Предупреждаю: сюрреализм и фантасмагория в данном произведении весьма на любителя. Не каждый осилит такое чтение. Роберту Шекли посвящается.
Ч1
- Эй, Билли, сходи, погуляй.
Голос мамы был приглушен, потому что она стирала белье в стиральной машине. Билли и сам был рад сходить погулять, но найти дверь в доме не так-то просто. Вчера дверь оказалась под холодильником, а с утра она была где-то за шкафом, потому что папа обещал урезать ее содержание вдвое.
Билли пошел на кухню, где, по его мнению, должен был быть платяной шкаф с зимней обувью. Сейчас-то на улице стояла замечательная теплая погода. Но поверьте мне на слово, поиски двери порой переходили в отчаянные и долгие засады.
Платяного шкафа не нашлось, зато на кухне была старая кровать, на которой когда-то спал брат Билли. Но теперь брат женился на сестре младшей дочери брата деверя своего шефа, и кровать перевез с собой.
- Наверное, купили новую, - пожав плечами, предположил Билли.
Где-то поодаль, в коридоре, было окно. Вело оно на чердак дома напротив, но изредка сквозь него можно было разглядеть одинокого влюбленного с веником васильков, ждавшего, должно быть, свою возлюбленную.
Вот и сейчас в окне виднелась печальная мина влюбленного. Билли помахал ему рукой. Влюбленный улыбнулся и помахал в ответ, разбрасывая засохшими лепестками своего букета. Минут через пять к влюбленному подъехал трамвай, и он уехал по туристической путевке в Грецию, где он рассчитывал отдохнуть, покушать оливок, греческих орехов и вернутся к шести восемнадцати к памятнику Пушкину.
Билли мысленно пожелал влюбленному удачи и пошел искать дверь. Дверь нашлась удивительно быстро, поскольку была в аквариуме для золотых рыбок. Рыбок пришлось пересадить в карманный пруд и насыпать свежих пуговиц в кормушку.
За дверью соседи как всегда устроили бардак. Слева стояла гильотина времен Великой Французской Революции со следами засохшего имбирного джема. Справа был бюст неизвестному писателю-химику, с бородой, черными и жутко седеющими волосами. Лиза, жена брата Билли, считала, что этот бюст неизвестному мореходу-второоткрывателю, хотя хитрый взгляд и садистские наклонности явно свидетельствовали о принадлежности к славному сословию писателей.
Билли старательно обошел весь этот и еще кое-какой хлам и спустился по лестнице. Лестница была немного длиннее, чем вчера, поэтому навязчивый продавец мороженного встретился всего дважды.
Билли купил ванильный рожок, а на сдачу пообещал себе не забыть купить хлеба. На нижнем этаже висело объявление:
«Раздача слонов и прочих реликтов происходит с понедельника по пятницу с трех до восьми и с четырех до десяти. Каждый день праздник. Чего и вам желаем».
Билли хмыкнул и решил спуститься на крышу, где по традиции проходили вечера памяти, туристические слеты и прочие романтические мероприятия для людей, которым удалось найти компанию для рюмочки чая и прочих благ человеческого общества.
Сегодня там проходила прямая трансляция дебатов. На экране появилось розовощекое лицо депутата, который сошелся со своим противником в нелегкой борьбе за цену справедливости. Затем неожиданно перепрыгнул через табуретку и оказался на крыше. Толпа зааплодировала.
- Я обещаю вам свободу совести, - сказал депутат.
- Ура! – закричала толпа.
- Я обещаю вам продать свою машину и пересесть на метро! – сказал депутат.
- Ураааа!
- Я гарантирую по миллион каждому, кто за меня проголосует!
- Оо! Ура! – воскликнула толпа.
- Эй, автор, ты там не увлекайся, - упрекнул депутат.
- Хорошо. Я гарантирую бульон каждому, кто за меня проголосует, - согласился автор.
- Вот это уже лучше. Я обещаю каждому сытный куриный бульон, кто за меня проголосует, - вставил депутат.
Билли не стал слушать этот непрерывный галдеж и вышел на улицу.
Ч2.
