Полуэротическая проза.
Вепрев тихонечко отпер входную дверь, стараясь не шуметь, втиснулся в «прихожку» в три «квадрата» своей очень малогабаритной квартирки. Сев на пуфик, обитый затёртым барканом с незатейливым рисунком времён переходной фазы «социализм – коммунизм», сбросил ботинки, переобулся в стоптанные тапки сорок третьего размера.
«Корпоративка» прошла на редкость вяло, скучно и как-то…трезво что ли, словно собрались не представители фирмы ……., а Свидетели Иеговы, или Кооператив евнухов и благородных девиц.
Вначале долго слушали выступление босса трезвого, потом, ещё дольше, выступление босса пьяного. Начальник Вепрева и так-то особым красноречием не отличался, а уж когда выпил… Вся фирма помогала шефу выйти из дебрей деепричастных и причастных, а также фразеологических оборотов. В конце концов, все так запутались, что плюнув на потуги начальника, разошлись кто куда: одни в курилку, другие продолжали пить, приютившись на краю бесконечно длинного стола, подальше от начальства, третьи и вовсе ушли домой, потихоньку, по-английски то есть.
Вепрев же, потерявший всякую надежду соблазнить молоденькую секретаршу, поплёлся в туалет. Через перегородку, разделяющую кабинку Геннадия Вепрева от смежной, были слышны стенания, явно принадлежавшие Светлане Ивановн - главному бухгалтеру фирмы. Стоны всё нарастали, как приближающаяся лавина, цепляющая на своём пути деревья, камни… Вот стоны перешли в душераздирающий крик. Затем, в вопль, но уже неудовлетворения. Слышно было, как хлопнула дверка соседнего санузла. Вепрев тоже поторопился на выход, чтобы узнать, кто же, собственно, пытался ублажить главбуха, даму пышноватую, рослую и грудастую. Лет так примерно.… Впрочем, возможно и помладше, кто знает, может быть, она и помоложе, да просто жизнь тяжело сложилась…
Вепрев вышел из кабинки, остановился, чтобы по старинной русской традиции, как большинство среднестатистических жителей СНГ, почему-то застегнуть брюки вне санузла… Почувствовав на себе колючий взгляд, поднял голову и увидел Светлану Ивановну. Всклокоченные, окрашенные в рыжий цвет, волосы. Расстёгнутая, огненно- красная блузка, вываленный напоказ бюст … гм… трудно сказать, какого размера, не ошибиться бы в меньшую сторону. Соски на полгруди. Раздвинутые худые ноги, брюнетистый ёжик лобка… Да нет, пожалуй «лба» будет точнее. Обнажённые гениталии какой-то неправильной, неэстетичной формы… Юбка, наброшенная на распахнутую настежь дверку кабинки, сиротливо свисала, демонстрируя русский размер и многочисленные гофры… Лицо же хозяйки столь пышных форм выражало брезгливость и ненависть ко всему роду человеческому в пределах отдельно взятой корпоративки. Усталость и досада отнюдь не украшала помятость немолодого уже лица.
- Вепрев!
Геннадий Вепрев вздрогнул, хотя никакой неожиданности в данном возгласе для него не было.
- Вепрев! Хоть ты-то будь мужиком, твою матерь! Успеешь ты свою ссыкуху-секретутку шоркнуть… Иди сюда, мой сладкий…
Вепрев замер в растерянности. То, что он увидел, могло бы возбудить не каждого. Возможно, человека куда более старшего возраста, чем он, Геннадий. Впрочем, у человека «более старшего возраста» вряд ли что-то смогло получиться по причине… В общем, Геннадию было без малого пятьдесят.
Конечно, Геннадий Вепрев прекрасно понимал, как важно иметь благосклонность главного бухгалтера. Главбух, как известно, второй человек в конторе, если не вникать в ненужности иерархии фирмы. Зам, не зам, начальник, не начальник… Главбух есть главбух.
