А как всё красиво начиналось!..
Смешной и пушистый зверёк шёл про тропинке вдоль забора детского сада.
Он что, потерялся? До леса далеко, у нас такие не живут. Сбежал от хозяев?
Кто в здравом уме держит дома диких животных?
Или из цирка?
В зоопарке таких ухоженных шубок я не видела....
Иду за ним, и, как назло, людей на улице из-за мороза нет совсем…
Ранее утро или вечер — не могу понять, запуталась в чуде красоты, но синие тени и золотой горизонт не на месте…
— Привет, — улыбнулась я обернувшемуся зверьку.
Подошёл, положил мне лапы на колени и обнюхал протянутую ладошку без перчатки — первое правило общения с собаками: снять перчатки с рук и спокойно дать себя обнюхать.
Если, конечно, ты не боишься.
Если боишься, надо уходить — решительно, но не быстро!
Можно крикнуть резкое что-то и уходить потом.
Я не боюсь, уж очень симпатичный пушистик.
— Ты кто? Как тут оказался?
Он ткнулся мордочкой в ладонь и замер.
Осторожно я почесала ему щёчку, усики возле носа, а потом погладила по шёрстке.
Мягкий, пушистый, милый, совсем ручной с виду.
- Ты как кошек переносишь? У меня дома две кошки, но и мяска я найду. Пошли?
Опустился на все четыре лапы и побежал впереди меня, как и раньше.
А кто знает, как дикие звери относятся к лифту?
Этот совсем не испугался.
- Может, ты домашний? - присела я к нему на корточки.
Лизнул меня в нос и уставился на двери лифта, осторожно прижав хвост к боку.
- Надо было тебя сначала к ветеринару отвести, мало ли?
Чихнул, как будто усмехнулся, и выбежал за раскрытые двери лифта - прямиком к моей двери в квартиру.
- Пахнет, да? Дорожка ко мне пахнет мной?
Махнул хвостом нетерпеливо, принюхиваясь к запахам за дверью.
Кошки нас не встретили - видимо из-за холода попрятались возле батарей.
Пока я возилась с дверью, за спиной, в пространстве, что-то изменилось.
- Ух!
Прижавшись спиной к двери, которую я сама, только что, заперла, я смотрела на высокого, крепкого парня, с гривой пепельных волос и… хвостом?
- Эй, ты кто?
— Песец, полярный лис, оборотень. Можно у тебя пожить? — обернувшись небрежно поинтересовался он и пошёл прямиком в ванну…
Хвост исчезал на нем вместе с шерстью на спине, а я молчала...
Дверь он не закрыл, но вода лилась явно в душе, а не набиралась в ванну.
- Я не люблю лежать в воде, но после улицы хочется помыться, прости...
— Чистое полотенце на верёвке, а одежду я сейчас подберу. — внезапно покраснев от вскоолыхнувшегося смущения, я кинулась искать трусы-джинсы-футболку-носки.
Он же совсем голый! И хоть видела я его только со спины, но спина, м-м-м… произвела впечатление!
Спереди я его даже разглядывать не хочу. Я же не железная...
— А можно без одежды? Я потом объясню, ты привыкнешь. Можешь воспринимать меня как собаку. Большую собаку человеком и маленькую Песцом. Ты же сможешь? — Вышел, завернув самое интересное в полотенце.
— Ты будешь Песцом? Всегда? Только сейчас таким? А-а-а-а, тебя можно потрогать? — прижимая к себе стопку ненужной одежды, я стояла в коридоре и разглядывала его.
- И за ушком почесать можно, я люблю, и животик! - абсолютно тем же движением потянулся к моей ладошке и ткнулся в неё носом.
- Всегда хотела собаку, но не так же... А ты мне расскажешь о себе? - растерянно я зарылась в его густые светлые волосы пальцами и слушала радостное поскуливание.
Вот тут и пришли кошки.
И ведь оба хвоста (ой, теперь их три!) стали весело обнюхиваться и обмениваться ласками!
Он завоевал моих кошек без боя - они просто его приняли и тут же потащили кормить!
- Ты будешь есть с ними?
- Если можно, не всегда. Я, конечно, спокойно переношу эти сухарики, которыми вы их кормите, но люблю обычную человеческую еду. Особенно рыбу и мясо.
- Сырые? - уточнила я.
- Сырые яйца... а есть? - с такой надеждой в голосе спросил он, что я выдала ему все имеющиеся в доме яйца и с тихим ужасом наблюдала, как он их пьёт!
— Вкусно. А ты сошьёшь мне леггинсы, как у индейцев? Чтобы я мог хвост не прятать? — Облизнулся он так аппеттитно, что мне тоже захотелось попробовать сырых яиц — хорошо, что дома они закончились!
— Всегда мечтала сшить настоящие индейские леггинсы!!! Особенно, чтобы не прятать хвост… — Я опять на него уставилась.
- Что?
- А сейчас ты его зачем прячешь? Ты же совсем не стесняешься. И да, уши... они у тебя стали совсем человеческими, а были острые и выше... Волосы всё равно как мех.
— Спасибо.
Под полотенцем мелькнул хвост, а уши опять вытянулись и покрылись шерстью.
- Всё равно надо тебя во что-то одеть... только, чтобы тебе было удобно с хвостом...
- И не только! - весело подмигнул он.
Нашла длинную майку — из тех, что шьют на великанов-худышек, не иначе… а этот стервец полез в мои вешалки и юбочки примеряет!
— Это моё! Тебе юбку нельзя — ты же мальчик! — отобрала я юбку с запахом и с пуговицами только на поясе…
- Зря, очень удобно. Вот жил я в Шотландии...
- А чего уехал?
— Ты чего перебиваешь, не уехал я… — Он просто взял меня за руку, и мы уже стоим на берегу моря океана…
Солёный ветер, морские брызги и холод!!!
— Спятил? Положи на место! В смысле, верни всё как было! Я домой хочу! — Я вцепилась в его руки и меня затрясло на ветру от холода и шока!
Этот монстр тут же сгустил шерсть на теле и, как был в полотенце, потопал вниз, к воде.
— Здесь ты меня выслушаешь, прерывать не будешь, верно? Раз так домой хочется…
И подмигнул, зараза!
Я так и полезла за ним, босиком, между прочим, по камням, не отпуская его руку и тихо кивая, что согласна на любые условия.
— Э-э-э! Да ты совсем замёрзла, садись ко мне на колени, здесь ветра нет. А история совсем короткая, я тебя пока согрею! — Пожалел, что ли?
Забралась, уютно свернулась калачиком и прижалась к меховой груди — ну надо же, я всегда любила гладких мужчин, а тут прямо млею. Даже руками приятно трогать… так ведь и мех от мужской шерсти отличается!
— Так вот, в Шотландии я жил недолго. Меня быстро раскусили и пытались поймать. А к килтам привык. Если отдашь юбочку, я прямо сейчас нас обратно верну. А если не дашь поносить твои вещи, искупаю в ледяной воде.
- Т-т-ты садист? - дрожащими губами еле выговорила я.
— Нет, рационалист. Ты замёрзла, если тебя сейчас в ледяную воду, а потом сразу в тепло — не заболеешь. А если просто в тепло, можешь и заболеть — шоковая терапия.
- В-в-вместе в-в-в воду? - тормозящими мозгами всё-таки решила уточнить я.
- Вместе!
И ведь прыгнул!
Ледяная вода — как пламя!
С виду кажется, что она заморозит, но на деле обжигает не хуже огня!
Мне казалось, что сердце остановилось! А когда я уже стояла дома и с меня лились потоки ледяной воды, а оборотень носился вокруг с полотенцами и покрывалами — я поняла, что мне жарко, и сердце колотится, как сумасшедшее!
- Мне жарко! Я горю! - завопила я, как сумасшедшая срывая с себя одежду.
— Чего и добивался! А то ходи, подглядывай потом, что и как… — услышала я за спиной.
— Нахал, отвернись!
- Ну уж нет! Меня со всех сторон рассмотрела, а я не могу? Хотя ты не в моём вкусе - слишком гладкая вся, а волосы красивые, даже мокрые. Так ты мне не ответила - я поживу у тебя?
— Яйца сожрал, полотенца все намочил, пялишься — глаз не отводишь, а ещё и жить хочешь остаться? Так кто же ты такой? Песец, полярный лис, оборотень? Зовут тебя как? — я отобрала у него мокрое насквозь полотенце и завернулась в него. Сухих всё равно не осталось, а за халатом идти надо.
- Я скажу, потом, когда уходить буду, чтобы ты меня позвать смогла, если захочешь видеть.
