Начало пророчества. С майданов - в РАЙ!

Пекл Адюк
Фёдор Викторович стоял у окна и глядел ненавидящим взором поверх куполов,  других монастырских построек, шикарных отелей и ресторанов для туристов.

Взгляд иногда скользил по заснеженной вершине противоположного холма. Там младший сын, тоже многократный миллиардер, просил возвести такой же, как у отца-Президента страны, дворец – скрытый среди деревьев так, что его не разглядеть с туристических и паломнических трасс и троп. С того холма только и виден. Но территория заповедная. Охрана надёжная. Никто не попадёт на тот холм, никто не увидит, как стоит у окна своего поместья-резиденции Главный Человек государства, и пусто ему… Никак, многие желали ему этого состояния души когда-то, в начале, ещё в пору первой каденции. Сбылось, наконец.

Хотя личная провидица-колдунья верную защиту поставила. Уверяет, никто не прошибёт, не родился такой экстрасенс. Да и в скольких храмах молятся за здравие Фёдора Викторовича! В некоторых и фрески есть с его изображением, даже иконы.

Всё, баста! Никаких народных протестов, «майданов». Всё спокойненько, тихо, шито-крыто. Всех недовольных - в "рай"!

В дубовые тяжёлые двери легонько поскребся лакей. Генерал разведки, 38-летний Парис, из греков.

– Входи, – оторвавшись от окна и слега повернувшись, негромко позволил Президент. Впрочем, по душам сегодня поговорить не склеится. А никаких потребностей, даже этой, уже нет. Все, абсолютно все удовлетворены.

Парис, неземной красоты верный слуга, словно паря над старинным паркетом, приблизился к господину, заглянул в его слегка затуманенные глаза. Всё понял и так же растаял в сумрачной, едва подсвеченной дымке огромного, но безукоризненно уютного кабинета.  Двери сами собой бесшумно закрылись, поглотив невидимого ангела-хранителя.

В стране нищих нет. Неизлечимо больных тоже. Дети-внуки устроены – лучше не бывает. Любящий и благодарный народ избирает Президентом на пятый срок. Пластическая операция прошла успешно. Теперь Фёдор Викторович – не 75-летний старик, а ровесник Париса, с него и копировали.

«Войну, что ли затеять?» – не в первый раз одолевала мысль Викторовича-победителя. Она не казалась ему безумной. Война будет на чужой территории, мгновенная, без кровопролития. Все останутся довольны. Оружие такое уже не раз опробовано. На своём же населении. Чик – и не стало бедных и больных, недовольных и агрессивных. Вознеслись ещё живыми на небо, в сиянии, с нимбами, в белых одеждах – под благословенный, но слегка завистливый восторг оставшихся. Теперь они, как убеждены граждане, – в раю. Одни на земле, а те – на Небесах.

«Так тому и быть, – твёрдо решил Фёдор Викторович, – помогу-ка я соседям, чтобы не завидовали! А то нищету и проблемы, несчастья умножают на моей планете, на страну посягают. И занятие у меня будет. Совсем хандра ж одолевает от безделья».