Кап, кап, кап… Господи, какое странное монотонное постукивание, словно кто-то отмеряет по каплям лекарство в пустую ложку. Кап, кап, кап… Да что же это такое? До чего назойливый звук, и каждый удар так давит на голову. Она почему-то болит, болит, как с похмелья. А разве это ей знакомо? Ах, да, Матвеич всегда жаловался на головную похмельную боль. Говорил, что как кувалдой по голове с утра у него стучат. А ей-то кто стучит?
Валя открыла глаза и ужаснулась: сплошная белизна! Её что, в снег, что ли закопали? И кто закопал-то, они же с Мишуткой за булками в киоск пошли. Ну, наверное, сынишка постарался. Она попыталась улыбнуться, но улыбка почему-то не получилась. Челюсть была скована накрепко. Голова тоже не хотела поворачиваться в стороны. Руки и ноги не двигались. Девушке стало совсем страшно. Почему-то откуда-то выплыло лицо Виктора. Почему он? Ах да, они же столкнулись с ним на улице, говорили о сыне, о её сыне, о Мишеньке. Может, это Виктор что-то сделал? Точно! Он понял, что это его ребёнок и захотел забрать сына!
- Да, что же это такое, - крикнула Валентина, но голоса своего практически не услышала. – Что со мной, где я, где Мишутка? Отдайте мне его! Он мой! Да почему же всё такое белое? Помогите!!!
Вокруг стояла тишина, и только капающие звуки слегка нарушали её. Правда, они стали немного потише, и не стучали с такой силой по голове.
- Ой, Очнулась! Валерий Павлович, доктор, она в себя пришла! Скорее сюда!
Немного скосив глаза, Валя увидела белый колпак, промелькнувший мимо, и услышала лёгкие удаляющиеся шаги.
- Послушайте, кто здесь! Что со мной? Где вы? Помогите мне, пожалуйста!
Но в ответ снова была тишина. Через некоторое время вновь послышались шаги. На этот раз их было несколько – уверенные, словно шёл тяжёлый грузный человек, и лёгкие, которые только что прошелестели мимо неё. Слегка скрипнула дверь, и зычный мужской голос произнёс:
- Ну, и что тут у нас такое? Кто тут к нам с небес спустился? Ангел белокрылый, небось?
Валя вращала глазами из стороны в сторону и, наконец, наткнулась на обладателя зычного голоса. Это было крупное лицо с широким, похожим на картофелину носом, рыжеватыми усами и пухлыми, практически бесцветными губами. Сразу над мохнатыми бровями, нависающими над серыми, бегающими, словно изучающими что-то, глазами, начинался белый колпак, который делал всё лицо похожим на главного повара столовой при их швейной фабрике. Но это явно была не фабрика. К тому же Валя слышала, как женский голос звал доктора. Значит, она почему-то в больнице.
- Ну, что молчим? От счастья, что на землю вернулась и сказать нечего, а?
Оторопевшая от неожиданности, Валя, не могла проронить ни слова. Лицо в колпаке расплылось в широкой улыбке, показав на редкость ровные, но слегка желтоватые зубы.
- Ну, что, красавица, общаться-то будем или продолжим играть в молчанку? Давай знакомиться. Меня зовут Валерий Павлович. Некоторые за глаза просто Палычем кличут, но ты с них пример не бери. Я – твой лечащий врач. Так что, прошу любить и жаловать. Про тебя я уже почти всё знаю, во всяком случае, то, что было до того, как ты к нам попала. А вот как попала, может, и ты что рассказать сумеешь. Ладно, отдыхай, не волнуйся. Всё будет хорошо! Самое страшное теперь позади. Ты – умница, девочка моя! Давай-ка спать. Это сейчас для тебя самое лучшее. Теперь это будет настоящий здоровый сон, а остальное всё неважно. Галочка, сделай ей укольчик успокаивающий и отключи приборы. Пусть спокойно поспит, а вечерком посмотрим, что дальше делать.
- Я поняла, Валерий Павлович, сейчас всё сделаю. А мне здесь пока остаться? Хорошо.
