Для тех кто случайно забрёл - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЛЭШ!
Ванька не находил себе места. И если честно, то он был и не рад своей любви к Марку, что оборачивалась к нему совершенно непредсказуемой стороной. Раньше, любовь казалась ему чем-то сказочно-прекрасным, думалось, что стоит только влюбиться и жизнь расцветёт неведомыми красками. Вокруг всё заискрится и засияет небывалыми цветами.
Ага, она и расцвела, такими неведомыми, что самому страшно становилось от этих красок. Ну почему он не смог влюбиться в кого-то другого? Почему именно в уже занятого? Ах, если бы не Ромка!
Он бухнулся головой о парту и тоскливо посмотрел в окно. Учёба не шла на ум, да и вообще, ничто сейчас не могло привлечь его внимание. Всё проходило мимо него, не оставляя никакого следа в мятущейся душе.
Все Ванькины мысли были заняты лишь Марком, он уже и так и эдак старался не думать, отвлечься хоть на минутку, но – не выходило. Хоть плачь!
Вот и теперь, на длинной перемене не пошёл в столовку, а забился в пустую аудиторию и думал, думал…
Он старался придумать, как ему жить дальше, как поступить? Пытался прикинуть, что сможет выйти, если он шагнёт в ту или иную сторону.
Можно было бы последовать сладкому соблазну Ромкиной мамаши и предать любимого, попытаться построить своё счастье на этом. Попробовать влюбить в себя Марка, сделать так, чтобы тот забыл зеленоглазого. Но…
Тут мысли Ваньки прерывались и он тосковал, понимая, что из этой затеи может ничего не получиться.
Он представлял, как устранив соперника, начнёт увиваться за мужчиной, навязываться, стараться выбить любой ценой то, в чём ему сейчас отказывают.
«Насильно мил не будешь», - скользила где-то очень глубоко давно известная истина. И в душе, он был согласен с нею, понимая не разумом, сердцем, что никогда ему не добиться от Марка такого отклика, как тот отзывался на Ромку. От этого становилось грустно до невозможности.
Ванька, хоть и был молодым, и как считали сестра с матерью, глупым, но он умел учиться на чужих ошибках и многое подмечал в жизни и запоминал. Вот случай у них в доме был похожий - жила у них в подъезде семейная пара, а соседка запала на чужого мужчину и не долго думая, попыталась увести женатого. Много чего у тех случилось, весь подъезд, да что там, весь дом страсти шекспировские обсуждал. Но в итоге, соседка всё-таки выжила жену и заняла место рядом с избранником. Да недолго радовалась, всё что получила – это отвращение и ненависть. А потом и вовсе трагедия случилась – умер мужчина. Сердце.
Так и у него может выйти. Возненавидит его Марк, если он отобьёт того от Ромки. Пусть не сразу, потом, но поймёт, что обманом и хитростью он, Ванька, рядом.
Представив, что Марк ненавидит его, всё внутри него умирало.
Он мог бы много вынести, принять от того всё что угодно, но не ненависть. Почему-то в этом Ванька был абсолютно уверен.
- Что же делать?.. – шептал он. Дёргал себя за волосы и с тоской смотрел перед собой, надеясь, что чудесным образом, на парте за которой он сидел, появится нужный ответ.
Но чуда не случалось. Никакие высшие силы не спешили к нему на помощь, никто и ничего не нашёптывал на ухо. Даже внутренний голос молчал, предоставляя ему полное право принять решение самостоятельно.
Ванька тяжко вздыхал и без сил распластывался на парте, понимая, что делать выбор – та ещё задачка.
А можно было бы рассказать всё Марку. Только в этом случае он навсегда потеряет мужчину.
«А может, действительно, плюнуть на него? Подумаешь! Да что, свет клином что ли на Марке сошёлся? Найду себе кого-то ещё и заново влюблюсь!» - думалось ему. И это, будущее действие казалось простым и совсем несложным. Но не всё так просто будет в действительности – это Ванька понимал, а потому тосковал.
Мать Ромки подталкивала его к предательству, сулила деньги и призрачное счастье, и Ванька колебался, не знал что выбрать.
Он промаялся весь день, на звонки Ромкиной мамаши не ответил, а к вечеру и вовсе отключил телефон.