*То остаться ему надо, то уходить собрался, что за бред? Я спятила?* — бормотала я себе под нос, вышагивая в ванну к фену. Это у некоторых шевелюра может втянуться в кожу, не намокнуть, а потом опять чистая и шелковистая, а у меня всё насквозь.
Когда убрали последствия и сели ужинать - выяснилось, что он вообще всеядный.
Трескал и солёные помидоры, и салат домашний из заготовок. Утащил половину моей жареной картошки, смешно тряся пальцами от горячего жира. Столовыми приборами пользоваться категорически отказался.
— Я руки помыл! — И протянул белейшие пальцы с длинными когтями!
— Когти бы втянул! Их ты не мог промыть, а ещё в мою тарелку лезешь!
- У тебя вкуснее!
— А что ты там про твой вкус и не твой говорил? — Я пододвинула ему большой бокал чая с молоком, куда он опрокинул половину сахарницы.
— Вижу я, вижу, ну пошутил неудачно… ты нормальная, средней волосатости. Что?
Я задумчиво разглядывала свои руки в тоненьких волосках - вот прямо сейчас они вдруг мне начали казаться мехом. Огромным, густым, мешающим!
— Прекрати их дёргать!
Он просто вырвал у меня из рук пинцет и зашвырнул его в угол кухни — ни за что теперь не достану, не отодвигая мебель (привет брежневские брови и прочий волосяной покров)!
— Ты какая-то волшебная субстанция. И куда ты деваешь всю эту массу тела при превращении? Переносишься между мирами, или странами — то ты зверь, то человек, то вообще похож на сказочного персонажа… А потом ты съедаешь мой ужин, совершенно игнорируя мясо и рыбу, и не даёшь мне ухаживать за собой в соответствии с моими канонами. Я ноги эпиллирую, если что. Все целиком, до самого верха. И подмышки брею, не во Франции живём. Выдержишь, или и тут мне диктовать начнёшь?
И вот тут этот умильный монстр сжался на табуретке и я увидела, как пушистик сбежал в комнату, забавно потявкивая.
Ключ в замке повернулся и время волшебства закончилось - вернулся бывший.
- Ты чего? Рано же ещё? - это я бывшему.
Мы не разъезжаемся — квартирный вопрос испортил не только москвичей, а вообще многих людей в стране.
Да и с мужчиной — даже с таким недотёпой — проще, чем одной.
— А дети где? Ой, собачка! Давай Тузиком назовём? — И руки немытые, с улицы прямо, в мордочку тянет.
«Как бы не укусил!» — я про песца, конечно. Он же не знает, что руки немытые лучше не кусать… или знает?
Оборотень зарычал, а бывший отдёрнул пальцы от острых зубов показавшихся из под губы пушистика.
— Бешеный поди. Вечно ты больных, да заморышей в дом тащишь!
- Да, вот притащила тебя на свою голову, и выгнать рука не поднимается!
— А что, — шумя водой в ванной, продолжил рассуждения бывший, — может пошалим, как раньше, раз детей ещё нет? У нас с тобой десять дней на передумать есть. Может, я потом прощения попрошу, и мы весь развод отменим. А?
Выглянул из ванной, удивлённо разглядывая кучу мокрых полотенец, вытер руки тем, которое я для лица держу.
— Восемь дней осталось, и прощение не поможет! Вот раздашь свои полтора миллиона долгов, тогда я ещё подумаю, буду с тобой без адвоката разговаривать или нет. — Я закрыла дверь в детскую комнату, куда уже скрылся пушистик.
- А если я тебя даже спрашивать не буду? - раздалось за дверью.
В ответ ему пушистик громко и даже как-то радостно зарычал.
Бывший тут же сбежал на кухню разогревать свои полуфабрикаты.
— Вот зачем ты меня выбрал? На кой я тебе сдалась, а? Я от этого придурка устала, а тут ещё ты на мою голову!
Я стала переодеваться — детей забрать из школы надо, а то темно.
Близняшки учились во вторую смену.
Мальчик и девочка, смешные и такие похожие, что я не путала их просто потому что знала всегда, кто и где, хотя и меня они пытались обмануть.
Тима и Тома.
Шалун-проказник Тима и скромница-тихоня Тома.
Моя мечта и моё наказание.
— Ты сейчас думаешь о хорошем, у тебя такая улыбка милая и добрая. Я к тебе и пошёл только из-за того, что ты добрая… — Голос за спиной, который вот прямо сейчас я совсем не хотела услышать!
- Спятил? - прошептала я.
— Он не услышит, он ест. Можно, я его укушу?
- Не бери бяку в зубы, и живот не заболит. Я о детях думала. Сейчас схожу, приведу их домой.
— С тобой можно? — Он даже хвостом завилял.
- Можно, тебя же вроде как выгуливать надо. А ты случайно унитазом пользоваться не умеешь?
— С тобой наедине или один вообще — запросто, но во всех остальных случаях, как с собака.
- Угу, и бегать за каждым хвостом тоже будешь... - пробормотала я себе под нос, натягивая свитер.
— Могу не бегать, если тебе так будет лучше.
Ткнулся мне под коленку влажным носом и затих.
Голос бывшего из-за двери:
- Ты за детьми когда идёшь?
- Уже одеваюсь.
- Одеваешься? Я захожу.
- Нелогичный ты идиот, заходить надо, когда раздеваются! - приложила я его дверью в лоб и вышла следом за пушистиком!
— Родная жена приставать не разрешает, — тёр припухший лоб бывший…
- Бывшая жена! - счастливо запахнула я дублёнку и выскочила с пушистиком за дверь!
Школьный двор.
Самый обычный.
А вот бегающий сугроб с пушистым хвостом - необычно!
- Какая милая собачка!
- А можно погладить?
- А она не кусается?
Со всех сторон нас обступили дети разных возрастов.
- Ты кусаешься?
Оборотень чихнул и помотал головой.
Потом честно подставил голову и спину под детские ладошки.
Вот из толпы детей его достать оказалось сложнее - он сам выскочил, когда я позвала:
— Мы уходим, догоняй!
Догнал, заглянул каждому в лицо, потряс головой и побежал впереди.
Вопросы посыпались наперебой с обоих сторон:
- Мам, у нас будет жить собака?
- А папа разрешит?
- Как его зовут?
- Он ручной или дикий?
- Это собака или лиса?
- А кто с ним будет гулять?
— А можно не всем вместе? Это песец, полярный лис, почти собака, домашний, кто захочет — тот и будет, если он с вами пойдёт, он умный! Как зовут, не знаю, остальное дома, а то холодно уже! А папе не всё равно?
Дети согласно покивали и поспешили по морозной улице домой.
Лапы мыли по прежнему сценарию - только я закрыла дверь ванной, а он уж сам... за занавеской.
— Ты даже ни разу не заглянула ко мне, совсем не любопытно?
Шёпот прямо мне в ухо, и горячее тело близко-близко!
- Нет.
— Я терпеливый, подожду. Они на тебя похожи — две копии, и между собой тоже. Как так вышло? От отца как будто и нет ничего. Ты сильная!
— Вытерся? — Я поёжилась.
- У тебя запах изменился, не сердись!
— И чего так долго псине лапы мыть?
Дверь дёрнулась, но шпингалет не поддался.
Песец сидел у моих ног, мило обняв лапы хвостом.
- Ты ещё ему их феном посуши, лапы-то! - буянил за дверью бывший.
— Надо будет — и посушу! — Я резко открыла дверь, опять приложив недотёпу в лоб!
Ходить ему теперь с шишкой, потому что с рогами не успел — развелись!
- Его надо на бешенство проверить! - ответил бывший на рычание оборотня.
— Себя проверь сначала!
- Мать из тебя препаршивая, сразу к детям заразную псину повела.
Я смотрела на свою ладонь — пальцы сжимались и разжимались. Песец вертелся под ногами, уводя меня в детскую, но очень хотелось наподдать бывшему, вот прямо так больно — чтобы дошло.
Дети уже поужинали, самостоятельно разобрались с уроками, собрали учебники на следующий день и тихо ждали нас в комнате.
— Спать или сказку? — Я расстелила кресло-кровать рядом с детской двух ярусной кроватью.
— Расскажи, как нашла его? — сыночка как всегда, заводила.
— Мам, расскажи! — вторит группа поддержки в лице тихони!
— Он сам пришёл. Хочет с нами жить, и не говорит, как его зовут.
Оборотень залез ко мне на кресло и свернулся клубком, поблёскивая глазками бусинками.
— Как же мы его звать будем? — задумчивое от сына.
- Друг! - дочка умничка.