- Добро пожаловать!
- Подождите вы кто вообще такой?
- Ох, ты, да как такое могло случиться! Стоило отлучиться по делам, как вы все про меня тут давно забыли. Я – свежий воздух, - сказал свежий воздух.
- А я Билли, - сказал Билли.
- Рад знакомству.
- А правда, что ты пьянишь? - спросил Билли.
- Подожди парень, тебе же нет двадцати одного года? – ужас свежий воздух. – Жуть, какая, за кого ты меня принимаешь! Видишь, даже у меня есть конкуренты, страшные, должен сказать люди.
- Ну, все уважают свежий воздух.
- А вот в этом я с тобой согласен, в театр не ходи. Тебе кстати куда билет?
- Можно на балкон? – предложил Билли.
- Без проблем, - сказал свежий воздух, неожиданно исчезая «в воздухе». Вокруг все потемнело, так, что Билли пришлось старательно протирать глаза.
- Юноша, вы будете проходить? – спросила контролерша.
Голос у нее был писклявый и скрипучий. Взгляд холодный и колючий. На носу красовались большие, круглые, ярко-красные очки. Губы ее подергивались. За весь день ни одного безбилетника! Что она тут стоит зря, что ли! Ладно, вчера почтенный вельможа вошел без билета, и тот оказался сценаристом. Тьфу ты, бог знает этих сценаристов, и тот, по последней строчке в титрах.
Билли перешагнул порог. Там в очереди стоял старик, лет шестидесяти по виду.
- Простите, - спросил он у Билли. – Это банк?
- Может быть.
- А вдруг это аптека?
- Сэр, а что вам нужно? – осторожно осведомился Билли.
- Молодой человек, не вводите людей в заблуждение. Если люди стоят в очереди, значит им что-то нужно. И потом, вдруг это буфет, и тут есть мои любимые пирожные с мясом.
- А мне сказали, что это театр.
- Эх, наивная молодость, если бы вам сказали что нас нет, вы бы тоже поверили? Знаете ли, мне иногда и правда кажется, что с нами кто-то шутит, а я сплю в своей кроватке в калифорнийском музее изобразительных искусств.
Послышался свист. По лестнице спустился постовой инспектор с короткой стрижкой и пакетом кефира в руке. Он был сердит и почти бегом приближался к нарушителям.
- Офицер, я не виноват, - поспешил заверить старик. – Мой бедный мальчик, офицер почта не работала и я не смог отправить алименты моей дорогой бывшей женушке.
- Вашему сыну исполнилось сорок лет. Он по выслуге лет через годик выйдет на пенсию.
- Ой, радость та, какая, - обрадовался старик. – У меня родился сын!
- А вы о ком?
- Да чорт бы подрал этого уличного торговца! Продал мне псину, а ее суд решил при разводе поделить: мне выплату по всем подвигам нашей собачки, а жене ее содержание. Да это уже не важно. У меня есть сын! Надо же. Надо срочно купить вина и отметить. А сколько малыш весит?
- Девяносто шесть килограммов, как с куста.
- Ух ты, мужик! Срочно побегу отмечать.
- Всем не двигаться! – завопила сирена. – Слушать дальнейшие указания.
Ч3.
- Имя фамилия.
- Билли Уилсон.
- Таак, это уже интересно. Пол.
- Мужской.
- Вы уверены?
- Как в том, что вы психолог.
- А если я скажу, что у меня родился сын девяносто шесть кило?
- Доктор, но это же неправда.
- Вот видите, вы не уверены, что вы мужского пола. Это, по всей вероятности, травма детства. Ваша проблема уходит глубоко в прошлое.
- Доктор, у нас почасовая оплата.
- Мы уже приближаемся к вашей проблеме. Что вас беспокоит?
- Доктор, а если встать позади давления, можно летать?
- Я имею в виду, что вас сюда привело?
- Чья-то больная фантазия, чесно слово.
- Может вам кажется, что над вами издеваются.
- Да доктор, притом берут за это почасовую оплату.
- Может быть, вам кажется, что вас обделяют.