После занятий домой идти не хотелось, и он поплёлся в знакомый клуб, чтобы хоть немного проветрить мозги.
У клуба он увидел Марка, тот стоял к нему спиной и разговаривал по телефону. Зеленоглазой прилипалы рядом не наблюдалось.
У Ваньки внутри, словно пузырьками шампанского, вскипела радость, и не думая, что делает, он рванулся вперёд.
- Марк! – дотронулся до локтя мужчины, тот повернулся и он разочарованно замер на месте.
Это был не ОН, не тот, кого желалось и хотелось видеть. И он отступил на шаг назад. Мужчина с интересом посмотрел на него, положил телефон в карман.
- Игорь, - протянул руку для знакомства и рукопожатия.
- Иван, - солидно произнёс он. Мужчина тепло ему улыбнулся.
- Посидишь со мной? – и кивнул на дверь клуба. Ванька вздохнул и обречённо кивнул. Какая разница с кем сидеть, с кем спать, если в его жизни не будет Марка?
Он напился и понимая это, казался себе ещё более жалким и ничтожным. Ванька всхлипнул, положил голову Игорю на плечо и с новым всхлипом вздохнул. Так хотелось сочувствия, понимания, поддержки. Он совсем запутался, устал без помощи и не мог самостоятельно решить как поступить и что делать дальше.
- А ты что? – спросил мужчина, и его рука скользнула по Ванькиной спине в откровенной ласке, но это не вызвало протеста, наоборот, понравилось. Было так приятно чувствовать рядом кого-то более сильного, более уверенного и умудрённого жизнью чем он.
- А я не знаю… - шмыгнул он носом, теснее прижавшись к мужчине и вдыхая вкусный запах дорогого парфюма.
- Я советую тебе рассказать всё Марку. Он не плохой мужик, а тебе всё равно его не видать, в любом случае. А уж если предашь…
- Но я люблю его… и это так больно - любить… - Ванька сильнее сжал зубы, чтобы не заплакать, обнял мужчину двумя руками, представляя, что сейчас он с Марком .
Они сидели в тёмном уголке на диванчике, бамбуковая перегородка создавала некое уединённое пространство. На столике стояли остатки выпивки, в зале играла музыка, пока ещё негромкая, подтягивался народ, решивший скоротать вечер в клубе.
- Вань, давай отвезу тебя домой? Завтра ведь рабочий день. Мне очень хорошо с тобой, но… пора расходиться. Ты ведь учишься, я прав? – Он нехотя кивнул, разжал руки и посмотрел на мужчину.
- Хочешь остаться на ночь у меня? – поинтересовался Ванька.
- Я-то не прочь, - улыбнулся тот и облизнулся. - Да только ты ведь назавтра пожалеешь обо всём, - усмехнулся Игорь.
- А вот и не пожалею! Ты мне нравишься.
- Правда?
- Честное слово!
- Не представляешь, как я рад это слышать, - улыбаясь, сообщил мужчина и легко коснулся губами его губ. Ванька с готовностью приоткрыл рот, ожидая поцелуя, но Игорь отстранился. - Ну, тогда идём, раз приглашаешь.
Когда Игорь привёз его к дому, Ванька начал трезветь и его стали терзать стыд и раскаяние. Прав был мужчина, он уже жалел, что согласился и вообще, что всё тому рассказал, вывалил как последний дурак, абсолютно постороннему человеку.
- Там направо, вон тот дом, - вяло указал он рукой на многоэтажку. Игорь искоса взглянул на него, но ничего не сказал. Подъехал к дому и притормозил, достал визитку и протянул ему.
- Захочешь продолжить наше общение, позвони, а теперь иди и проспись. Он покраснел.
- Спасибо, - только и смог выдавить он из себя, и пошёл, с облегчением думая, что Игорь, оказался порядочным человеком.
Утром, перед ним снова встал извечный вопрос: что делать?
Ванька готов был выть от отчаяния. Ну не получалось у него выбрать!
«Вот если бы можно было бы сплавить куда-нибудь подальше Ромку и не придавать Марка…» - мечталось ему.
