Цветной код. Продолжение. Предыдущая глава:
http://proza.ru/2014/01/28/1722
* * *
19. Энтропия не растёт!
Правильно ли ты поступил, зависит не от замысла, а от
результата. Бессмысленно для ответа на этот вопрос
призывать альтернативную историю, (или хотя бы
религиозную доктрину) просто потому, что это понятие
не есть нечто заранее предопределённое.
Письма махатм А.П.Синнетту. Письмo 72c
Здесь, в Медянке, конец августа был временем особенным, не как везде. По деревне плыли запахи копчёной рыбы и шашлыков – люди прощались с летом. Конечно, суетились гости, которые вместе с чадами всех возрастов к первому сентября должны быть в своих городских узилищах; в эту суету вовлекались и аборигены: кто-то старался напоследок хоть чем-то ещё угодить гостям; кто-то подспудно, затылком понимал, что подходит время, когда станут похожими день на день, а вечера будут тянуться у телевизора или наедине с водярой из магазина, который в свою очередь, будет работать только в определённые часы.
Елена Александровна отошла к калитке, предупредив, что к ним заглянула староста. У калитки стояла не просто полная, а можно сказать – по-русски роскошная женщина с приятным добрым лицом.
Елена Николаевна, староста Медянки, в эти дни озабочна тем, что мусорные баки переполняются глазом не моргнёшь, а мусоровоз выбивать трудно, потому что везде вот такая суета. Староста от шашлыков отказалась, ссылаясь на то, что дел по горло.
Аркадий ещё дулся, а я придерживался правила: если кому-то хочется быть обиженным, кукситься, и вместо одной сигареты выкуривать две, – то не надо мешать, не стоит портить человеку подобный душевный комфорт. К тому же у него удлинялся шанс как-то если не избежать эшафота, то хотя бы перед казнью подольше покурить.
А в такой шашлычно-копчёной атмосфере можно и мне вытряхнуть из пачки вторую сигарету.
Видя такую солидарность, Аркадий смягчился и уже дружелюбным тоном проговорил:
- Ладно, не по-джентльменски оставлять даму надолго, пошли!
Однако в этой его внезапной решительности было что-то подозрительное. И действительно, бодрым голосом прямо с порога Аркадий выдал:
- Здесь кто-то говорил о бартере?
Елена Александровна рассмеялась:
- Я же говорила – трус. Ладно, раз ты хочешь дозами, так слушай.
Пока мы курили, она успела выложить на стол ворох каких-то бумаг и сейчас продолжала в них рыться, приговаривая:
- Не только я такая-сякая старуха, но и вы, любезные мои гости, старички, хоть и не такие дряхлые, как я, а всё ж старички, – она продолжала, остановив рукой открывшего рот Аркадия, – а посему нам бы не в шпионов играть, а тайны свои поведать тем, кто помоложе, особенно если они, эти тайны, могут кому-то хоть чуть-чуть поправить здоровье.
В этом месте её монолога я вспомнил слова Аркадия «плевал я на интересы науки, и на «нашу советскую Родину», и на всё человечество!» и подумал, что если он ещё раз так выставится, я приведу заготовленный контрдовод – «почему бы не отдать то, что тебе самому уже не нужно». Но он промолчал, а я свой контрдовод решил приберечь до случая.
- Помогаю, как могу, – буркнул Аркадий.
Но Елена Александровна тут же парировала:
- Ты про ампулы? На всех не хватит! Тем более, что твоя секретная аптека рассчитана для избранных.
- Нет такой аптеки.
- Ладно, у нас другая тема. Смотри сюда.
Это был листок, варварски вырванный из какого-то журнала. С цветной иллюстрацией над немецким текстом. Но фото изображён пожилой мужчина, с левой рукой, поднятой на уровень груди. На руке чётко видны наручные «часы» с циферблатом без стрелок и наборным браслетом, на котором в золотом обрамлении матово выделялись чёрные прямоугольники.
- Переведу текст под фото: немецкий физик, философ и политический деятель директор института имени Макса Планка в Штарнберге Карл Фридрих фон Вайцзеккер утверждает, что из второго закона термодинамики не следует рост энтропии, а значит, нашей вселенной не грозит тепловая смерть.
Аркадий предположил:
- Из физиков-атомщиков, участник уранового проекта фашистской Германии?
- Да, но с 1942 года он занялся философией и переводом с санскрита рукописей, привезённых ещё в тридцать девятом немецкой экспедицией из Тибета. Кстати, Аркадий, сравни браслеты, твой, этого немца и мой.
Она открыла коробочку. Браслеты Аркадия и немца отливали золотом, в коробочке – сталью.
- А откуда снимок? – влез и я с вопросом.
- В июне этого года я была на симпозиуме онкологов в Берлине.
Мы удивились, и Аркадий спросил:
- Почему онкологов?
- Ох, – вздохнула наша собеседница, – нас, неврологов, кое-кто и за врачей не принимает. А мы на стыке с психиатрией, хирургией, онкологией и вообще всей медициной. Меня интересует связь онкологических заболеваний со спинным мозгом, но мандат на симпозиум приходится выбивать всякий раз исключительно своим авторитетом.
Я спросил:
- Расскажете, откуда у Вас браслет?
- Это неважно. Подарок. Да таких браслетов с десяток вывезли из Германии в сорок пятом вместе с другим имуществом ядерных лабораторий. Человек, подаривший его мне, сказал, что экран слегка светится при радиации и это всё. Вскоре появились более совершенные индивидуальные приборы. Я ведь двадцать лет не только гоняюсь за вашим другом, так как у него в организме есть интересные аномалии, но и занимаюсь поисками всяких чудес, подобных этому браслету. Представьте себе, мы лечим лучевую болезнь, как говорится, «методом тыка». В то же время некоторые физики-ядерщики, нахватавшиеся радиации в силу своей профессии, оказываются долгожителями. Вот учёному на этой фотографии в этом году исполнилось восемьдесят восемь лет, а он до сих пор руководит институтом.
Своё мнение высказал и Аркадий:
- У Андрея Дмитриевича был браслет такой же, как у меня.
- Это кто? – спросила Елена Александровна.
- Сахаров, – ответил Андрей и продолжил, – он умер на шестьдесят девятом году жизни. Только вот когда на съезде народных депутатов в мае восемьдесят девятого он размахивал руками, браслета не было. Я смотрел специально. Он его почему-то снял.
- Да, чуть не забыла: здесь на другой стороне журнального листа фраза из интервью, в которой упоминается браслет: «…это подарок одного тибетского монаха, амулет. Но металл не золото, а двуокись циркония». Я выяснила: двуокись циркония имеет температуру плавления в три раза выше, чем у чугуна. Хороша металлургия у монахов! Диоксид циркония с некоторыми примесями образует кристалл с прозрачностью алмаза. У тебя, Аркаша и у немца на фотографии просто циркониевые браслеты. Но ведь какая-то магия есть? Расскажешь?
Я подогрел, вспомнив свою словесную заготовку:
- Почему бы не отдать то, что тебе самому уже не нужно!
Аркадий усмехнулся:
- Так я почти всё рассказал.
Но нас не проведёшь, и Елена Александровна перешла на уличный жаргон:
- Кроме главного. Обещал ответить за базар? Давай, колись!
Продолжение http://www.proza.ru/2014/02/01/423