- Да. Именно. На одну мою реплику приходится несколько реплик этих противных вечно сменяющихся попутчиков.
- Хм, у вас распространенная болезнь. Синдром главного героя. Поверьте мне, в этом нет ничего особо страшного. Например, у короля Артура было чувство, что Мерлин и Лонцелот стали важнее его самого. А что уж говорить про Алису. Да вокруг происходит столько чудес, кто заметит маленькую девочку, съевшую в лесу не тот гриб.
- Доктор, думаете это абсолютно не страшно?
- Конечно Билли. Думаешь, если героем была обычная тумбочка, все изменилось? Нет, уверяю тебя.
Ч4.
- Убери свои руки! – кокетливо произнесла девушка.
- Да ладно тебе.
- Убери свои руки с моего плеча.
- Но тебе ведь не трудно. А мне все равно их деть некуда.
- Отстегни и убери в сумку от ноутбука.
- Нее. Мой ноутбук на твоих плечах не поместится. Да и потом, разве важны мои руки, когда речь идет о такой замечательной тумбочке.
- Хорошо. Не хочешь убирать руки с плеча, я уберу плечо с твоих рук. Вот ты будешь меня любить без плеч, хм?
- Ну… Без головы же люблю.
- А вот свои проблемы на мне не надо отражать. Вы, оба. Мужланы.
Дверь соседней квартиры щелкнула, и из нее вышел грузный мужчина с рыжими волосами, светло-серыми джинсами и кожаной курткой, купленной на распродаже теплых панамок с меховыми ушами.
- Молодежь! Мобилизуемся.
Парень торопливо убрал руки, вскочил и гулко ударил пятками по тумбе.
- Я пойду, пожалуй.
- Стоять, - окрикнул его мужчина. Девушка поджала губы и мысленно прикинула, кому позвонить в следующую субботу, если папа прибьет текущего ухажера.
- Тебе, - произнес отец. – Доча моя нравиться?
- Эмм, есть немного.
- Хорошо. Тогда отнесешь тумбу вниз, на свалку. А потом поможешь мне мебель в машину перетащить. Давно пора весь этот хлам на дачу отвезти.
Отца поглотила неизвестность квартиры, а парень так и остался хлопать глазами.
- Знаешь, если ты станешь моим мужем, то я обязательно стану балериной.
- Ох, Лиза, да я скорее поверю, что тумбочка может стать театральной примой.
Ч5.
На сцене заслуженная артистка театра, народная артистка, знаменитая своей превосходной игрой в роли тумбочки…
- Начинайте уже!
Свет.
На сцену вбегают две тумбочки. Неожиданно к ним подходит человек с потухшим факелом и зажигает его об тумбочку.
Человек с факелом: Гореть ли тебе в Аду, иль на небесах душе твоей покой.
Одна тумбочка убегает. Входит робот в костюме Ангела.
Ангел: Кто тебя покинул средь пустыни.
Входит робот в темном костюме с газовой конфоркой на голове.
Демон: На погибель ли, или на чью беду.
Входит судья.
Судья: Слушается дело по тумбочке. Правда ли, что в вас хранили запрещенную литературу?
Тумбочка: Ну что вы.
Судья: Фальшивые деньги?
Тумбочка: Ну что вы.
Судья: Ну как же, я же сам клал в пером акте.
Тумбочка: А вы про эти господин судья, так какие же они фальшивые господин судья.
Судья: Вы потише, это заначка от жены.
Тумбочка: Заметано. Вы со мной помягче.
Судья: работа такая. Может быть, выбыли свидетелем?
Тумбочка: каюсь, было, дело по молодости. На свадьбе у друга.
Судья: Вообще должен вас предупредить, вам звонят.
Ч6.
- Билли, это вас, - произнес судья.
- Всем стоять на месте, - повторила сирена.
- Не порти праздник, - произнес старик.
- Госпожа сирена, меня позвали к телефону, - произнес Билли.
- О, тогда конечно, - произнесла сирена.
- Алло Билли, - произнесла мама. – Не уходи далеко.
- Хорошо мам.
- Билли сходи за хлебом. К нам приедут гости.