- Как это сделать?! – поднимал он руки вверх, требуя у потолка ответ. Но тот равнодушно белел и никакого ответа не выдавал. И тогда Ваньку охватил внезапный порыв ярости, он зарычал и стал метаться по комнате, как запертый в клетку дикий зверь.
- Не могу больше! – выкрикнул и, подбежав к стене, стукнулся в неё несколько раз лбом. Стену не прошиб, а вот лоб заболел. Но эти его метания не принесли никакой пользы - в голове как царил туман, так и остался там, ясности не было и в помине. Ну не знал он, как ему поступить!
На занятия идти не хотелось, вообще никуда не хотелось выходить, но он заставил себя. Через силу оделся и пошёл в универ.
Вообще, над Ванькой всю его сознательную жизнь довлело слово «надо». Он вечно кому-то и что-то был должен. Надо было подчиняться бате, матери, сестре, потому что так было надо, потому что они тратили на него деньги, растили, учили, обували, одевали. Он всегда старался соответствовать представлениям других о нём. У него почти никогда не было своего мнения, вернее оно было, но он никогда не высказывал его, почти всегда соглашаясь с собеседниками, даже если думал совершенно иначе. Он был милым и хорошим, точнее, старался быть таким для всех, до определённого момента. Именно до того, когда понял, что он не такой как все. Вот тогда-то, он и стал меняться, но это было слишком тяжело, порой невыносимо и полностью истребить свою зависимость от чувства долга, он никак не мог. Даже сейчас не смог. Поэтому шёл на занятия через силу, стиснув зубы и чуть не плача.
Он представлял, что скажет и сделает сестра, если узнает, что деньги, которые она выделила, оторвала от себя, на его обучение, выброшены на ветер. Это же будет катастрофа мирового масштаба! В этом случае, атомная война показалась бы ему лёгким чихом, нежели страшные буйства родных.
НАДО было учиться! И этим всё было сказано.
Ванька почти уже вошёл в учебный корпус, обречённо, низко опустив голову, словно шёл на каторгу. Он понимал, что придя в универ, всё равно ничего не запомнит, лишь потеряет время. А ведь, можно было бы поразмыслить и, наконец, принять хоть какое-то решение.
«Не хочу так! Зачем? Ну, зачем я иду сюда?» - взбунтовалось всё внутри него. Он остановился и кто-то идущий следом, толкнул его в спину.
- Чего встал?
А Ванька и не заметил злого вопроса. Ему на ум пришло мгновенное решение и, круто развернувшись, он бросился назад.
Он очень спешил, временами переходил на бег и поэтому в офис Марка прибыл раньше него. Там он уселся в кресло и стал ждать.
Ромка отпил из его кружки и облизнулся, намеренно дав полюбоваться розовым язычком.
- Вкусно, - блестя глазами заявил тот. Марк бросил взгляд на часы и, поняв, что у них есть пара свободных минут, затащил парня к себе на колени, поцеловал. Тот мгновенно обнял его, обхватил ногами, застонал в рот.
- Ром, я опоздаю, - предупредил Марк, на что зеленоглазый извернувшись ужом, в мгновение ока слез с колен и показал язык.
- Я и так полночи не спал, а всё из-за тебя! Ты прямо ненасытный стал, дорогой.
- Стал, - согласился он и с улыбкой допил кофе, облизав край кружки к которой прикасались губы парня. – Тебя подвезти?
- Марк, ты специально, да?
- О чём ты, радость моя?
- Ага, радость, с каких это пор? Марк, я как бы волноваться стал за тебя. Ты… я правда тебе не безразличен настолько?
Он вздохнул. Ну вот. Одна из наихудших черт зеленоглазого – это выяснение отношений в неподходящее время и неподходящий момент.
Марк подошёл к парню и заглянул в глаза.
- Да, настолько. Доволен? - Ромка кивнул и расплылся в довольной улыбке.
- Мне может понравиться быть твоей радостью.
- Ну конечно. Так тебя подвезти?
- Неа, мне сегодня ко второй паре, так что я позже.
- Ну, тогда я пошёл. - Марк оделся и посмотрел на провожавшего Романа. – Хочешь, съездим на выходные к Димке с Ильёй? Расслабимся? – парень неопределённо дёрнул плечом, улыбнулся.