«Надо было выпить побольше», - подумал, шагнув в кабинку, занимаемую знойным главбухом.
Геннадий, на ходу расстегнув брюки, подошёл вплотную к Светлане Ивановне, вынул свой Главный Орган, далёкий в данный момент от нормальной эрекции. Точки над « i» быстро расставила Светлана Ивановна, которая склонилась над Органом, торопливо осыпая его горячими поцелуями страстной, неудовлетворённой дамы далеко забальзаковского возраста.
Вепрев почувствовал прилив сил у своего Органа.
«Пора», - подумал он, ухватившись за пышные ягодицы главбуха, забросив её ляжки себе на плечи, вошёл в лоно Светланы Ивановны, оседлавшей унитаз.
Акт любви главбуха и снабженца продолжался довольно долго. В процессе соития Светлана Ивановна свой разнотонный стон меняла несколько раз на вопль сладострастия, отмечая таким образом очередной оргазм. Геннадий Вепрев насчитал их три или четыре. Сам же снабженец не испытывая никаких сладострастных чувств, в конце концов, теряя эрекцию, извлёк свой вялый Орган из недр разгорячённых гениталий главбуха.
- Вепрев, милый ты мой, дай я тебя поцелую… Нет-нет, ТУДА, Голубчика твоего славного, дружка ненаглядного…
Орган, осыпаемый поцелуями благодарной женщины, никакой позитивной реакции не получил.
Вепрев, застегнув брюки, помог Светлане Ивановне одеться. Вышел из туалета, посоветовав главбуху запереться в кабинке до тех пор, пока не схлынут последствия многочисленных оргазмов – чтоб коллектив не подумал чего нехорошего… Лицо-то красное, глаза – вразбег…
Геннадий вернулся к столу, источающему запахи разлитых на скатерти напитков и уже не совсем свежей закуски. Налил в свой (или не свой, кто уж разберёт?) стакан водки, без энтузиазма выпил, почти не закусывая. Мелькнула на дальнем плане стройная фигурка секретарши и лысеющая башка плановика Валеры.
«Пора домой. Сегодня не мой день»
Время было не то чтобы позднее, и не то, чтобы раннее , спать ещё не хотелось. Убедившись, что жена уже спит, Вепрев ушёл на кухню.
Три двадцативаттные лампы-«экономки» ярко осветили пяти с половиной метровую кухоньку «хрущовки». Геннадий остановился, в дверном проёме кухни, размышляя, для чего он, собственно, сюда припёрся. Есть не хотелось. Попить чаю? А, может, водочки с сальцем?
Учитывая то обстоятельство, что водка сегодня «не брала», а секретарша в очередной раз ускользнула из его цепких лап ветерана-сердцееда, Геннадий решил «причаститься» на сон грядущий, благо было чем. Сделав полшага влево по направлению к холодильнику - преимущество «хрущёвских» кухонь в том, что всё рядом, далеко идти не надо и всё постоянно под рукой – инженер по охране труда Геннадий Алексеевич Вепрев потянул на себя затёртую ручку холодильника «Чинар», изготовленного много лет назад в одной из бывших братских республик необъятного Советского Союза. Заветная бутылка ждала своей очереди во внутренних недрах дверцы незатейливого холодильного агрегата. Чуть початая. Водку Вепрев не глядя, поставил на кухонный столик. Открыв дверцу морозильной камеры, извлёк сало. Так! Шкафчик с посудой совсем рядом. Ага! Разделочная доска… И нож в выдвижном ящике кухонного столика… Стоп!
На кухне тускло блеснул незнакомый ему, Вепреву, объект.
Ба! Откуда?
На стене, оклееной полумоющимися обоями голубого цвета, матово поблёскивая отполированной сталью, на магнитном держателе, величаво расположились шесть кухонных ножей. Вепрев взял в руки самый маленький из них.