- Хорошо мама, - пообещал Билли.
- Ну, все, спасибо господин судья. Пока Билли.
- До свидания, миссис Уилсон.
- С вашего позволения я пойду, - сказал судья. – Мне нужно заканчивать спектакль.
- Всем стоять!
- Но госпожа сирена, - взвыл старик.
- Вообще-то я господин светофор.
Неожиданно перед толпой показалось оживленное шоссе. Впереди горел ярко синий светофор.
- Подождите, - возмутился офицер. – Светофор не может быть синим.
- Это уже мое дело, - заметил автор.
- Да, это наше дело, - подтвердил светофор.
- Ну, это же незаконно.
- Кто важнее на дороге: светофор или закон?
Все посмотрели на судью и ждали, что же он скажет.
- Он прав, - тяжело вздохнув, произнес судья. – Он важнее.
- Вот, а я вам что говорил, - с бахвальством заявил светофор. – Я, может быть, светофор будущего. А вы на меня тут…
- А почему мы не можем пройти? – спросил офицер.
- Да не нравитесь вы мне. Не порядочные. Никто тут не ходит, не для вас одних я тут стою.
- Следующий.
Часть асфальта раскрошилась, и обнаружилась дверь, из которой выглянула компактная девушка в белом халате.
- Светофор на лечение. Вы пока стойте.
- А как же я! – возмутился судья.
- А вас потом вылечат, - резонно заметил светофор. – Может быть, в одной палате будем лежать.
- Мне нельзя в палату, - воскликнул Билли. – Мне хлеба нужно купить.
- За хлебом это в тридцать третий. Пройдите дальше.
- Мне он не разрешает, - офицер показал на светофор и заплакал.
- Идите уж, - сердито сказал светофор. – С вами не интересно.
- А у нас много интересных личностей, - заверила его девушка в халате. – У вас просто случай серьезнее.
Дверь в асфальте захлопнулась и толпа разделилась. Только роботы в костюмах грустно играли в блек-джек на старой голландской тумбочке, которая давно уже уснула. И вообще, кто сказал, что роботы плохо играют в покер? Не хуже, чем тумбочку умеют спать.
Ч7.
- Имя Фамилия.
- Жискар ЭР.
- Правда, что вы робот?
- Да сэр.
- У роботов есть деньги?
- Непременно.
- Замечательно. Просто превосходно. Тогда мы можем продолжать. Кем вы работаете?
- Я актер.
- А я всегда мечтал работать продавцом хот-догов. И даже проработал там два с половиной месяца, до тех пор, пока меня не выгнали. Я попытался выявить Эдипов комплекс у сосиски.
- И вас за это уволили?
- Не совсем. Я полностью подтвердил мнение Зигмунда Фрейда относительно сосисок, поэтому мои принципы не позволили продавать полноценную личность на съедение голодным прохожим.
- Доктор, вы больной.
- Знаете Жискар, пока в этом кресле лежите вы, я могу чувствовать себя спокойнее.
- Потому что вам не ставят диагноз?
- Нет, потому все, что я не чувствую себя одиноким в своей проблеме.
Жискар с лязгом вздохнул и пошевелил алюминиевой челюстью.
- Понимаете, - сказал он. – Вам невозможно понять, моя проблема слишком сложна.
- Надо же…
- Доктор, я создан для тумбочки, или тумбочка создана для меня? Если мы созданы друг для друга, доктор, это запретная любовь робота и тумбочки, доктор.
- Я, - продолжил робот. – Мечтаю о крепкой семье и здоровых, по-дружески честных отношениях. И я не вижу иного выхода.
Робот встал и прыгнул под проходящий мимо Спидвей. Психолог удрученно качнул головой.
- Ладно, через мой кабинет ходит поезд, вместо обещанного трамвая в Грецию. Так уже второй клиент не заплатил мне за консультацию. Следующий!
Ч8.
- Добрый день, я рад вас приветствовать на очередном заседании политбюро.
- Простите, - сказал Билли. – Мне сказали что здесь магазин.
- В наше время ни в чем нельзя быть уверенным. Вот видишь это дерево?
- Да, сэр.
