Слякоть, шипенье зимы.
Серость неба; звёзды немы; звёзды - не мы.
На жёлтом портрете, - он говорит, - мужик из Орла.
- Из Арле...
- На нём ушанка, значит, зима. Бомж - из Орла…
- Мир состоит не только из счастливчиков.
Боч улыбается элегантному прохожему,
портрету с витрины, на бомжа похожего.
Идёт, насвистывая из любимых мотивчиков.
«С такою рожею», «Мон шер» и «про Заразу»
поёт он городу, воняющему газами...
Облака обращаются под его взором:
эти - в бороду; а те – узором,
изломом веток – в округлые женские щёки.
Из трещин стен, как из вен, он выдавит соки,
когда вернётся в подвал разрушенного взрывом мироздания.
Он хочет жрать и пить, и он три дня не спал.
Он так устал
от богова к себе внимания…
В сумерках дождливого зимнего вечера
Ничто ещё Никем не засвечено...
Я не я, - рассуждает Боч про это явление.
И вдруг пред ним – как наваждение:
худой, узколицый, обрезано ухо,
в жёлтых глазах веселится мука,
в зубах зажата длинная трубка,
сквозь пелену дождя огоньком
рвётся мерцанье тигрового глаза…
Боч почуял рычащим нутром –
в город снова пришла зараза…
А в городе этом жили тайком
все и всегда. ИСПОКОН ВЕКОВ…
======================================
КОНЕЦ
миниатюры ПЕРВОЙ