- Через минуту Валя почувствовала небольшое жжение в левой руке, и, так и не произнеся ни слова, провалилась в мягкую успокаивающую пустоту.
Открыв глаза вновь и увидев над собой белизну потолка, Валя уже не испугалась. Теперь она знала, что находится в больнице, что, скорее всего, пролежала тут не один день. Видимо она доставила немало хлопот медперсоналу, и состояние её было не совсем лёгким. Обрадовала её и реакция доктора на её «возвращение на землю». Значит, дело пошло на поправку и всё действительно будет хорошо. Толстяк с картофельным носам был явно доволен. А как же Мишенька? Она же ничего не узнала о сынишке! Где он, как, что с ним?
Разжав губы, Валентина постаралась внятно и громко позвать медсестру. Однако голос по-прежнему был слабым, еле слышным. Но к её удивлению, на него сразу отреагировали.
- Валюша, милая, проснулась, девочка моя!
Знакомый голос Антона подействовал, как сильнейшее успокаивающее.
- А мне вот разрешили тут посидеть, пока ты спала. – Как я рад, как все мы рады, что ты, наконец-то, с нами!
Валя увидела наклонившегося к ней мужа и почувствовала, как он нежно целует её глаза, щёки, нос, брови… Удивительно, но ей было так приятно! Раньше он никогда этого не делал. Почему-то мелькнула мысль, что он зря не решался на поцелуи. Губы у него были мягкие, тёплые и вкусно пахнувшие хлебом и ещё чем-то незнакомым.
- Антон, почему я здесь? Что со мной? Где Мишенька? – Валя хотела получить ответы сразу на все вопросы.
- Не волнуйся, дорогая, с малышом всё в порядке. Он ни капельки не пострадал. От удара с машиной коляска отлетела в сторону, перевернулась, и одеяло с Мишуткой выпало прямо в сугроб. Сынуля оказался крепким, и немного поплакав, снова уснул. Так что с ним всё хорошо! Он полностью здоров. Врачи скорой помощи сказали, что парень в рубашке родился, долго жить будет! А тебя вот сильно задело. Хорошо, что народу вокруг много было, и скорую сразу вызвали, да и мы с детьми как раз с ёлкой домой шли. А тут такое! Как ты нас напугала! Но теперь всё позади, теперь дело пойдёт на поправку. Ты не думай ни о чём, мы справляемся отлично!
- А что позади? Что со мной? – непослушными губами Валя продолжала задавать вопросы.
- Тебя машина сбила. Какой-то любитель быстрой езды не справился с управлением, снегу же много было тогда, да и ледок тоже был. Машину занесло, развернуло, а тут ты с коляской, вот и случилось такое. Но не будем об этом. Всё уже прошло. Ты выкарабкалась, а это самое главное!
- А как же Мишутка? Ты его кормил? Сколько дней я тут лежу, и почему не могу пошевелить руками и ногами?
- Ты только не волнуйся, у нас всё хорошо, всё в порядке. Ты спи больше и кушай. Я вот тут тебе кое-что принёс. Обязательно поешь. Софья Абрамовна тебе бульончик сварила. Сказали, что бульончик куриный можно.
В палату заглянула медсестра и попросила дать больной отдых.
- Вас ведь только на пять минут пустили, а вы уже вон сколько сидите тут. Завтра приходите. Сегодня вечером гипс будем снимать. Завтра намного красивее вид будет, - кокетливо улыбнулась медсестра.
- Да, да, я уже ухожу. До завтра, Валюша. Мы завтра с Анечкой придём.
Валя согласно моргнула и закрыла глаза. Почему-то она очень устала. Гипс… Так вот почему она не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Неужели она вся в гипсе? Как статуя египетская – подумала с улыбкой. А медсестра как улыбалась Антону. Тоже мне, соблазнительница! Да мой муж ни на кого смотреть не будет! Он же меня любит. С приятными воспоминаниями о поцелуях на своих щеках, Валя снова погрузилась в сон.