- Это телефонное дерево, потряси его.
Билли толкнул дерево и с него посыпались телефонные трубки.
- Но эти телефоны не будут работать!
- Какой вредный мальчик, - пробормотало дерево. – Разве ты возмущался бы так, расти на мне гранаты.
- Так, продолжим заседание политбюро! – громогласным голосом возвестил председатель бюро.
- Простите, - спросил Билли. – Это не вас я видел на дороге? Вы еще радовались рождению сына.
- Хм, вполне возможно, - произнес тот. – У нас малобюджетное предприятие. Я горд им во всех отношениях, у нас есть практически все!
- Может быть, у вас есть хлеб?
- Какой глупый вопрос. Где ты видел, чтобы в слесарном магазине продавали хлеб, м?
- Но вы только что сказали, что это политбюро.
- А что нам мешает, скажите мне, проводить собрание политбюро в слесарном магазине? И потом, хлеб можно купить и в аптеке.
Билли попрощался с председателем слесарного магазина и пошел искать хлебный отдел или аптеку. К сожалению, набрел он только на мебельный отсек.
- Ходить с тройки в покере нельзя!
- Это еще почему?
- Потому что, Лиза, в покере вообще нельзя ходить.
- Вот тебе все время лишь бы со мной спорить. Вот сколько раз я сказала тебе, что хочу ходить с тройки.
- Может, ты еще захочешь сходить с карты Италии?
- Ой, как я хочу в Италию!
- Блин, у меня кофе остыло.
- Ой, дорогой, я так хочу кофе!
- Ну, уж это бред.
- Милый как я хочу... Ах ты такой жулик, быстро убрал вторую колоду обратно в тумбочку.
- Вы знаете, вы не имеете права распоряжаться моей судьбой! – воскликнула тумбочка и убежала за апельсинами.
- А я ведь тебе всегда говорила, что эти серые грибы не съедобные, - укорила Лиза.
Вдруг лицо Лизы просветлело. Парень от неожиданности подпрыгнул и повернул голову. Лиза сделала несколько шагов вперед.
- Ой какой хороший мальчик! Сколько тебе лет.
- Пятьсот шестьдесят два, - гордо ответил Билли.
- Эх, какой ты смешной, - засмеялась девушка. – Люди столько не живут.
- А вас, впрочем, никто не заставляет.
Лиза рассмеялась и потрепала Билли по голове.
- Экспонаты руками не трогать, - произнесла вдруг тумбочка, оказавшаяся экскурсоводом.
- Ой, извините, пожалуйста, - воскликнула девушка, отходя от Билли.
Экскурсовод кивнула и попросила идти дальше. Билли поплелся следом.
- Обратите внимание, - произнесла экскурсовод. - Слева от вас расположена абсолютно пустая стена. Известна она тем, что до нее не добрался ни один критик.
Экскурсанты в восторге защелкали фотоаппаратами.
- А здесь, обратите внимание, бюст моряку-третиоткрывателю.
- О, я же говорила, я же говорила, - воскликнула Лиза.
- Могло быть и хуже, - ответила экскурсовод. – Похоже, у кого-то нет времени придумать что-то поинтересней.
- Всем лишь бы критиковать! – возмутился автор.
- А теперь обратите внимание на экспозицию химиков-физиков.
Слева сидела экспозиция. Архимед мылся.
Кюри отчаянно доказывал что-то своей жене, она в свою очередь приводила неоспоримые доказательства.
- Я тебе говорю, рванет, - кричала она.
- А я говорю, нет! – возмущался Кюри.
- Успокойтесь, - прервал их президент Рузвельт. – Я уверяю вас, рванет.
В углу сидел Ньютон.
- Простите, - спросил он. – А когда закончатся галлюцинации?
- Эге, мне тут, - воскликнул Галилей. – Попрошу не воровать.
- Любезный, - ответил Ньютон. – Отдайте яблоко, оно дорого мне как память.
- Товарищи, - воскликнул Сталин. – Социализм не отрицает законов всемирного тяготения.
- Что он тут вообще делает? – возмутился Менделеев.
