что сумеешь… перестать.
Он задумался.
-Пел.
Он поднял глаза на Ису.
А что больше всего любил? Ах, да, вспоминаю, соседи писали. Вот это:
«Раствори-ите вы мою темницу»… Правильно?
-Да, - ответил Иса растерянно.
-А как дальше? «Дайте мне-е сиянье дня, чернобровую девицу, черногривого коня-а»… А что ещё?
-Разное…
-Вот это: «Небо, небо, небо, небо-о!»
Распевая, Нуриев вытянул руку, как Муслим Магомаев, и опрокинул на пол стакан. Но замешательство длилось недолго.
Участковый посмотрел на Ису и улыбнулся:
-Эх, распелся я с тобой. А дома жена ждёт.
Он встал и пошёл к выходу.
-Посидели бы…
-Нет, надо идти.
Он открыл дверь, оглянулся на Ису, подмигнул ему и вдруг запел:
-Море, море, море, море-е!
Ису пробрала дрожь.
-Не надо, товарищ начальник. Соседи услышат.
-Да брось ты! Должен же в этом доме кто-то петь!
Он хлопнул Ису по плечу и стал опускаться по лестнице. Голос загремел на всю парадную:
-Тучи, тучи, тучи, тучи-и!
Встревоженные жильцы по всем этажам выглядывали из дверей и с изумлением смотрели вслед своему участковому, который, не обращая ни на кого внимания, продолжал распевать во всё горло:
-Люди, люди, люди, люди-и!