Вечером с неё сняли жесткий неудобный «кокон», и она почувствовала себя человеком. Правда, она всё ещё оставалась подключённой к какому-то аппарату, а через вену на руке получала дополнительное питание, но всё же руками и ногами двигать уже немного могла.
- Валерий Павлович, так что же со мной было? – продолжала она допытываться у лечащего врача, когда он зашёл к ней в палату. – У меня что, переломов так много было? Как же я в этом «коконе» существовала?
- Эх, милая моя, чего только не было, - подмигнул он юной пациентке. – По кусочкам мы тебя собирали. Косточка к косточке, всё пришивали-штопали, чтобы красивенько было. Думали и не сумеем слепить всю заново. На головушке твоей только четыре операции сделали, а про остальные части тела я лучше умолчу. Ты молодец, живучая оказалась. А волосы отрастут, швы затянутся, домой выпишешься, как новенькая!
- А скоро мне домой? Мне же ребёнка кормить надо. Он же маленький у меня, только грудь берёт.
- Это, милая, давно было. Теперь он щи и кашу ест, и какавой запивает, - засмеялся Палыч. – Опоздала ты с грудью. Самостоятельный он у тебя.
- Как это, самостоятельный?
- Так ты, дорогая, тут уже почти три месяца загораешь на жидком топливе. – Доктор дотронулся до капельницы, через которую поступало лекарство. – Думали и не выведем тебя из комы. Муж твой умолял продолжать лечение. Золотой мужик! И профессоров каких-то военных приводил, и знахарок, короче, он наравне с нами тебя лечил. Держись за него. Такой и с того света вытащит!
- Да я держусь. А почему три месяца? Что Вы такое говорите? Сейчас что, весна?
- Конечно. Конец марта уже. Слышишь, как с крыш капает: кап, кап, кап. Сосульки плачут, с зимой прощаются. Того гляди ручейки побегут с песенками звонкими. А ты про грудное молоко вспомнила. Отдыхай, набирайся сил. Завтра мужа с дочкой пропущу к тебе. Остальных позже. Сразу столько эмоций, пожалуй, не выдержишь.
Весна… Так вот что так стучало по голове. Сосульки тают, капли по подоконнику стучат. Три месяца! Что же такое случилось тогда? Валя попыталась вспомнить, но кроме встречи с Виктором, ярко светящихся фар и боли ничего вспомнить так и не смогла. А может, и не надо ничего вспоминать, пусть всё будет в прошлом. Ведь Валерий Павлович сказал, что всё позади. Главное, чтобы настоящее было добрым и светлым.
Потом были месяцы выздоровления. Валя чувствовала себя совершенно беспомощной. Пришлось фактически заново учиться сидеть, ходить, двигать руками. Она осваивала эту науку вместе с Мишенькой сначала в больнице, а затем дома.
Было трудно. Очень трудно! Иногда хотелось бросить всё и уйти в никуда. Не хотелось жить. Но ведь ей было, для кого жить! Их было много, и все они поддерживали её, не давая впадать в отчаяние. Они всё время были рядом эти самые близкие ей люди, её семья. Теперь она точно знала, что у неё самая настоящая любимая семья. Муж – дороже, ближе и роднее которого для неё никого не было, дети, одинокая соседка, ставшая ей доброй мамой, а ребятишкам любящей бабушкой. А в центре этой большой счастливой семьи была она сама – девятнадцатилетняя девчонка, чья судьба сложилась таким неожиданным образом.
Судьба подарила ей удивительный шанс полюбить. Полюбить так, как она себе и не представляла. Любовь, которая пришла к ней, была осознанным глубоким чувством, заполнившим всё её сердце. Она перехлёстывала через край, возрождалась в Вале, и возрождала её саму, делая невероятно счастливой.
В жизни никогда ничего не бывает просто так. Наверное, каждый человек должен пройти через какие-то испытания, прозванные в сказках «огнём, водой и медными трубами». И даются эти испытания каждому в своё время. Пройдя их, человек получает закалку, очищение, и, как награду, огромный подарок – любовь!
Валентина эту награду получила заслуженно.