— Тявк! — Хвост на миг приподнялся, и наружу высунулся алый язык облизывающий нос.
- Друг так друг... Дружок? - не удержалась я.
Чихнул, как усмехнулся.
— Друг, понятно. Всё, спим!
И выключила свет.
— Мам, а почему он с тобой спит? — Сыну нет покоя.
— На коврике холодно, у тебя высоко, сестра твоя брыкается во сне. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мама, — хором.
— Спокойной ночи, Друг! — Так же хором, не сговариваясь.
— Уф, — фыркнул оборотень.
Носики засопели - утомили их в школе.
Я сходила на кухню, проверить, всё ли выключила, переложила из морозильника в холодильник мясо на разморозку и проверила грязную посуду — удивительно, дети помыли даже за папой…
Бывший тоже сопел и похрапывал.
Легла… и вот тут-то и началось!
- Где будем ночевать? Страна, время, версия событий?
— Подожди, ты чего! Все же дома… — отпихивала я его руки от себя.
— Все спят, значит, мы наедине! Я хочу в море искупаться, а потом расскажу тебе секрет. Их у меня много, как и у тебя с детьми, но этот расскажу первым — ты же всё равно спать не хочешь!
- М-м-м, шантажист! Море говоришь? Тепло и пляж из песка?
- Я предпочитаю камни, но если ты хочешь песок!..
Запах морской воды, плеск волн — и полное ощущение другой жизни!
Огни на горизонте — такая же темнота, как и дома, но светлая полоска песка длиной до горизонта, плавно уходящая во тьму с огоньками!
- Это море, это пляж, тепло, пошли купаться?
Я подняла голову и замерла.
- Вот это звёзды!
— Да, звёзды… Пошли или я тебя унесу в воду, как в прошлый раз!
- Меня никто в воду не носил - только ты... - зачарованно пробормотала я и стянула футболку, заменяющую мне ночную одежду!
- Надо приучить тебя спать голышом, а то по всем странам одёжки растеряешь!
- С бывшим мужем и двумя детьми в одной квартире, и спать голышом? Ну ты и извращенец! Какой секрет?
— Мы ещё не искупались!
И побежал в воду, смешно вскидывая ноги в песке…
Искупались.
Даже бесились, как дети — заплыли далеко в море (или это океан?) и лежали там на спине, любуясь звёздами и потихоньку гребя руками к берегу (надеюсь, что к берегу).
- Ты знаешь, что я могу вернуть нас в тот самый миг, из которого мы сюда попали? Выспаться успеешь. Так что мы тут можем пробыть до утра.
Я ничего не ответила, только ещё больше расслабила нывшее от вечного сидения тело.
- Тебе не нравится?
- Нравится. А за что ты меня так балуешь?
- Это второй секрет, давай не торопить события.
- Давай. Ты сказал, что я не в твоём вкусе, но всё время провоцируешь меня на подглядывания за тобой - ты вуайерист махровый?
- Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? Ты же просто любуешься мной в обличии песца, а тут глаза отводишь.
— А ты себя видел в обличии песца? Няшный пушистик! — Я закрыла глаза, а перед глазами растекалась мордочка, превращаясь в лицо оборотня…
Плеск сбоку и возмущённое!
— Она ещё и глаза закрыла! Улыбается! Я тут придумываю, куда её отправить, чтобы она.., а она глаза закрывает!
— Отправить, чтобы я что?
Затих...
Спиной почувствовала берег, и мы выползли на песок.
В волосы набьётся, потом не вытрясешь… ну и ладно! Зато у меня будет самый настоящий тропический лунный загар! Да ещё и на всё тело, а не в купальнике, как обычно!
— У-у-ух!
Он плюхнулся на песок рядом со мной, и руки сжали несчастные кучки песка, пропустив их сквозь пальцы…
- Что?
— Хорошо, что ты себя сейчас не видишь! Кожа сияет в лунном свете! Я понял, почему нужна такая гладкая кожа — чтобы светиться совершенством в темноте под луной! Уф!
Я промолчала про совершенство, как и про растяжки и про остальное.
- У тебя опять запах изменился - сейчас я бы сказал, что ты счастлива. Наверное лучше - довольна. Ты мне расскажешь про близнецов?
- А что рассказывать? Дату рождения со временем зачатия? Самые обычные близнецы, если однояйцевые мальчик и девочка вообще могут быть обычными.
- Дату рождения я и дома в документах могу посмотреть, а как ты запомнила дату зачатия?
— Время? Незащищённый секс — знаешь такое? Он мне казался умным, даже очень! Свой бизнес в двадцать лет — это круто! Учится, работает… зарабатывает! Цветы дарил огромными букетами! Свадьбу закатил — по самое разорение! Три месяца потом на сухарях и кашах сидели… С детьми решили не торопиться, хотелось поездить по миру, путешествовать, для себя пожить… — Я вздохнула от нахлынувших воспоминаний.
— И что случилось?
Подкрался, стервец, поближе, обнял. Даже слишком обнял.
— Ничего. Напился на защите диплома и полез — а в доме ни презерватива, ни таблеток, все закончились, а деньги, до копейки, на свою защиту унёс… — высвободилась я из его рук и откатилась подальше по песку.
— День?
— 29 февраля. 20—00, зачатие через несколько дней произошло. Хватит! — Я уползала от него по песку, держа направление к кучке одежды.
— Всё понятно. Только почему я, почему именно меня накрыло? Что с ними не так? Или это из-за…
Поднялся во весь рост и…
Вот тут я его и рассмотрела.
Глаз не сводила — всё любовалась и точёной фигурой в узлах мышц, и кубики пресса. Меховые дорожки по смыслу ничего не скрывали, лишь подчёркивали совершенство и замысел Творца.
Когда он думал, он себя совсем не контролировал, и хвост метался вокруг крепких ягодиц, а уши подёргивались в шевелюре, так смахивающей на мех.
— Не сходится, понимаешь? Ты сама по себе, дети с тобой… Но при чём тут я, и чем я должен тебе помочь, чтобы ты поделилась со мной даром навсегда? — присел он ко мне.
Присел так резко, что у меня дыхание перехватило!
- Я не железная, не надо так со мной!
— Как?
Наклонился и коснулся носом моего носа.
- Так. - провела по дорожке меха на его животе рукой и тихонько сжала его бок.
Это не удар молнии, даже не удар током.
Просто всё встало на свои места.
Вот так быстро и понятно.
— Предназначение! Дар перемещения навсегда заперт в тебе. Пока я с тобой — я путешествую, и никак иначе. Я время и место, ты — сама возможность! Это нечестно!
- Почему? Какой дар? Ты что?
— Я тебя почти десять лет искал. У меня пропал дар перемещения, он не у всех есть. Я к нему привык и пользовался не всегда разумно, но отбирать его просто так? На дар всегда стоит что-то вроде маячка, на моём было — «нашёл». Ты, и дети у тебя необычные. В нашем мире им многое бы объяснили, да и для вашего пригодятся. Их беречь надо — это я понимаю, но почему я? Я не боевой песец, даже не воин. Я — путешественник, который открывает каналы перемещения, фиксирует метки и время с самым лучшим моментом для отдыха и контролирует, чтобы не было столкновения интересов во времени пользования!
- Не боевой песец - звучит!
- Не издевайся! Ты поняла, что расстанешься со своей любовью, когда дети были зачаты - поэтому так сыграли струны судеб?
- Скорее дала согласие выйти за него замуж - ради детей.
— Экие вы женщины сложные! Ладно, эту проблему мы решим, остальные по мере поступления.
- Какую проблему?
- Твоего бывшего.
- Куда бывшего? Зачем? Он придурок, но обычный человек. - забеспокоилась я.
— Оделась? Пошли домой! Ты устала, спать надо, отдыхать.
Обнял меня и мы уже в постели, а я лежу уткнувшись носом в его подмышку и там так вкусно пахнет, морем и оборотнем!
Утром всё как обычно — сборы в школу, кружки, учебники, которые вчера почему-то не нашлись, и мои попытки накормить детей завтраком!
- Мам, ты с Другом погуляешь? А то он всё утро пританцовывает у двери!
Загнала Друга в туалет и прижала собой дверь — незаметно, надеюсь!
Гречневую кашу никто не съел, и две порции сиротливо остывали на столе.
Бывшего уже нет дома, можно не стесняться.
Закрыла за детьми входную дверь и ушла в ванну.
- А у нас есть молоко? Каша вкусная, а с молоком была бы ещё вкуснее!
Когда я зашла на кухню, там сидел голый оборотень и ел ложкой кашу из тарелки Тима.
