Вернувшись вечером с работы, Ирина Сергеевна нашла Лану спящей на диване. Она пожалела дочку, поправила на ней сбившийся чёрно-красный клетчатый плед, повесила сброшенную и раскиданную вокруг одежду в шкаф и пошла на кухню, прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Лану – пусть поспит, и так целыми ночами над книжками корпит, вон под глазами круги синие от усталости, пусть отдохнёт.
На кухне увидела нетронутый обед, вздохнула, но решила, что сон девочке сейчас важнее, поужинала тихонько, умылась и тоже юркнула в постель – самой ещё как хотелось отоспаться. По летнему времени легла бы засветло, а в декабре день с гулькин нос, когда ни глянешь за окно – то серо, а то темно.
Подхватилась Ирина рано, умылась, глянула в окно, а оно сияет морозным хрусталём, переливаясь новогодними блёстками от фар проезжающих мимо машин да пылающих уличных фонарей, и ничего не разобрать за этим замысловатым непрозрачным узором. Оторвавшись от зимнего окна, принялась колдовать над завтраком, чтобы дочке повкуснее было, потом пошла её будить:
- Вставай, студент, пора-пора, уже сегодня, не вчера! – стала тормошить она дочку.
- Ма, у Вани вчера была операция, - как будто и не спала вовсе, озабоченно вздохнула дочка. - А мне ведь он ничего не сказал. Я случайно позвонила между парами, и тут как ушат воды на голову: Ваня на операции. Больше я уже ничего не соображала, ушла с лекций. Зашла в церковь, свечки поставила.
- Ты – и в церковь? – удивилась Ирина.
- Я и сама не знаю, как зашла. Но мне было так плохо, а там тихо, свечки горят, я просила святых, чтобы ему помогли… Ма, а я крещёная?
- Нет, детка. Безбожники мы с тобой.
- А бабушка Вера?
- И бабушка Вера тоже такая же была. О Боге вспомнила перед самой смертью. Сокрушалась, что некрещеная, да так и померла. Быстро сгорела, не успела и поболеть. Поздно хватилась. Всю жизнь считала, что главное – Бог в душе, что жить надо по-божьи, по совести то есть, никого не обижать, никому не делать и не желать зла, а церковь уже люди придумали, чего туда ходить.
- А ты тоже так думаешь?
- И я так думала. До поры до времени. Пока нас с тобой Бог от смерти не спас. Ты ещё маленькой была, когда твой отец нас бросил. Три годика с небольшим. Я от такой подлости опомниться не могла, руки хотела на себя наложить. О тебе забыла и думать. Мать понимала, в сад тебя водила и забирала. А мне весь белый свет почернел от обиды. Ну вот. Решила я тогда вместе с тобой сигануть вниз головой с крыши. Почему с крыши? Мы с твоим отцом, когда только познакомились, часто забирались туда на звезды смотреть, на ночной город внизу. Брали с собой магнитофон, включали тихонько, чтобы не шуметь особо, и танцевали. Так было нам с ним хорошо на этой крыше… Вот я и решила с этой самой крыши… Взяла тебя на руки и пошла наверх. Только хотела дверь на чердак открыть – а там замок амбарный висит. Взяла меня тогда досада, что кто-то мне помешал. А ты вдруг как заплачешь. Я тебя к себе прижала, а тебе больно стало: "Мамочка, меня в саду воспитательница ущипнула вот здесь",- и показываешь на ручку, а там синячище. Ну, с меня сразу всё сошло от гнева, что моего ребенка обидели. Я тогда только и думала, что руки поотрываю и голову откручу этой воспитательнице. С тех пор у меня мысли о крыше как корова языком слизала. И ведь твоя бабушка Вера жаловалась мне на эту воспитательницу, а я всё своей обидой занята была. А тут очнулась и такое ей устроила, что та с работы в один день вылетела без права работать с детьми. Пусть благодарит Бога, что я её ещё не посадила за такие издевательства над детьми.
- Ма, а Бог-то тут при чём? Ты ж говоришь, что это Бог тебя отвел от края крыши, а выходит, я.
- Выходит… Выходит, что это Он меня вовремя вразумил. Сначала замок повесил перед носом, а мне всё невдомёк, а потом через твою боль мозги мне на место вправил. Больше некому было. Вернее, никого я не слышала. Ладно, пойдём завтракать, а то опоздаем.
- Ма, так ты потом покрестилась, да?
- Нет, доченька. Так и живу нехристем. Чего дожидаюсь…
- Может, опять меня?
- Может, и тебя. А ты что же твёрдо решила покреститься?
- А чего ждать-то? Хоть умрём по-человечески.
- Ланка! Да ты с ума сошла, что ли? У тебя вся жизнь впереди, а ты о смерти думаешь…
- Ваня тоже не думал, а вон на операционный стол попал, и неизвестно, чем всё кончится.
- А ты не думай о плохом, не зови беду, и всё обойдётся. Думаешь, если покрестишься, то тебе индульгенцию от болезней выдадут? И крещёные болеют и умирают… Только им с верой легче живётся. Когда человек верит, жизнь наполняется иным смыслом. Наверное… Иначе зачем туда ходить, молиться, поститься и всё такое… Можно и так по-божьи жить, как наша бабушка Вера. И многие так живут. Давай лучше поедим. А то ты вчера так и легла голодная. Один нос торчит и глаза как плошки. Силы на сессию где возьмёшь? Вот то-то. Ешь давай… И с собой захвати… Я тут тебе уже приготовила бутерброды и йогурт. В твою сумку положила. Она там, в прихожей.
- Ма, спасибо, вкусно, обалденно!
- Ещё денёчек не поешь, еда ещё вкуснее покажется.
Продолжение http://proza.ru/2014/01/30/1979