XIII
1925 год. Чечня словно проснулась от тяжелых сновидений. По берегам быстротекущего Аргуна, воды которого, как говорил Лермонтов «никогда не удается сковать морозом», раскинулась окраина аула Темболата. Зелень полей, вышитых пестрыми цветами, плавно переходила в густой лес, наполненный звонким переливом голосистых птиц.
Окраина села. Много людей собралось тут. Разных возрастов. Поседевшие с годами от тревог и забот старики, Молодые, которые всем своим видом заявляли, что весь мир принадлежит им, и они никогда не состарятся, Чуть поодаль – девушки, уверенные, что весна наступила исключительно ради них. Видимо, в селе не остался ни стар, ни млад. Среди гостей из близлежащих сел, опираясь на трость, стоял старый Джанхот. Недалеко от них - исхудавшая, сгорбившаяся Секимат. Она держала Марижу за руку. За последние пятнадцать лет мать и дочь впервые сменили свои черные наряды на другие. Рядом с Джанхотом – Маса, изредка улыбаясь своим мыслям. Будто молодуха носилась Гюльджан, готовая придти на помощь любому.
Они собрались встретись Лох-Беташа.
Подмигнув Мариже, Гюльджан отвела ее и Секимат в сторону.
- После того, как сообщили радостную весть, семья Джанхота в своем кругу решила укрепить наше родство и с обоюдного согласия поженить Шамсуди и Марижу.
Секимат немного подумала и ответила: «Приму за честь такое родство, а окончательное решение примут молодые». Гюльджан одобрительно похлопала ее по плечу и заглянула в глаза Марижи. Хотя и не спрашивали у нее ничего, девушка знала, что должна ответить.
- У них достойные сердца. Против несправедливости смело выступают, Потомкам пример подали. Показали себя в глазах односельчан в лучшем виде. Попасть в их семью, посчитаю за счастье.
В этот момент, вытирая пот со лба, подошел молодой человек.
- Вот-вот они появятся. Смотрите! Видите, как раз в гору поднимаются.
- Идут, идут! Вижу их!
- Впереди всех должен быть Лох-Беташ!
- Да, точно Лох-Беташ, а по бокам Джамалди и Джамлайла.
- За ними Шамсуди и Серижа, по–моему Точно! Точно они!
- О! Да у них целая куча детей! Большие и маленькие! Интересно, а язык наш знают они?
Секимат почувствовала материнским сердцем приближение дорогих ее сердцу людей. Повернувшись к ним лицом, она сказала: «Вижу, вижу их. Я узнаю их».
Женщины прослезились, Мужчины тоже радовались возвращению односельчан. Секимат обняла каждого из сыновей Джанхота
- Мой родной Джамалди, добро пожаловать. Мой хороший Джамлайла, рада тебе Мой дорогой Шамсуди, пусть будет твоя жизнь благодатной.
Лох-Беташ, Шамсуди, Джамалди и Джамлайла подойдя к Джанхоту, уткнулись взглядом в землю.
- Если положить на чаши весов ложь и правду, то перевесит гуманность. Ты был далеко, поэтому нам пришлось делать выбор. И мы его сделали. Просим не подвести нас в этот час относительно правильности нашего решения, -начал Шамсуди. Потом сделал несколько шагов назад. За ним - Джамалди и Джамлайла. Как только они отошли, Лох-Беташ присел на одно колено, склонив голову.
- Виноват я перед тобой, селом и родиной. Прошу у вас прощения, - подавленным голосом произнес виновник.
Все собравшиеся односельчане тоже опустились на колени.
- Прости, Джанхот Лох-Беташа! Прости! Прости его! – просили и женщины, и мужчины со слезами на глазах.
- И сельчане, и я прощаем тебя. Вставай, обними старика, - сказал Джанхот.
Вслед за Лох-Беташем встали все просящие.
- Спасибо! Будь благословен, Джанхот! – слышалось отовсюду.
- Обрейте голову! Сейчас же, - отдал распоряжение Джанхот.
Тут Секимат обратилась к односельчанам.
- Мои дорогие, в назидание новому поколению, оставьте красоту этого дня в памяти. Всему миру сообщите о мужестве семьи Джанхота.
После того как обрили голову (Джанхот начал, а сыновья закончили), Лох-Беташ направился к матери. Подняв руки ладонями вверх до самых плеч, он крикнул, что есть мочи: «Отчизна моя!», потом еще громче: «Родной аул». И тихо, чтобы никто не услышал, произнес: «Моя несчастная мама».
Обнимая мать, Лох-Беташ плакал как маленький ребенок. Обнимая сына плакала мать. Видя их плакали односельчане…