Подошла к холодильнику, налила молока в чашку, подогрела в микроволновке и долила в тарелку с остатками каши. Всё это под пристальным и любопытным взглядом Друга.
— Про молоко понял, спасибо. И привет!
- Привет.
Кофе варится быстро, мне пришлось присесть к нему за стол.
- Ты чего с утра такая бука? Голодная, садись поешь.
- Я не бука. Почему ты всегда голый? - отхлебнула кофе.
— Потому что ты мне юбочку не даёшь. И леггинсы не шьёшь. А ещё мне нравится твой румянец, от взглядов на меня украдкой!
— Вот ещё, что я, голых мужиков не видела?
Он помолчал, а потом выдал:
— Я не могу с тобой заниматься сексом. Не по моей инициативе только… Вот провоцировать, играть, целоваться — всё что угодно, только не такой близкий контакт. А то дар опять пропадёт, а я и так его десять лет искал!
— Ты его так и потерял? Полез, куда нельзя было?
Кивнул, отвёл глаза, грустно поник ушами.
- Красивая была?
— Зачем тебе?
- Ты же видел моего бывшего. Кстати, что ты для нас придумал? Поделишься?
- Вечером узнаешь. А потом могу познакомить с моей бывшей, если захочешь.
До вечера так и просидели: я за шитьём, а он в инете. Что он там нашёл, я не интересовалась, а оказалось, игрушки!
- Тебя не смущает, что у меня шкуры везде?
— Ты — охотница.
— Скорняк. Я шью шубы и дублёнки, не убиваю никого.
— Ну и что? Работа есть работа, лишь бы платили! Ночью опять метки проверим, а то мне уже написали, что часть моих отметок не работает.
- А тебе платят за твою работу?
— Деньги нужны? Не беспокойся, деньги на житьё будут и не маленькие! Теперь ведь гонорары пополам, я без тебя не могу.
- Так кто же ты такой?
— Оборотень-путешественник — во времени, пространстве, мечтах. Вчера твою мечту привязал к месту. Красиво, я не был в таких местах…
— А кто пользуется? Мне такие путешествия не встречались в предложениях.
— Это не просто так, деньгами такое не купишь. Миры — они мстительные. Из-за денег и из-за нарушения правил многое могут перекрыть, не только порталы, как произошло здесь, в вашем мире. А ведь были в каждой деревне порталы во все миры — всё разрушили неверием и злобой.
- Ты про что?
— Алтари древних. Не те, на которых жертвоприношения приносят, а те которые силой питают — у предков.
- Последователей Ярило?
— Почти. До него ещё дело было.
- А ты?
— Что — я? Я просто живу, мне всё равно, как. И видят меня каждый, кто и как хочет, вообще-то. Вот ты захотела песцом. И оборотнем тоже захотела, внутри себя. Иногда это очень неприятно осознавать, кем тебя видят. Но ты такая милая, с тобой хорошо…
Он покормил кошек (я думаю, что сурово подъел их запасы) и опять устроился в кресле.
— Покажись таким, какой есть! Или нельзя?
— Я и забыл, какой я изначально. Зачем тебе? Мне нравится твой вариант, я бы таким прожил долго. — Помахал хвостом и поджал ноги с когтями.
Кошки обсели его с разных сторон и устроили намывашки после обеда.
Я убрала работу в шкаф, инструменты и машинку на стеллаж и ушла обзванивать заказчиков на примерку.
Рановато заскрежетал в замке ключ.
Для бывшего слишком рано.
— Ты же собиралась сегодня по магазинам? — расстроенно проныл он, наполовину входя в дверь, а наполовину — оставаясь за ней.
- На магазины нужны финансы, а мои пока ещё у заказчиков. Спонсируешь?
— Я подумаю.
И пропал за дверью.
— Он там не один. Женщина. Не ходи, я сам. — И, махнув хвостом, сел возле двери — подловить момент.
Внутри меня нарастало неопределённое чувство сопротивления происходящему.
— Друг, не надо! Ты не то задумал, так нельзя! — Я подбежала к двери, как раз в ту минуту, когда зашёл бывший, и оборотень встал на задние лапы!
Треугольник проблем.
- Где мы?
Я не открывала глаз.
Холод и так чрезчур ощутимый… ещё и глаза морозить?
— Мы же дома были! Куда ты меня затащила, стерва?!
Чувствую замахнувшуюся руку и комок тепла мимо лица. Протягиваю свою, пытаюсь поймать что-то и вцепляюсь в лицо бывшего! А в меня вцепляются зубы.
Больно!
— Я тебе говорил, что он бешеный, — привычно и нудно ворчит недотёпа бывший муж, топчась в прихожей.
Зубы на руке отпечатались кровавыми ямками, очень ровными и аккуратными. Капли крови набухли и скатились вниз, наперегонки со слезинками из глаз.
— За что?
Я даже не видела ничего, сквозь слёзы и плывущие перед глазами силуэты.
Скулит и лижет, скулит...
— Езжай в больницу, пусть тебе уколы от бешенства теперь делают! А псину я сейчас сам убью! — И замахнулся на оборотня ногой.
Как же так!..
Я с колен, уже в боевой стойке, совсем без замаха выдала отличный хук левой, не прокушенной рукой, бывшему в нос.
Хруст.
Струйка крови.
Вопли безумца про сломанный нос — и внезапная тишина.
Дверь медленно закрылась и защёлка сработала катализатором для оборотня!
— Прости, я не успел остановиться… Я не сильно, но… до крови я не хотел! Он меня так разозлил! Я не должен вступать с тобой в контакт крови, я…
— Что с тобой? — я трясла рукой — той, что после удара.
— Кровь… твоя кровь… — Сполз на пол и рухнул во всю длину коридора.
- Что с моей кровью не так? Отвечай! - подбежала я к нему и трясла за плечи, пока не поняла, что он просто спит.
Накрыла пледом.
Посидела рядом.
Пошла на кухню готовить, рано ещё за детьми в школу - хорошо, что у них весь день занят уроками и тренировками с кружками.
Чего это бывшего принесло с женщиной, вроде не ходок раньше был.
Думаю, а сама овощи чищу-режу.
— Он не с одной был, с двумя. Мама и дочка. Маме 40, дочке — 20, и это они его на кредит развели. Спасибо за плед.
- Я чуть пальцы себе не отрезала! Ты что, мысли мои слышишь, или я вслух? А что там с кровью?
Зашёл в кухню, уютно завернувшись в плед, сел на свободную табуретку, откинулся всей спиной на стену.
— Твоя кровь для меня — всё равно, что снотворное. Сильнейшее! А вот его кровь — та капля, которую в воздухе поймал, — информация. Ты вслух. Уже минуты две говоришь и вздыхаешь. Я бы ещё поспал, можно прямо здесь?
Мог бы и не спрашивать, только неудобно же на табуретке. Да уж, хозяин-барин — видимо, ему удобно.
Суп уже вовсю кипел, хлеб свежий нарезан и под салфеткой. Пора за детьми в школу идти.
— Ты со мной или здесь ждать будешь?
Я присела рядом с оборотнем, разглядывая его подрагивающие ноздри и пушистые ресницы.
Губы дрогнули и растянулись в улыбке.
- Ты просто стоик, я бы уже поцеловал!
Потрогала его губы пальцами, а он обхватил пальцы губами и, перехватив руку, опять стал облизывать ранки.
— Перестань! Уже не больно, ну, почти…
- Покраснело, надо обработать и к врачу.
— Я обработала. К врачу не пойду. Как я тебя им покажу?
Лизнул меня в щёку. Задумчиво посмотрел и поцеловал. В губы.
— Нет! — отпрянула я от нескончаемого потока картин и мест, захвативших мой мозг!
- Что?
- Не надо было! Как я теперь буду жить, зная, как с тобой целоваться?
- Целоваться со мной всегда, когда захочется. Считай, что это такая длинная прелюдия.
— Бред, — я потёрла щёки и вздохнула.
Ничего себе прелюдия! Если она закончится — мы потеряем дар, или я потеряю, или он, или… я ничего не понимаю, я запуталась!..
— Глупенькая и смешная! Так краснеешь… Пошли близнецов забирать. Я по деткам соскучился — такие вкусно пахнущие детские ладошки! И столько любви к незнакомому псу!
Бывший ночевать не пришёл.
Испугался.
А мы ночью посетили много чудесных мест - оборотень метки проверял, которые за десять лет начали слетать и уже не работали - он-то знал места и помнил их.