- Хочу.
- Тогда, завтра будь готов, а я сегодня с Димкой договорюсь. Идёт?
- Идёт, - заулыбался зеленоглазый, а потом вдруг нахмурился, погрустнел. - Марк… я не надоел тебе?
Он внимательно посмотрел на серьёзного и почему-то виноватого парня и вздохнул. Эх, молодость, глупость и неуверенность в себе. Он привлёк Ромку к себе и обнял.
- Вот откуда у тебя такие мысли? Я что, не удовлетворяю или как-то обижаю тебя?
- Вот именно что нет! И это как-то странно для меня, - Марку захотелось выругаться. Ему было жаль парня. Это ж надо было так потеряться и стать таким неуверенным во всём, что касалось чувств.
- То есть, если бы я издевался и обижал тебя, то это было бы нормальным?
- Наверное, да, - пряча глаза, ответил Роман.
- Ром, давай поговорим обо всем вечером?
- Конечно, дорогой, как скажешь, - пропел тот, но больше он не верил этой маске арлекина. Раз есть маска, значит, зеленоглазый страдает. И наплевав на работу, сграбастав парня в охапку, Марк унёс того в комнату.
- Что тебя беспокоит? Что с тобой происходит? – он уселся в кресло прямо в пальто и усадил Ромку к себе на колени.
- Ничего, всё нормально, просто токсикоз мучает, - отшутился тот, но он заглянул в зелёные глаза.
- Роман, ты стал мне дорог, по-настоящему дорог. Я хочу помочь, только не знаю чем и как, ты ведь не говоришь, не подсказываешь.
- Да всё хорошо!
- Ром, не лги мне! – и тот замер под его тяжёлым взглядом. В зелёных глазах появилось страдание и боль.
- Вчера мать приходила в универ, - парень больше ничего не сказал, да и не надо было, Марк и так всё понял. Он обнял Ромку и изо всей силы прижал к себе.
- Я обещаю тебе, что она тебя не тронет.
Конечно, Марк опоздал, но ничуть не жалел об этом. Он успокоил парня и тот повеселел. А вот матерью, что была готова упечь сына в психушку, стоило заняться и как можно быстрее.
- Доброе утро, - поздоровался он с Натальей.
- Доброе, Марк Захарыч, а вас ожидают, - и кивнула в уголок.
Увидев бледного брата бывшей жены, Марк чуть не застонал от досады. Ну что ещё, надо было этому парню от него? Всё ведь уже выяснили и он не оставил ему никакой надежды. Так теперь-то что?
- Здравствуй Марк…
- Доброе утро. Ну проходи, раз пришёл, поговорим.
Он сел в кресло и посмотрел на Ваню. А тот, путаясь и смущаясь, стал рассказывать и чем дольше он говорил, тем мрачнее он становился.
Ромкина мать точно решила доконать сына. Любя. Не на миг не сомневаясь в том, что ТАК ЛУЧШЕ.
- Вот и всё, - выдохнул Ваня и Марк кивнул.
- Спасибо тебе Ваня, я твой должник. Если понадобится помощь, всё равно какая, я обязательно помогу, - парень кивнул.
- Ну, пойду я.
- Ваня, а ты можешь сделать одолжение? Позвони матери Ромки и назначь встречу на пять часов.
- Но…
- Нет, ты не придёшь на неё, пойду я. Мне надо поговорить с этой… женщиной.
- А, тогда хорошо. А где назначать встречу? – он на минуту задумался и назвал место встречи.
- Думаю, там нас не побеспокоят и мы сможем поговорить с ней.
Ромка закрыл дверь за Марком, и с его лица сошла беззаботная улыбка. Он нахмурился, стал серьёзным и совсем не похожим на себя. Прошёл в спальню и, взяв телефон с тумбочки, нажал на кнопку.
- Алё, здравствуй папа. Мне надо поговорить с тобой. Нет, сегодня. Сейчас. Да. Я приеду. Хорошо, до встречи, - Роман отключился и стал собираться. Марк будет его защищать, он уже защищал, так и ему негоже в стороне оставаться. За своё счастье надо было бороться.