WUSTHOF
Было написано на лезвии. Гордо. Хотелось даже произнести это название с баварским акцентом. Или берлинским? Или, может быть, китайским? Геннадий осторожно опробовал заточку лезвия большим пальцем. Нет, с немецким, вне сомнений! Трудолюбивые халтурщики из Шанхая никакого отношения к подобной продукции иметь не могут!
Сколько же Наталья отвалила за этот набор?
Инженер аккуратно вернул нож на его «штатное» место. Теперь его внимание привлёк самый большой нож в наборе. Удобная рукоять. Тщательно отполированное лезвие. Всё та же надпись. Лезвие толстое, заточка же сводила эту толщину на нет. Широкое. Непонятно, что можно таким делать? Чистить картошку? Нет. Пожалуй, даже нарезать нее получиться – картошка будет, скорее, колоться, а не нарезаться аккуратными ломтиками. Этакий небольшой нож-меч, право слово…Резать мясо? Может быть. Этим инструментом можно порубить без особых проблем куриные лапы? Аллах его…
Вепрев не был знатоком кулинарного искусства. Сейчас в нём заговорил технарь-практик. Без особого нажима Геннадий разрезал кусок мёрзлого сала на две половины.
- Это хорошо, но ведь так с салом поступают только варвары, - рассуждал вслух Вепрев. – Нужны ломтики. Ведь по сути это - РИТУАЛ!
Вепрев отрезал ломтик. Толстовато. Другой. Тоньше, но грубовато! Ещё тоньше. А теперь…получилось просто кружево из благороднейшего славянского продукта! КАК?! Этим почти топором?
- …Ломтик чёрного хлеба тоже не помешает, - бормотал Геннадий, нарезая тончайшими ломтиками теперь уже хлеб. – Водочка…
Довольный собой, Вепрев осторожно подбросил нож вверх и поймал его. Рукоять удобно легла в ладонь. Выпив ещё рюмку и закусив, Вепрев подбросил нож к самому потолку и вновь, на этот раз куда увереннее и небрежнее поймал его.
- Удивительно удобная рукоятка, - пробормотал Геннадий. – И ручка всегда в ладони. А не…лезвие… Прям десантный! Спецоружие, бляха-муха!
Ещё рюмка, потом, уже привычная нарезка сала кружевными ломтиками… Бросок ножа к потолку… Ловим…
- Вепрев! – Натальин голос заставил Вепрева вздрогнуть, повернуться к кухонной двери и потерять контроль над полётом ножа. Он раскрыл, было, рот, чтобы сказать жене что-то раздражённое.
…В этот момент нож, получив долгожданную свободу, продолжил свой полёт лезвием вниз. Тяжёлое лезвие рассекло резинку на «трениках» Вепрева, затем, то, что в народе принято называть мотнёй. Лезвие пробило линолеум, воткнулось в бетонный пол, демонстрируя, высокое качество немецкой стали и констатируя количество пропитого российскими строителями цемента. Одновременно с этим что-то круглое, мягкое и тёплое прокатилось по внутренней стороне бедра инженера по охране труда, минув стороной колено, прокатившись по передней части голеностопа Геннадия, выкатилось из-под штанины на пол. Вялое, бледное, измученное…годами всяческой эксплуатации…
- Вепрев! Взвизнула Наталья. – Ты в своём уме?!
На полу лежал знакомый обоим супругам предмет.
- Пппещеристое тело… С торца видно. Так и представлял его… На сардельку похоже… Переваренную.
Инженеру стало плохо. Побледнев, он качнулся назад, чуть не упав.
- Спокойно, Вепрев! – Щас всё сделаю!
- Как?!
- Очень просто. В кино видела, как органы пакуют для дальнейшей операции. Надо два пакета. В один – орган (теперь уже с маленькой буквы "о" – примеч. автора). Этот пакет засунуть в другой, со льдом. – Супруга рывком открыла дверь холодильника, затем и «морозилки». – Я как чувствовала, что понадобиться! Два лотка льда заморозила…
Вепрев безучастно наблюдал за действиями супруги.