— Какими силами ты всё это делаешь? Ведь нас двое. Ты что, атомной энергией обладаешь? Где скрытый аккумулятор? — Я его шутливо потрогала за мех на груди и на спине…
— Ты — мой аккумулятор. А возвращаются к тебе силы сразу после новых впечатлений. Ты сама не замечаешь, как отдыхаешь от своей повседневной жизни и лучше себя чувствуешь. Для этого путешествия и используют! И для омоложения чуток, ну, самую малость… — Пофыркивая, подставил живот под почёсывание.
— Сколько тебе лет? Только честно. — я так же честно чесала его живот. Ну нравится ему! А мне процесс зарывания пальцев в короткий и чувственный мех нравится. Почему бы не совмещать приятное?
— Если по вашим годам, то очень много. По нашим… м-м-м, совершеннолетний, чуть старше чем. Тоже сложно сказать. Погрешность определения возраста сбоит из-за моих путешествий. Лет сто по вашему времени я зависаю с вашим миром, а сколько по вашему времени я ещё про него не знал?
А глаза с поволокой и звёзды отражаются в шоколадных ободках медового зрачка.
— Эй, звёздный мой мальчик, без имени и возраста, спать сегодня будем? — Едва касаясь, прошлась рукой по груди и задержалась у лица.
— Домой хочешь? Я тоже хочу… помоги мне, на минуточку, пожалуйста!
Поцеловал.
А я и не помню, что было в эту минуту, хотя и глаза не закрыла — не успела.
- Не вышло. Жаль.
Мы обнялись на моём кресле-кровати и проспали до утра в обнимку.
Кто бы мне сказал раньше, что в тесноте так приятно спать? Никогда бы не поверила! А тут наоборот, мне хотелось вжаться в него, спрятаться, вдыхать запах и просто дышать им.
То что эти мысли и желания взаимны чувствовалось во всём, я тоже была ему нужна и не только для путешествий, только он чего-то боялся, но и провоцировал меня на что-то.
Бессознательно-подсознательно.
Как-то так.
А утром пришёл бывший.
За вещами.
Удивительно быстро их собрал, сам вынес на улицу и погрузил в старую нашу машинку-развалюшку. Всё влезло.
— Ты вообще куда? У тебя же ещё шесть дней до окончательного развода осталось? — Я пошла закрывать за ним дверь.
- Есть женщины, которые меня ценят больше, чем ты! - пыхтя с баулом и пытаясь пропихнуть его в тесный дверной проём, сказал он.
- Это те самые, твоя бухгалтерша и её дочка? Которым ты кредит подарил? Так они тебя и ценят за деньги только - деньги кончатся и куда ты?
- Сюда вернусь.
- А если я не одна буду?
- У меня тут дети, вообще-то! И жилая площадь, где я прописан.
— Временно, прописан временно! Как прописала так и выпишу!
— А дети? — Он опустил баул и сник.
— Что же ты раньше о детях не думал? Они растут, тебя ждать не будут. Им отец сейчас нужен… а пока уж лучше кошки и собака, чем такой ты!
Пушистик сидел у меня за спиной, не подавая вида, что его всё это интересует.
Закрыла за ним дверь, так и не дождавшись ответа.
Оборотень стоял за спиной, верный и преданный — я чувствовала.
— Как ты думаешь, десять лет — это много или мало? — Я повела плечами, не давая ему дотронутся до меня.
— Пока искал тебя, думал, что очень много! Сейчас думаю, что это был один длинный день. День, чтобы подумать и осмыслить. Не отталкивай меня…
- Если бы не было его, не было бы детей, не появился бы ты? Я правильно всё понимаю?
- Плакать не будешь?
Я отрицательно помотала головой и, порывисто развернувшись, уткнулась ему в грудь.
— Я всё-всё расскажу, только мне домой попасть надо, хоть ненадолго. А попасть туда я не могу. Пока не могу. Живём дальше?
Кивнула.
Как-то размеренно подошли весенние каникулы. Заказчицы перешли в разряд «жилеты-куртки», и у меня появилось больше свободного времени на детей и себя.
- Как твои путешествия влияют на детей?
- Никак.
— Мы сможем попасть на пляж, а потом вернуться через пару дней… ну, через пять? У детей каникулы, а билеты я никак не потяну. Да ещё и тебя в клетке на самолёте, в неотапливаемом багажном отделении — я просто не переживу, если с тобой что-то случится!
- Отпуск? - прищурился оборотень. - А как ты детям всё объяснишь?
- А почему бывший не вспомнил о переносе нас в... а где мы с ним были тогда? - перешла я в наступление.
— Вулканы Исландии. К сожалению, невовремя мы там были — метка старая, не так сработала.
- Так почему?
— Не знаю, память я стирать не умею — может, защитная реакция?
- А ты обещал рассказать про моих близнецов что-то важное.
— Важное — это только в моём мире. Там такие, как они, пользуются очень большим уважением и почётом, даже без способностей, а с такими…
— С какими! — Нос к носу, зато не соврёт.
— С такими! — Опять целуется, ну опять!
Картины, пейзажи, виды и миры — проносились, как в калейдоскопе — зацепиться не за что! Неужели у него всё это постоянно в голове? Невозможно!
Особенно часто мелькает яркая картинка, как в рамочке — я притянула её чтобы рассмотреть, и дыхание перехватило от запахов и вкуса!
— Ты смогла!
Запыхавшийся оборотень сидел на кресле, удерживая трясущуюся меня.
- Что это? Что это было? Мне ещё никогда не было так страшно и интересно, и так... тоскливо!
— Мой дом. Он очень далеко. Сил не хватает — только на твоих мы не потянем. Нас ведь двое. А с отпуском… Знаю я одно место, там и языки особо не нужны — только деньги, и тех не много. На всех хватит.
- Ты не хочешь показаться моим детям? Так и будешь пушистым Другом?
Помолчал, пожал плечами и кивнул.
- Пока да, до моего мира и до нашего туда путешествия.
А что, отлично отдохнули!
Дети вообще никаких вопросов не задавали.
Мы закрыли все двери, окна, как будто сейчас поедем на автобусе далеко. Поставили сумки рядом, не много - в тёплых странах много одежды не нужно, и сели *на дорожку*
- Давайте обнимемся!
Дети прижались ко мне, оборотень глянув на сумки, подошёл и ткнулся носом в ладошку, я протянула одну руку к ручке сумки и...
…и ветер с моря с брызгами и криками чаек подсказали, что мы удачно переместились.
Напрягшиеся плечики дочки и сына на минуту напугали меня.
— Мам!
Хором так грянули!
— Отдыхаем? — Подмигнула я обоим.
— Мам, как это? — Они ведь не отстанут.
- Это пока секрет - стоит секрет купания в настоящем море?
— А можно? Можно-можно-можно, прямо сейчас!!! — Оба запрыгали к воде, снимая на ходу одежду и прыгая в воду прямо в трусах — некогда за купальниками лезть!
- И где мы будем ночевать? - спросила я умильно улыбающегося оборотня.
Чихнул, как усмехнулся, потёрся о мои ноги и потрусил впереди меня в другую от моря сторону.
Домики.
Прехорошенькие!
- Сколько стоят?
Помотал головой… Ладно, узнаю потом.
- А еду где брать будем?
Кивнул направо: ха, вижу скопление домов — видимо, там офис!
- Детей надо подождать!
Пожал плечами и выбрал из двух ближайших домов один. Забежал внутрь, осмотрел, выскочил наружу оборотнем, занёс вещи и опять выскочил пушистиком.
- Ты зачем?
Ткнулся носом в ладошку и потянул-позвал к воде.
- Тебе нельзя шкурку мочить! Как сохнуть потом будешь?
Сел у кромки воды и переступил лапами.
- Понятно - я иди купайся, а ты тут будешь?
Ну и умильные же мордочки он корчит, когда хочет быть милым!
Заплыв удался, ужин мы нашли легко, оказалось, что тут типа коммуны — всё свободно, а платят — кто сколько может. Чудесно!
Дети спали, как убитые, набегавшись и накупавшись до отвала, и ночь была моя и оборотня.
— Какая же ты здесь другая, совсем другая! Отпустило? — обнял меня и получил порцию песка в шкуру!
Я его закопала, целиком забросала песком на пляже, а потом купала в море, после опять вывозила в песке и макала в воду.
Мы уплыли и замерли, лёжа плашмя на глубине и глядя на звёзды.
- Здесь другие созвездия, как ты ориентируешься?
- Нормально, у меня как раз большое скопление звёздных карт в памяти. Как мне нравится с тобой такой - безбашенной и хулиганистой!
— Ещё глупость скажешь, и притоплю! — погрозила я кулаком.
- Ты как девчонка, пять лет, не больше!