- А почему, товарищи, - ответил Сталин. – Рузвельту можно, а мне нельзя?
- Так, пройдемте дальше, - возвестила экскурсовод.
Мимо обычным делом проехал паровоз на зимней резине. Из него выскочил Жискар и подбежал к тумбочке. В руках он держал букет из увядших лилий.
- Я хочу признаться, - начал, было, он. – Я…
Неожиданно он застыл на месте и рассыпался на части.
- Что с ним, Холмс? – спросил доктор Ватсон.
- Это же элементарно, - ответил Шерлок Холмс. – У него сели батарейки.
- А вдруг это осложнение насморка? – предложил Парацельс, знаменитый медик.
- Какой кошмар, - вздохнула тумбочка. По ее полировке стекала горячая слеза. – Я и представить не могла такого ужасного совпадения.
- Скоро нам всем понадобится психолог.
- Не льстите, себе, господин Хисп.
Ч9.
- Имя фамилия.
- Голо Хисп.
- Кем вы работаете?
- Доктор, я психолог.
Психолог посмотрел на пациента и, покачав головой, черкнул что-то на бумаге.
- А вам не кажется, что лечить самого себя это уже слишком?
- Ничего не могу поделать, приходиться браться за каждого возможного клиента.
- Вы довольны своей работой?
- Иногда да. Только мало времени остается на себя, на семью. Работа отнимает все возможные силы.
- Таак, - процедил сквозь зубы психолог, опять делая пометку на листке.
- Доктор, да что вы все там пишете.
- В крестики-нолики играю.
- С кем?
- С вами, конечно же, - заверил психолог.
- Доктор, а галлюцинации это плохо?
Оба психолога оглянулись на письменный стол с рогами. Рога превратились в уши, а ножки стола приобрели форму копыт молодого единорога после скачек.
- Между прочим, - ответила лошадь. – С незнакомыми галлюцинациями так нельзя разговаривать.
- Почему?
- Потому что в каждой галлюцинации живет личность, со своими предубеждениями и целями в жизни. Я вот, например горда тем, что привиделась Булгакову во время болезни. Он называл меня своей музой.
- Простите, - прервал психолог. – А у галлюцинаций бывают галлюцинации?
- Конечно. Мне однажды привиделся Булгаков, которому привиделась я, которой привиделся больной Булгаков. Не правда ли весело?
- Только нам, - продолжила лошадь. – Второй месяц зарплату задерживают. Приходится у писателей подрабатывать.
- А вы знаете, - заметил психолог. – У людей, которые своевременно отдыхают не бывает галлюцинаций.
- А ведь правильно, - воскликнула лошадь. – Отправлюсь ка я на море, половлю карасей, щук.
- В море нет карасей.
- Да, в общем, экология нынче не к чорту. Ни карася в море, ни морского котика в лесу. Куда катится мир?
Ч10.
Ганс, ты не поверишь!
- Что такое, - переспросил Ганс.
- У нас есть срочный заказ. Нужно переправить в Арктику буханку хлеба.
- А как же срочные авиа перелеты?
- Они доставляют Бананы в Новую Зеландию!
- А разве в новой Зеландии нет бананов?
- А разве на компьютере нет программ?
- Какой ты умный, Джо! А где я возьму хлеба.
- Напротив Арктической станции есть хлебопекарный магазин «Братья и Грим». Там должны быть лучшие ватрушки на всем континенте!
- Почему?
- Ганс, в Антарктиде всего один магазин торгует ватрушками.
Ч11.
- Эй, садитесь в лодку! Тебе куда, мальчэк?
- Мне бы хлеба.
- Где ты видел в Венеции хлеб? Хочешь воды?
- Нет спасибо.
- Ай, садись в лодку.
Билли послушно сел в лодку, а гондольер погреб в сторону моря.
- А куда мы плывем? – спросил Билли.
- В арктическую станцию, известно.
- Это хорошо. А можно спросить: Разве Антарктида недалеко от Венеции?
- Кто сказал про Венецию?
- Но вы же гондольер.
- И что, думаешь, стокгольмский синдром явно связан со Стокгольмом?