- Ну вот, теперь скотчем заклеить. Вепрев! Что стоишь, как истукан? Звони в «Скорую». Ай, да ладно, я сама! Всю жизнь всё сама! « Скорая»? Быстрее, на улицу Нефтяников, десять, квартира девяносто один! Причина вызова? Да как бы вам объяснить… Мой муж кое-что себе отрезал… случайно. Важный орган…когда-то важный, давно. Теперь не очень, но не помешает… Я шучу? Да делать мне больше нечего! Да ну и что, что сегодня Первое Апреля! Не до шуток! Заплачу за ложный вызов? Да как бы тебе, курица, платить не пришлось! Засужу всю вашу подстанцию! У твоего мужика отрежу, чтоб дошло лучше и поменяемся! Бегом! Одна нога там, другая здесь!!!
- Нет, Вепрев, мне это надо? Чья это запчасть? А? А толку с неё? Иди, переоденься…
- Вепрев, кровь на штанах выступила! Вроде до этого не было… Ща тампон… Нахера ты надел спортивный костюм? Весь в крови теперь! Что я тебе в палату теперь повезу? И покурить-то не в чем будет выйти! Всё я должна думать!
Вепрев поразился в очередной раз прозорливостью собственной супруги. «Да, не ценил я её раньше... Всё, за десять шагов, наперёд…» Вдруг он ощутил сильную потребность помочиться. «Интересно, КАК теперь?»
- Вепрев, «Скорая» приехала! Бегом вниз.
- Я в туалет…
- Потом, в больнице! Нет времени на глупости! А то хрен твой, тьфу ты, сосиска под названием «Детская», ещё почернеет… Что потом?
В «Скорой» захотелось в туалет ещё сильнее. «Интересно, куда теперь идти, когда приеду? В свой? Не, не поймут, когда сяду, да ещё кровищи оставлю. В женский? Б-р-р-р… Бабы побьют. Чё ж делать-то?»
В больнице события развивались стремительно.
- Вепрев, в операционную! – Услышал он, словно через вату.
- Бегом, Геша!!!
Каталка… Операционный стол, прожектор. Анестезиолог.
- Считаем до десяти!
Инженер провалился в какую-то бездну, досчитав до семи. Коридор. Свет в конце. Какой-то пожилой дядька с бородой грозил ему пальцем. Темнота…
Геннадий очнулся. Палата была по-домашнему уютной. Всего две кровати-"полуторки". Рядом посапывал сосед. «Хоть не храпит. Боже, как в сортир хочется!»
Вепрев потрогал Главный Орган (теперь уже с большой буквы "О" – примеч автора).
«Ничего себе! Вот ведь, медицину ругаем, коновалами называем… Всё на месте! Практически и боли нет!»
Более того, Геннадий даже ощутил небольшую ЭРЕКЦИЮ!
- Ура!!!!!!!!!!
Сосед по палате перестав сопеть, спросил голосом Натальи:
- Ты чего орёшь. придурок? Всю ночь ворочался, стонал, орал, трясся… Что с тобой?
Разгневанное лицо жены высунулось из-под одеяла.
Вепрев, прикрыв глаза, произнёс:
- А я-то думаю, что-то обои знакомые…
- Ты что, вообще чокнулся? На ночь опять принимал? Не ври, чую запах!.. Слушай, ты так свой корпоратив проспишь, вали уже…
- Да-да, валю… - Вепрев бодро вскочив, сунул ноги в тапки, побежал в туалет. – Господи, всего лишь сон! Какое счастье!..
Никогда ещё посещение туалета не приносило ему такой щенячьей радости…
- А теперь – чайку и…
На кухне тускло блеснул незнакомый ему, Вепреву, предмет…