В воде такие кульбиты вообще-то опасно делать, но я изловчилась и, под водой уже, нашла его губы.
Мысли-картины... такого ещё не было!
Мы вместе?
Мы единое целое.
Мы?..
От удивления я раскрыла глаза и стала вырываться!
Так ведь и утонуть недолго!
Вынырнули, счастливо запыхавшиеся.
- Ты спятил? Нам же нельзя!
— Мне нельзя. Тебе можно всё! — Дышал, отвернувшись, с кончиков ушей стекали капли воды.
- Объясни.
— Всё сложно.
И поплыл к берегу.
Догнала только уже на песке.
— Ты сказал, что МЫ потеряем дар, а ты его только нашёл и жить без него не можешь: это твоё предназначение и способ жизни — твои путешествия! А теперь ты… я так не могу, я и так уже из последних сил сдерживаюсь, прелюдия затянулась, ты не думаешь? — Колотила кулачками в его спину, поникшие плечи и вообще куда попало.
— Ты меня хочешь? Правда, именно меня, или это зов плоти, и на моём месте может быть любой? — Развернулся и вцепился в мои руки — крепко, слишком крепко!
- Ты... не любой!
- А ты ещё не решила. Тебе сложно доверять мужчинам, мне в особенности!
- Ладно, жди.
Отпустил мои руки и ушёл.
Сегодня нельзя путешествовать - я вымотана до предела.
Среди ночи пришёл, обнял, перенёс к кошкам, а потом с ними обратно — я почти не проснулась…
— Ты чего? — Повозилась, удачно пристроившись у него под боком.
- А ты чего? Мы про твоих хвостов забыли...
- Мама приедет, покормит...
- Я ей записку оставил, что кошки с нами...
До меня дошёл смысл сказанного.
— Записку маме? Кошки с нами? Мы опять путешествовали? А как же я? Теперь мне болеть? Или что? Какая расплата за передоз путешествий и нагрузки?
- Прости. Поспи, я помешал, прости!
Кошек искали на острове все оставшиеся дни.
Так и не нашли.
Меня тоже особо никто не кантовал больше. Зато активные аборигены облепили наши шезлонги и всё рвались общаться.
Оборотень сидел неотрывно рядом, но не мешал им, а наоборот приводил новых.
Ночью уговаривал соглашаться на любые отношения — расслабиться, отдохнуть на всю катушку, мазохист.
Дети радовали победами над водой — не зря были посещения бассейна и уроки плавания!
Мои заплывы были по-прежнему ночными, а картина, если я пыталась целовать оборотня, прежней, в рамочке.
— Ты так и не сказал, если мы вместе, то до конца? — пристала я к нему в последний наш запланированный день отдыха.
- Чего именно ты хочешь?
— Ты меня подкладываешь под каждомуго встречного-поперечного, а я не хочу никого!
- Кроме бывшего?
«Кроме тебя»…
Нырнула, раздраженно увернувшись от его рук, и уплыла к берегу.
Так во сне детей и переносили. Кошек он сам принёс, сытых и чистых — уж не знаю, где они все эти дни бегали!
Дома дети утром молча собирались завтракать, я так же молча убирала пыль по всем поверхностям, оборотень крутился под ногами и заскочил со мной в ванну.
- Зачем всё это?
— Я тебе помешал! Я не думал, что ты его любишь! Найду и приведу. Выпусти меня из дома!
— Я тебе приведу! — уткнулась ему в плечо. — У тебя всё сложно, у меня всё сложно. Зачем мы друг друга мучаем? Я свободна, ты вроде тоже не связан обязательствами — так в чём дело? Я совсем не в твоём вкусе? Целовать можно, дальше ни-ни?
- Мне нельзя тебя любить. - отвернулся.
— А мне тебя можно? Или мне можно тебя изнасиловать, а ты будешь сопротивляться? Что? — отпустила я его.
— Нет, не так, я не знаю, как объяснить…
— Уходишь? Уходи!
Открыла дверь ванной, потом входную.
Смотрела, как виновато опущенный хвост исчезает за поворотом, закрыла дверь и села под ней.
— Мама, ты зачем Друга отпустила? — Сын, мудрый и своенравный не по годам.
Дочка молча села рядом.
— Тим, Тома, так надо! Он не хочет больше быть с нами. Ему пора идти. Холодов больше нет, у него свои планы. Вы большие, поймёте.
- А ты, у тебя какие планы?
- Работать, вас растить.
— Друг был прикольный, я хочу такую собаку навсегда. — Сын, как всегда, заупрямился.
— Он не собака — лис! — Дочка!
- Он не собака... - я встала и всё-таки ушла в ванну.
А там, за шумом воды, выплакала всё, что накопилось, всё, что мешало дышать и жить. Надеюсь, что всё…
Как же быстро пролетает время, если работаешь одна на всю семью - незаметно быстро!
Осенью объявился бывший.
Его дамы совсем его выгнали.
Идти ему некуда, жить не на что — я имею в виду, снимать квартиру.
Обобрали до нитки.
Приютила, квартплата пополам.
А в октябре у меня на глазах машина сбила песца. В городе, на широкой магистрали. Я в автобусе ехала, и наперерез движению, очень интенсивному в это время, выскочил пушистый хвост!
Сердце замерло.
Пока вылезала из переполненного автобуса, распихивая пассажиров, пока бежала до места происшествия, пока смотрела, невидящими ничего глазами - пока...
- Ты жив? - потрогала грязную шёрстку и услышала слабое сердцебиение.
Погладила вдоль хребта - вроде бы цел!
Хозяин машины, сбившей песца, принёс покрывало.
— Давайте переложим его и в салон. Я знаю тут рядом хорошую ветеринарную клинику, поможете мне отвезти его? — И уложил покрывало прямо в осеннюю слякоть рядом с тельцем.
- Помогу, только осторожнее, пожалуйста!
- Откуда такой красавец в городе?
— Если бы я знала…
Клиника.
А хозяина машины здесь знают.
Нас оставили в смотровой, и оборотень тут же застонал на столе, заворочался. Я его еле удержала — ладно хоть стол большой, и он лежал клубочком.
- Ты как?
— Не оставляй меня здесь, пожалуйста!
Кровь в углу рта напугала меня больше, чем хриплый голос.
- Язык прикусил или изнутри кровь? Где болит, скорее говори!
- Рёбра, бок болит, а так вроде всё в порядке.
- Зачем ты в поток машин побежал?
— Помнишь, ты сказала, что я за собаками буду бегать? Как кобель… — Он закашлялся.
— Тише… помню.
— Я тебя почуял. У меня совсем самосохранение отключилось, не помню, как побежал!
- Бред. Я тебя домой заберу. Не трепыхайся.
Как оперировали, как вообще всё происходило — ничего не помню, даже как домой доехали.
Уже дома, когда дети меня чаем горячим отпаивали и, смеясь. вспоминали, что чужой дядька принёс их собачку и привёл маму, я начала понимать, что опять попала в замкнутый круг.
Ну и ладно! Бывший не навсегда, а песец — он и дома песец. Я его больше не отпущу.
А на собаках, как и на лисах, всё быстрее заживает!
Через неделю швы уже затянулись, внутренних повреждений никаких, хрустяшки, которые привёз водитель авто, понравились кошкам, а песец… Оборотень забыл всё, что он может, и был примерной собачкой: выздоравливал, гулял, вилял хвостом, не рычал на бывшего, лизал руки детям и был очень мил.
- Что же мне делать? - гладила я пушистый бок оборотня, со шрамом.
— Что нам делать!
Смотри-ка, целый месяц прожил пушистиком, а только заговорила с ним — и он опять красавец-мужчина!
Красавец со шрамом, на коже шрам даже сильнее видно.
- Опять метки проверять будем? Ты из-за работы вернулся?
— Из-за тебя. Помнишь, я говорил, что покажу тебе свою любовь? Так вот, нет её! Совсем нет. Исчезла.
- И? - не поняла я.
- Прости меня.
- За что? Я тебя за что простить должна?
— Я говорил, что не могу тебя любить, а сам… И тебя в себя влюбил, и сам, и врал, не хотел врать, а врал…
- А сейчас правду говоришь?
— Ты силы восстанавливаешь от любви. От ответной, настоящей, просто так, даже без близости — понимаешь?
— Здорово! Почему же я себя такой разбитой чувствую?
- Потому что я тебя обманывал.
- А сейчас?
- Я ночью отвечу, наедине, ладно?
- Прости меня за уколы. На тебе пришлось учиться делать, без них тебя не отпускали.
Посмотрел на ноги в синяках, улыбнулся, потёр, даже не морщась.
