Зимой особенно остро не хватает дождя…
Вот того мощного, ночного, июньского, с шумом барабанящих по листве капель. Раскинув руки в стороны ладонями вверх чувствовать тяжесть падающей воды, видеть как капли разбиваются в водяную пыль о твои ладони… Гром? Молния? Пусть будут. Но не «рядом» над головою, а в отдалении, в безопасном «далёко». Живёт в нас всё ж боязнь того, чего простой человеческий инстинкт самосохранения принять не может. А вдруг этот «бабах» предназначен именно для меня? Кто их знает, этих богов. Что там они задумали, наблюдая на стоящего под ночным ливнем придурка с ладонями, обращёнными к небу. Знаешь, как звали бога дождя у древних славян? Даждьбог, позже превратившегося в Дайбог. Забавно, правда?
Среди зимней холодной стерильности, спеша по своим суетным делам под аккомпанемент хруста снега под ногами хочется ощутить вкус дождя, запах, перемешанный с ароматом цветущего жасмина и отцветающих уже пионов, таких не гламурных, но таких притягательных и как-то по щемящему родных. Смотреть на то, как падающие капли проносятся в свете фонарей и непременно попытаться посмотреть, как они несутся на тебя, приоткрывая на миг поднятые вверх глаза. Так и идти по ночному пустому проспекту. Никуда не торопясь, без боязни куда-то не успеть, на что-то опоздать, ощущая как дождь смывает с души городскую копоть а полузабытые цветочные ночные ароматы возвращают меня в моё «прекрасное далёко» с кустом жасмина под распахнутым в ночной дождь окном.
И сидеть потом, укутавшись в сухой мохнатый плед у распахнутого окна, слушая как сквозь ночную дождливую мглу пробиваются звуки проносящихся вдали составов, редкий ленивый лай собак, тявкающих просто так, в ночь, что бы показать своё рвение спящим ещё хозяевам…
И чашка горячего чая, пар от которой слегка искажает свет двух фонарей у далёкого ж/д переезда…
И собака, сидящая на подоконнике и вслушивающаяся в ночь рядом с тобою…
В одну из таких ночей мы с нею вышли на улицу и пошли на этот свет двух далёких фонарей. Близкий на первый взгляд путь превратился в целое путешествие, в конце которого лишь упрямство заставило нас добраться до их обманчиво близкого света, хотя бы для того что бы пёс имел возможность отметиться, пометив переезд своим «тут был я». Исцарапанные, мокрые, уставшие, но довольные мы побродили у фонарей и пошли домой уже кружным путём. Прямой оказался значительно длиннее, чем казалось по началу.
Какого лешего мы попёрлись сквозь дождливую ночь на обманчиво близкий свет? Кто его знает. Человеку свойственно ломая ноги идти к чему-то светлому, что маняще горит вдалеке. Пусть это будет фонарь… Или простой огонёк свечи, который кто-то зажёг в простой надежде, что кто-то дойдёт – какая разница, что именно. Вера делает для нас этот мерцающий огонёк ярче маяка, тащит сквозь препятствия на его свет, что бы согреться… И согреть… И налить кому-то чашку горячего ароматного чая тёплой летней или холодной зимней ночью…
Так не хватает дождя этой снежной зимой…
И так не хватает веры.