Отец суетился, переставил на столе письменные принадлежности, поправил очки, наверное, сильно волновался. Никогда ещё он не разговаривал с ним вот так – на равных.
- Отец, ты знаешь, что мама снова хочет положить меня в больницу на лечение? – Он мог бы притворяться или увиливать, мог бы, но что-то внутри него не дало этого сделать, и он кивнул.
- Да, она постоянно говорит об этом.
Сын побледнел, закусил губу.
- Ты тоже считаешь меня больным? – повис дамокловым мечом вопрос.
Роман казалось, перестал дышать и весь обратился в слух. А он молчал, задумался так, что почти выпал из реальности, вспоминая и заново оценивая жизнь. Отчётливо и ясно высветились все его ошибки и бесконечное сожаление наполнило душу. Он не мог вернуться в прошлое и всё исправить, но мог помочь сыну сейчас.
- Нет, Роман, я никогда не считал тебя больным. Прости, что не помог тебе в прошлом, когда ты так нуждался в защите.
Ромке хотел остаться бесстрастным и серьёзным, но глаза наполнись слезами и даже более – они потекли по щекам. Но стыда не было, было бесконечное облегчение и признательность отцу, смешанная с толикой любви и всё это - заглушало давнюю отчуждённость и обиду.
- Ты поможешь мне сейчас?.. я хочу просто жить, у меня есть человек, который мне стал дорог, у меня появился дом, куда я хочу возвращаться. Неужели это так плохо? Просто жить?... – дыхание перехватило и он с шумом сглотнул. - Я хочу, чтобы мама нам не мешала, что бы оставила меня в покое, – Ромка вытер слёзы и посмотрел на отца. Тот снова задумался.
- Знаешь, Роман… мне кажется, у неё есть мечта или идея фикс – женить тебя и дождаться внуков.
- А если я не смогу?..
- Надо убедить её в этом.
Сашенька весело процокала каблучками по плиткам кафе и замерла в несказанном удивлении. В уединённой нише, той, куда указала официантка, сидел Марк.
- Добрый вечер, Саша. Присядешь?
- Простите, но, кажется, я ошиблась, - она хотела уйти. Разговаривать сейчас с этим любителем мальчиков, не входило в её планы.
- Это я тебе назначил встречу, Ваня не придёт, – выдал мужчина. До неё сразу же дошла вся ситуация и она зло прищурилась.
- Значит рассказал? Это у вас как женская солидарность? Да?
- Саша, присядь и поговорим, - Марк пропустил мимо ушей издёвку.
- А мне не о чем с тобой разговаривать.
- Ошибаешься, нам надо поговорить о Романе, - женщина фыркнула, но уселась напротив. Молоденькую официантку отослала прочь, слегка наклонилась через стол и прошипела:
- Оставь моего сына в покое!
- Саша, ты понимаешь что делаешь?
- Я прекрасно всё понимаю, а вот ты, похоже, нет, грязный извращенец! Любитель мальчиков! Как думаешь, хорошо к тебе станут относиться, если я всё расскажу?
- Ну, скажем, мальчики меня не интересуют, никогда не интересовали, а Роман уже давно вырос, только ты никак не поймёшь этого.
- Почему это, я понимаю. И в отличие от тебя, желаю своему сыну только добра и блага.
- Отправить его в психушку и сломать - это, по-твоему, благо? Добро? Любовь?
- Да что ты, можешь понимать? Что вы мужики, можете вообще, понимать в материнской любви? Мальчик, не пробовавший женского тела, просто заблудился. Как только он женится и у него родится ребёнок, он и думать позабудет обо всех глупостях! И тебя не вспомнит!
- Саша… ты не боишься потерять сына? – тихо спросил Марк. Женщина откинулась назад и зло на него посмотрела.
- Ты угрожаешь мне? Думаешь, что Роман так зависим от тебя? – он устало прикрыл глаза. Нет, наверное, даже если он проживёт сто жизней, так и не сможет понять логики таких женщин, как Саша. Она извращала всё, о чём он ей говорил, и видела всё совершенно по-другому. Наверное, не зря говорят о слепой материнской любви.
- Пока даже и не начинал. Я хотел поговорить, просто поговорить, надеясь, что ты поймёшь. Думаю, зря надеялся. Ты хоть понимаешь, что делаешь, отвергая своего сына таким, каким он является?