— Это так, не больно. Неприятно, но не больно. Спасибо, что в клинике не оставила!
- Кстати, о клинике - нам надо съездить, рентген сделать, ты как? Дойдёшь?
Улыбнулся, осторожно кивнул.
— Только не быстро и это…, может, хоть имитацию ошейника сделаешь? Платок будет хорошо.
- Платок? Тебе? Какой?
- Красный, если можно. Его видно.
Меня передёрнуло от воспоминаний его испачканной шкурки, я так боялась увидеть кровь...
— Есть алый, как твой язык, хочешь? — Откопала платок, склонившись к комоду.
- Хочу. Твой очень даже хочу, я так боялся забыть твой запах...
Как же мы ехали в автобусе!
Он оттоптал мне все колени, обнюхал соседей по сиденью, которые все норовили его погладить.
Смотрел в окно, тявкал на пролетающие внизу машины и вертелся, как неугомонная юла!
- Я с тобой обратно пешком пойду, если не успокоишься!
Сел смирно, обнял хвостом лапы, только головой вертел.
Очень мирно перенёс снимок, наркоз не понадобился, замер, как надо!
Всё срослось без последствий.
Шрам врача порадовал.
Нас отпустили с коробочкой витаминов - оказалось, что водитель ещё тогда оплатил все расходы, заранее. Удивительно!
- Сегодня куда? - я потрясла коробочкой с витаминами, а оборотень потряс головой.
- Никуда?
Кивнул.
- Ладно, будем спать ночью.
Хм, а песец умеет улыбаться? Мой улыбается, да ещё так симпатично!
А бывший успел дома отжечь.
Пришёл со своими дамочками разбираться.
Они его ещё и поделить не могут, стервы!
Дети сидели тихо у себя, пока эта троица ругалась в большой комнате.
Я разделась, запустила песца в ванну и пошла разбираться.
— Ты зачем их сюда привёл? У них у каждой по квартире с ремонтом за твой счёт, а ты их сюда тащишь ругаться! Да ещё и детей пугаешь! Уходите, я полицию вызываю, — начала набирать номер.
— И нечего нас полицией пугать! Ты же его пустила жить, значит и сама с ним спишь! Та ещё стерва, хоть и бывшая! — Это младшая выступила.
— Он тут прописан, имеет право водить, кого хочет! — Старшая.
— Не прописан, я ещё летом позаботилась. И не сплю я с ним. Если вы именно о сексе — не нужен он мне, забирайте всего с потрохами, надоели уже!
Забрала у него ключи, взяла деньги за месяц - половину квартплаты, и закрыла за ними дверь.
— Можно твой халат надеть? — Оборотень выглянул из ванной.
Я махнула рукой — делай мол, что хочешь — и пошла снимать постельное бельё в большой комнате. Очень надеюсь, что бывший навсегда ушёл.
Дети из комнаты не выходили. Проверила: уснули под шум — бедняги!
Звонок в дверь меня просто вывел из себя.
— Что? — распахивая дверь, выпалила я бывшему.
— Прости меня, помоги, они меня преследуют!
На коленях ведь стоит, подлец!
- Не шуми, дети уже спят.
— Прости-помоги… — зачастил он, видимо коленями на каменном полу в подъезде — очень неудобно.
— Думать надо было раньше, когда к обеим под юбки полез! Теперь сам разбирайся, больше не пущу!
Движение у меня за спиной, и я инстинктивно подставила ногу — ну, как кошку ловишь в раскрытую дверь.
— Это кто?
Поплывшее от удивления лицо бывшего заставило меня обернуться.
— Это — Друг! Мой друг. А что? — ответила я, улыбаясь.
Мой халат в цветочек завязан поясом — еле сошёлся на бёдрах и распахнут на плечах, грива светлых волос, мощные плечи и недовольное лицо. Оборотень возвышался в уютной прихожей, подпирая потолок макушкой.
- Тебе помощь нужна? - негромко, но очень выразительно спросил оборотень.
- Нет, он уже уходит.
— Может, Вам помощь нужна, дверь входная знаете где? А то я покажу. Могу проводить, я не из стеснительных. Что бы Вы уж и дорогу сюда забыли.
Зубы бывшего клацнули, отбив невероятную чечётку.
— Шлюха, а я тебя когда-то любил! — И бегом умчался к лестнице.
Я закрыла дверь.
- Даже лифта ждать не стал.
Оборотень улыбался.
- А ты теперь навсегда и детям покажешься? Они по песцу скучать будут.
— Давай купим! Тут зверохозяйство есть, не очень далеко, только там они плохо выглядят.
— Может, не надо? А то путешествовать потом проблема будет.
- Ты меня боишься?
- В моём халате? Нет! - рассмеялась я.
По дороге к свежему постельному белью на диване, я проверила, спят ли дети. Нна всякий случай закрыла дверь в комнату на защёлку и замерла.
- Опять игры?
— А знаешь, как страшно…
- Страшно?
- Страшно интересно - я ещё помню те картины и виды, которые ты мне показывал. А вдруг?
- Я лет сто дома не был.
Да, я сама подошла. Я ещё помнила его слова, что я могу, а он нет — пришлось забыть все хорошие манеры, а потом они стали и не нужны…
Новый ведь диван был, совсем новый и не скрипел никогда!
Я осмотрелась не видящими деталей глазами и опять впилась взглядом в партнёра.
Ну, почему мы такие разные! Он даже не замечает всего вокруг, не видит изменений, запахов и звуков!
- У тебя диван скрипит, слышишь?
- Пусть скрипит, я один живу, теперь вот с тобой! Не отвлекайся!
А мне казалось, что я лечу, паря то ли на волнах тех самых морей, в которых мы качались рядом, то ли на волшебном облаке, с массой разнообразных ощущений, помимо тех, что были знакомы по замужеству.
- Ты сейчас заплачешь? У тебя такое лицо.
- Какое? - прошептала я одними губами.
- Как будто у девочки конфетку отобрали.
- Так ведь ещё не отобрали.
- И не отберут!
— У меня всё время ощущение нереальности, но это нормально: ведь кому расскажешь о путешествиях в пространстве и времени? — Я обходила сад, плавно переходящий в жилые помещения и обратно и прямо с ветвей срывала плоды и пробовала на вкус.
— Эй! Это есть нельзя сразу после того, которое…
- А зачем они рядом растут?
Оборотень хлопнул себя по лбу.
- Мы об этом с детства знаем, вот я и не подумал, что тут будут пришельцы.
- А что со мной будет, если съем?
- Живот болеть будет.
Я положила плод на столик, удачно подвернувшийся каменный столик, и пошла дальше.
— Ты не хочешь одеться? — Теперь ему неуютно.
- А мне не во что! Ты же не дашь юбочку из парчи, которую я присмотрела у тебя в комнате?
- Это любимая, для храма богини Баст!
- Отведи меня в храм?
- Давай в другой раз?
— А обратно как?
Ветки, похожие на наш виноград, раздвинулись, и оттуда показалось прелестное девичье личико.
— Ты вернулся! -Радостный вздох, и милашка помчалась через весь сад к оборотню.
— Я больше не твоё предназначение, — осторожно отодвинулся от её объятий песец.
— А кто? — Девчушка обернулась и скривилась.
— Какие забавные ушки! Ты жрица Баст? Покажешь мне храм, он не хочет меня туда вести. — Я стралась не обращать внимания на выражение её лица.
Весь её забавный вид — обнажённая грудь, роскошные бусы и тюлевая, гофрированная юбочка, длинные блестящие волосы ниже попы и необычные черты лица — завораживали!
— Нет, не покажу — отведу, как жертву! Богиня будет довольна! — девица схватила меня за руку, и мы перенеслись в храм — я даже не заметила, как.
Огромные стены, высочайшие потолки… или это зелень там образовала естественную завесу?
Стены расписаны или украшены резьбой по камню - сцены-ритуалы, всё так завораживало и увлекало!
Хотелось рассмотреть всё поближе, а не бежать за полоумной девчушкой по длинному коридору к основанию алтаря.
- Подожди ты, хватит! - вырвала я руку и подошла к особенно красивой объёмной резьбе.
Мне показалось?
Лицо в камне шевельнулось, или свет так упал?
Красиво!
Я трогала неожиданно тёплый камень, и никто не мог меня потревожить.
Тишина нарастала, пока я не услышала знакомые даже здесь шаги!
— Ты в порядке? Или нет? — Оборотень замер в паре шагов от меня.
— Я в порядке! Смотри, какая здесь красота! Они как живые! Вы очень талантливы! Создатели таких скульптур, барельефов, рисунков — наши подражания в пирамидах и гробницах лишь каноничноя копия!