- Ну, скорее всего.
- Когда плывешь в Антарктиду, не имеет значения кто ты.
- А правда ли, что в Антарктиде холодно?
- Нет, наверное.
- Разве.
- Сам посмотри, - сказал гондольер. – Недалеко от нас Африка, Северная Америка, Австралия... Везде тепло. А тут будет холодно.
На минуту гондольер замолчал, затем показал вперед и воскликнул:
- Земля! Я вижу Землю!
- Действительно, впереди, сквозь туман, виднелся большой шар сине-голубого цвета с красными мигающими буквами. В них четко читалось всего одно единственное слово – Земля.
- На выход парень. Уверен, до Антарктиды дальше доберешься сам.
Билли кивнул. Он залез на шар и пополз вперед, в сторону северного полюса.
Где-то в середине, в один ряд стояло около десяти деревьев.
- Давай бей его, - сказало первое.
- У меня жизни мало, - сказало второе.
- Кидай гранату, - сказало третье.
- Вы хоть на секунду отвлекитесь, к вам человек пришел, - сказал автор.
- Нам некогда, - сказало четвертое. – Какой-то умник придумал игру, в которую можно играть вечно.
- Извините, пожалуйста, - начал Билли. – Я заблудился. Я искал Антарктиду, чтобы купить хлеба, а гондольер привез меня сюда.
- Вперед! – закричало пятое.
- Спасибо, - поблагодарил Билли.
- Блин я все-таки умер, - сказало шестое.
- Как думаете, - сказало седьмое. – То, что вокруг нас все-время ходят эти говорящие существа, это нормально.
- Какая разница, - «пожало плечами» восьмое. – Они нам не мешают.
- Действительно, - сказало девятое. – Все равно нам заново начинать.
Билли не стал дальше слушать увлеченных деревьев, и поплелся вперед. Сзади между десятым и первым завязалась отчаянная дискуссия за право следующей реплики. Среди остальных разгорелся спор о новой тактике.
Билли подумал, что если среди деревьев что-то разгорается, то это не очень хорошо. Хорошее дерево должно молчать. Хорошее дерево не должно спорить. И тем более разгораться.
Ч12.
Наконец, он добрался до Антарктиды, и неожиданно встретил Ганса, лежащего на берегу.
- Слушай, Билли, - сказал он. – Ты знаешь Тома Мишкина?
- Нет.
- Жаль, передай ему, что я надеру ему уши.
- А почему вы здесь лежите?
- Мальчик мой, я не могу идти дальше. На меня напала стая крокодилов, а потом, когда они улетели, меня выбросило на берег. Билли, у меня была важная миссия.
- Какая?
- Я должен был прилететь сюда, чтобы купить для тебя хлеба. Теперь ты должен торопиться, ведь скоро начнется шторм. А я останусь здесь и буду из последних сил отбиваться от Общества Взбесившихся Настольных Будильников.
С этими словами он вскочил, махнул рукой в сторону Билли и начал фехтовать с ближайшим будильником секундной стрелкой. Мальчик тем временем приближался к магазину, то и дело, оглядываясь назад на эту эпическую баталию.
Вход магазина был похож на игольное ушко, поэтому Билли пришлось протискиваться внутрь.
- Куда? – спросил охранник.
- За хлебом.
- Хлеб это хорошо, - кивнул охранник. – Хуже, правда, пирога с индейкой.
- Что ты задерживаешь молодого человека, - сказал продавец. – Молодой человек, вам повезло несказанно. У нас в магазине есть все, кроме здравого смысла и слесарных принадлежностей.
- Мне нужен только хлеб. И домой. И хлеба домой.
- Откройте вон ту дверь.
Билли подошел к обитой фанерой дверью и толкнул ее. Дверь неожиданно легко распахнулась, и паренек влетел в нее.
Магазин оказался дирижаблем, а дверь маленьким нарисованным квадратом. Внизу Билли видел дверь домой, которая как всегда оказывалась в самых немыслимых местах. Рядом с дверью сидел робот.
Робот помахал рукой, а Билли вдруг вспомнил, что так и не взял хлеба.