Жили в одном селе по соседству две вдовы. Захаживали они друг к другу в гости, за самоваром разговаривали о разных разностях:
– Да ты ешь, пей, соседка, – угощает одна другую. – Вот пироги с капустой, а вот варенье ежевичное, а хочешь – я наливочки сладкой тебе поднесу, муж мой покойный очень её уважал!
– А мой-то пироги с капустой любил! Бывало, настряпаю, а он сразу за стол сесть норовит. Да только я его в строгости держала! Иди, говорю, сначала двор подмети, да воды наноси, вот тогда и садись за стол!
– Ой, правду говоришь! – поддакивает другая соседка. – Мой, бывало, любил поспать после обеда, да я его не очень расповаживала. А ну, говорю, лежебок, вставай, иди сено коси! Он жалуется, что спина у него разболелась, да так я ему и поверила! Ухват-то на что в доме?
– Ясное дело, мужика вразумлять. Ухват да кочерга – первые в доме помощники. Иной раз и скалкой мужичка зацепишь, а он всё ничего, терпит!
– А сдачи тебе не давал? Мужик у тебя был видный!
– Как же, поддамся я ему! Говорю: только тронь, я тебя ночью утюгом пришибу! Да любил он меня, дурак этакий! Бог силу дал, а ума нет!
– И мне довелось своего дурака сковородкой крепко попотчевать. Упал, он, сердечный, да я его холодной водой окатила, голову тряпкой перевязала, иди, говорю, дров наколи! Только стал он с этого времени болеть, всё ему неможется! Если бы не я – давно бы помер.
– Вот и мой такой же был! Из бани придёт, разляжется, словно барин, да ещё командует: ты мол, женушка, кваску бы мне принесла холодненького! Я ему фигу в лицо тычу, ишь, говорю, служанку себе нашёл! Думаешь, ты мужик, так я тебе прислуживать должна! Зимой раз простудился, на печь залез, да я его оттуда метлой согнала, да в лес за дровами направила, там, говорю, и согреешься! Дров-то он привёз, да только слёг, и больше не вставал. Хлипкий мужик пошёл нынче!
– Эх, соседка, любили мы своих мужей, ласкали, да баловали, а они почему-то померли, неблагодарные! Не повезло нам в жизни! Дал бы нам Бог мужичков каких ни есть, всё же без мужика тяжело в доме, да и естество наше бабское своё требует!
– Правду говоришь, соседка, – вторит ей другая. – Ты чаёк-то калачами закусывай, на масле печены!
Пока они чаи распивали, да на жизнь друг другу жаловались, подошли к воротам два мужика с котомками. Еще не старые, не уродливые, лица, хоть и солнцем обожжены, а приветливые.
– Подайте, говорят, добрые хозяюшки, что можете, за все благодарны будем!
– А кто вы такие? Ишь, рожи-то у вас больно хитрые!
– Погорельцы мы с соседнего села, может, слышали? Что Бог нам подаёт, тому и рады, а вам, красавицы, помочь можем по хозяйству!
– Ах вы такие – сякие, морды неумытые, помогать еще нам собрались! Да мы без вас справимся! Вот сейчас собак на вас спустим, узнаете тогда, как попрошайничать!
– Спаси вас Бог, добрые хозяйки!
Повернулись мужики от ворот, и пропали. Воротились женщины в дом, сели за стол, опять горюют, мужиков у Бога просят. Сидели они, так, сидели, вдруг одна и говорит:
Что бы нам мужичков тех, бедолаг, приветить, накормить, да напоить, не убыло бы с нас! Ведь просили у Бога, вот он нам их и послал, а мы их за ворота выставили!
Запечалились соседки, сидят, тужат.
– А поделом им, шатунам, чего они ходят! – говорит другая соседка. – Сгорели, так пускай снова отстраиваются. Ишь, лодыри какие! Все они, мужики, на один лад, норовят за счёт нас, баб, проехаться! Не дадим им спуску!
Тут стали они соображать, как показать мужикам «Кузькину мать»; я мимо проезжал, тех женщин повстречал, в гости приглашали, угостить кочергой да коромыслом обещали. Кинулся я бежать, не смогли они меня догнать, и на том спасибо!