- Да, Святейшая! - услышала я его ответ и очень удивилась.
— Что? Кто святейшая? — Осмотрелась вокруг.
Странные коленопреклонные фигуры — я их не заметила сначала — окружали меня, и при попытках приблизиться — отползали от меня, но не поднимали головы.
Посмотрела на руки, на голое своё тело - ничего необычного.
И только потом взглянула на фигуру женщины на барельефе — точная моя копия! Только серьги кольцами в ушах и волосы длиннее. Ах да, четыре котёнка у ног — мило! У меня два уже есть!
- Друг, это то, что я думаю? Или у меня глюки? - шагнула я к нему.
Опущенные в нерешительности глаза и поза подчинения — хорошо, хоть на колени не упал!
— Ты проявила к нам воистину величайшую милость, Баст великолепная! — И поклонился ниже.
Я потрогала своё лицо, пожалев, что тут нет зеркал. Потом обнаружила другой формы уши, вздохнула и подошла к нему вплотную — удивительно, как шустро отползали коленопреклонные фигуры… что, так и будут ползать?
— Если ты мне сейчас же ничего не объяснишь, я разозлюсь и вернусь домой без тебя!
Единый судорожный вздох — кажется, меня поняли все.
— Я же сказал, что не воитель — я путешественник! Я даже никоим боком не жрец и не историк, что я тебе могу объяснить? Это ты Богиня, должна сама всё знать и понимать!
Я заглянула в себя — что-то такое вспоминается… даже не из книг по истории, не из каталогов и википедии — что-то из глубины меня, но…
— Это было так давно! — вздохнула я, и гул пролетел от статуи к статуе!
— Моя Богиня! Как же я рад, что вы посетили наши чертоги и отметили нас своим высочайшим присутствием!
Намеренно наступая на руки-ноги ко мне прошёл дядечка без возраста и видимых расовых признаков.
Лысый и в блестящем одеянии.
В общем, очень смешной.
Только мне стало не до смеха.
Я вцепилась в оборотня — надо всё-таки выяснить его имя, вот у той девчушки хотя бы спросить, и хватит его звать собачьим прозвищем, лисовым.
— Отпустите этого недостойного бродягу звёзд и пойдёмте со мной! Я покажу вам ваши покои, о прекраснейшая из Богинь! — Протянутая рука, согнутая и накрытая тканью, и вторая, вытянутая в направлении алтаря.
- Что-то мне туда не очень хочется. И тут кто-то говорил о жертвоприношении. Там наверное грязно и плохо пахнет.
— Что Вы, свет моих очей, там всё всегда готово для Вас, о плодородная моя! Я прямо сейчас вижу, как в Вас зарождается новая жизнь, и так чудесно, что именно в этот момент Вы почтили нас своим присутствием!!! — Если бы он согнулся ещё ниже, его острый зад проткнул бы одежду, тогда я точно не сдержала бы смеха!
— Что будем делать? — шепнула я на ухо оборотню.
— Что Вам будет угодно…
Я его пихнула в бок, заставив согнуться пополам уже от боли, а не в приступе подобострастия!
— Вы очень любезны, но я хотела посмотреть храм, а сейчас пойти в гости к этому звёздному бродяге, как вы назвали его! — улыбнувшись, я повернулась к оборотню и стала выпихивать его ближе ко входу.
— Он не достоин Вас, моя Богиня!
Ой! Он грохнулся на колени, и гул пошёл по залу.
- Вы что ли достойны? - оторопела я.
— Быстрее, сматываемся! Ты можешь нас сейчас домой? Быстро, только совсем домой! Ко мне! — Опять на ухо только-только разогнувшемуся оборотню.
— Не могу! Я не могу перемещаться в храме, даже жрецам это запрещено! Только жрицам можно. — ух ты, удар локтем, — и он уже нормально разговаривает!
- А я могу?
— Да, о Прекрасная…
Договорить я ему не дала, сжала его руку, зажмурилась и…
... и мы очутились в его саду.
Домой не получилось.
Это чудо, звёздный мальчик, тут же грохнулся передо мной на колени и стал просить прощения — интересно, за что?
- Юбочку дашь поносить? - присела я с ним рядом.
- Вы не сердитесь на меня?
— Я глухая, или ты резко отупел?
Сбегал, принёс юбку, и я не дала ему хлопнуться на колени, припечатав с разгону:
— Ещё раз глупость скажешь-сделаешь — развею, ты сам сказал, что я всё могу! — Щелкнула пальцами, и небольшой огненный фейерверк слетел с кончиков пальцев… ой!
Безумно перепуганные глаза на почти родной моське.
— Я не сержусь. Ничего не понимаю, но не сержусь, слышишь? — подошла, забрала ненужную юбочку, поцеловала осторожно — мало ли, вдруг опять спец эффекты сработают.
Ничего такого не сработало, кроме того, что целоваться с ним мне понравилось, да и всегда нравилось.
Картинки складывались, как в калейдоскопе. Многое становилось понятно и доступно, но не всё!
— Я сейчас тебя немного использую, только не жалуйся потом в профсоюз путешественников, ладно? — И нагло потянула его на кровать, на ту самую, скрипучую, мне так захотелось.
А юбочки очень удобны, он прав!
В самый ответственный момент, когда уже вот-вот и… в саду замелькали тени людей (ой, людей ли?), и мы переместились в мою комнату, ко мне домой, с кошками на диване и детьми за стенкой!
— Я такой дурак!
Мой оборотень лежал на моём же диване и страдал!
А я вырисовывала на его груди замысловатые узоры, ни за что не собираясь слезать с насиженного места — уютно и тепло. Опять же парчовая юбочка на нём — такая смешная, золотая и красивая — мне тоже очень идёт.
— Как же я не сложил все данные! Потащил тебя к себе, потом не выгнал эту дурочку и вообще… ох, какой же я дурак! — Хлопнул себя по лбу.
— Не смей! Лоб тоже теперь принадлежит мне! Захочу — сама хлопну.
— Если ты меня по лбу хлопнешь, я уже часовым сном не отверчусь! Как же я не отравился тогда твоей кровью? И ведь не до понял, вот дурак!
— Мне нравится, когда ты так себя ведёшь. Но я пока сложила только детей и кошек. Какую ещё информацию ты обо мне расскажешь?
— Думаешь, зря у неё в ногах четыре котёнка? А меха она любит, хищница. И золото… ну, блестящее всё! С мужчинами не церемонится, но и терпит: а как же, земля тоже многое терпит, но родит! На мне сидит Богиня, а я дурак…
- Бастет, Баст. К моему имени Варвара, Барбара, Баська - вполне подходит. Ладно, меняю одну Варьку на Бастет, а ты?
— Что — я? Я просто бродяга, тебе же жрец сказал!
— Не думаю, что богиня подпустила бы к себе бродягу. Имя у тебя есть?
- Бес.
- Что?
— Бес. Только это не моё имя — меня воспитывали чужие люди.
— А, как у богов древнего Египта, да? Так же? Тебя не Исида случайно растила? Тогда и зовут тебя Анубис! Только я в твой мир не вернусь! Мне не нравится само посещение храма с жертвоприношениями. И знаешь, давай уже легализуем твоё положение в моей семье! Хватит быть лисом-собакой, а имена… Можно же любые документы сделать и в них всё что угодно вписать, я права?
- А можно?
— Кто богиню спрашивает? Нужно!
Я зажмурилась, представила обычный паспорт, страничку с данными…
— Что? Что делать-то? Он пустой!
- Садись за компьютер и печатай на клавиатуре, что тебе хотелось бы туда внести...
— А фотографию? — быстро набирая текст, он подумал и об этом.
— Повернись и смотри на меня! — Я хихикнула, прочитав, что он вписал, как фамилию — Странник, блин!
Моргнула, одного взгляда хватило, и его слегка взъерошенное изображение поместилось на месте фотографии.
- Класс! И печать, и..., а нас за подделку документов не заберут?
— Не-а!
Я открыла глаза и паспорт пропал!
- Куда?
- Завтра в полицию поедем, легализоваться официально - заберём, покажемся властям, потом загранпаспорт сделаем, чтобы вопросов не было на местах и будем жить дальше! Кстати, где будем тебя одевать? И юбочку мою можешь носить, мне не жалко! Мне даже нравится, очень удобно тебя в ней использовать! - Подмигнула и с хохотом повалилась в подушки!
- Ах, ты! Богиня! А хвост вырастишь?
- Я подумаю!
Как хорошо, когда дети мирно спят по ночам, можно и между мирами попутешествовать!