- Я прекрасно всё понимаю. Я знаю, что БОГ создал мужчину и женщину как пару. Я знаю, что НОРМАЛЬНЫЕ отношения - это полноценная семья и дети, и внуки, и правнуки, и продолжение рода, а не пустоцветные извращённые пары, где м+м! И мне нужен НОРМАЛЬНЫЙ сын, каким он был раньше!
- А если он всегда был не таким? Если скрывал свою натуру, корёжил себя в угоду тебе? – Саша фыркну как рассерженная кошка.
- Ой, вот только на жалость не надо давить, я со своим сыном прожила всю жизнь, а ты его знаешь без года неделю и уже лучше меня узнал? – Марк понимал, что дальше разговаривать и попытаться пробиться к здравому смыслу женщины, просто глупая затея.
-Итак, что ты хочешь от Романа? Упечь его в психушку и промыть мозги? Женить и дождаться внуков – это твой гениальный план для сына? – зверя осведомился он.
- Именно. А ты мне мешаешь.
- Саша, но Роман не вещь, чтобы ТАК с ним. И я правильно понимаю, ты ведь не желаешь огласки? - Если бы взглядом можно было убивать, то Марк, несомненно, умер бы в страшных мучениях.
- Как и ты, - выплюнула мать Романа, и он лишь покачал головой.
- Ошибаешься. Не знаю, может быть, раньше, я и отступил бы, но не теперь. Я не отдам тебе Романа.
- Посмотрим, - усмехаясь, проговорила женщина и покинула его.
Саша была в бешенстве. Этот… этот… он ещё посмел ей угрожать?! Да кто он такой?! Она просто кипела и бурлила, негодуя и злясь, на сына и на жизнь, что так несправедливо с ней обошлись. И поэтому, когда войдя домой увидела кроссовки сына, то мгновенно расплылась в приторной улыбке.
- Ромочка! Ты вернулся? – ворвалась она в гостиную. Сын сидел рядом с Олегом и о чём-то тихо говорил. Сашенька недоверчиво остановилась в дверях. Это была просто невиданная картина, раньше такого никогда не случалось. Чтобы сын с отцом сидели рядышком, и как ни в чём не бывало, вели задушевные беседы?
- Мама, я пришёл поговорить.
- Конечно, дорогой, - пропела она, не обратив внимания на серьёзность тона.
- Саша, сядь и выслушай всё, что скажет наш сын! – повысил голос муж.
А вот этого просто не могло быть. Она недоверчиво посмотрела на Олега и нервно улыбнулась.
- Значит сговорились? И любовника своего ко мне подослал и тюфяка этого на свою сторону перетащил? – спросила. И гордо выпрямив спину, прошла и села в кресло.
Наверное, если бы не отец, Ромка бы не выдержал. Мать не понимала ничего. Никакие доводы не доходили до неё, и у него внутри было так нестерпимо больно, что порой, слёзы наворачивались на глаза.
- Знаешь мама, я никогда не мог понять твоей любви ко мне. Причём, она появлялась только тогда, когда к нам приходили гости. Тогда и только тогда, твоя любовь показывалась всем. Любящая мать, великолепная хозяйка, ты была идеалом и совершенством, воплощением мечты. Я конечно понимаю, что порчу тебе всю картину, но хочу предупредить, если не оставишь нас с Марком в покое, ты просто не увидишь меня живым. – Выложил он свой последний козырь.
Кого он хотел испугать? Да и вообще, глупо было на что-то надеяться. Мать только рассмеялась в ответ, и внутри у Романа что-то с тонким отчаянным звуком лопнуло, и боль ушла, будто никогда и ничего там не болело.
- Это всего лишь слова! Вы со своим отцом только и способны, что языком молоть, - выдала мать. Ромка побледнел и, не сказав больше не слова, ушёл. Он не слушал, что ему вслед говорила мать. Всё было кончено. Он больше не собирался бороться. С кем угодно, но не с этой абсолютно чужой даже не женщиной, а бесчувственной стервой.
Мать, которую он смутно помнил и немного любил, для него умерла. Навсегда осталась в далёком и почти забытом прошлом.