С самого утра Иван Васильевич испытывал радостное, почти мальчишеское возбуждение, как будто и не было за плечами семидесяти прожитых лет. Еще бы: тройной праздник – собственный юбилей, двадцатилетие банка и торжественное открытие нового офиса. Как правильно сделал тогда – упросил Центробанк выдать ему регистрационное свидетельство прямо в день собственного рождения! Подогнать к двойному юбилею дату открытия нового банковского здания было уже делом техники.
Белов смотрел с высоты верхнего этажа на лежащий под ним город и вспоминал былое. Три стены его огромного кабинета были полностью стеклянными, за четвертой находились приемная, переговорка, комната охраны и лифтовый холл. Кроме Председателя, секретарей и охраны, на двадцатом больше не сидел никто, даже замы, помощники и ВИП-буфет расположились этажом ниже.
Верхний этаж не имел монолитных стен, а занимал пространство между четырьмя мощными стальными опорами. На самой вершине этой конструкции красовалась космическая ракета, внешне ничем не отличающаяся от настоящей. Установить это дорогостоящее и бесполезное украшение распорядился сам Председатель.
Вообще-то, официально Иван Белов занимал должность председателя правления банка «Уралкосмос». Но все сотрудники даже в переписке по емэйлу называли его просто Председатель. Раздолбаи и насмешники из пресс-центра пытались исподтишка приклеить любимому начальнику кличку Председатель Мао, но…не прилипло как-то. Да и походил этот высокий худощавый старик не на вождя китайской революции, а, скорее, на лорда Адмиралтейства.
Как уже было сказано, идея водрузить ракету на крышу и так устремленного ввысь здания принадлежала Белову. Близко знавшие его не удивились, ведь с малого детства этот умный и энергичный человек бредил космосом. Всерьез он, конечно, не планировал стать космонавтом или даже летчиком. Родители Ивана десятилетиями работали инженерами на большом авиационно-космическом заводе, лучшего не желали, вот и сына направили по своим стопам.
Успехи в точных науках, победы на школьных олимпиадах, окончание физико-математической школы с золотой медалью и местного политехнического института с красным дипломом. Распределение на авиазавод, блестящая по советским понятиям инженерная и руководящая карьера. Генеральным директором своего предприятия Иван Васильевич стал в сорок пять – он всегда стремился вперед и вверх.
На дворе стоял тогда 1987 год, жизнь быстро и заметно менялась. Хотя Белов по всем признакам считался «красным директором», в нем сама собой пробудилась коммерческая жилка. Одной рукой он выбивал из государства крупные фонды и заказы, другой – основывал на заводских площадях производственные и торговые кооперативы. К моменту приватизации личный капитал Ивана Васильевича был уже очень солидным, что позволило ему за какой-то год скупить у сотрудников контрольный пакет акций.
Поначалу Белов искренне считал, что его завод (с 1992 года называвшийся ОАО «Концерн «Уралавиа»») может процветать на военных и космических заказах государства. Но заказы эти быстро сошли на нет, последние остатки бюджетных средств умело перетянули к себе московские и подмосковные конкуренты. Но генеральный не унывал и быстро находил иное применение принадлежавшим теперь ему производственным мощностям.
Завод занимал очень удачную территорию на окраине полуторамиллионного города и тянулся чуть ли не на километр вдоль Московского тракта. Поначалу Белов сдавал в аренду пустеющие заводские корпуса под склады, потом, видя, что военно-космическое производство хиреет с каждым днем, стал под шумок сносить цеха и сдавать освободившуюся землю под строительство элитных домов и автоцентров. Венцом его коммерческой деятельности стал снос гигантского сборочного цеха и передача земли на пятьдесят лет концерну «ИКЕА». Через несколько лет на месте «авиаграда» вырос первый на Урале торговый центр «Мега».
Получаемых от аренды и вложенного капитала денег хватило бы на безбедную и бездельную жизнь самому Ивану Васильевичу и всей его родне. Но не таков он был, без дела сидеть не мог, и очень скоро сосредоточился на управлении банком «Уралкосмос». Название это, как уже догадался читатель, придумал сам Белов.
Банк, поначалу создававшийся для контроля над финансовыми потоками авиазавода и дочерних предприятий, постепенно разросся и стал крупнейшим кредитным учреждением Урала. Все было бы совсем хорошо, если бы в 1998 году его не подкосил вошедший в историю кризис. Именно тогда для спасения банка Председатель вынужден был продать контрольный пакет московскому воротиле Григорию Вайнбергу.
Белов, несмотря на потерю стопроцентного контроля над «Уралкосмосом», сохранил все управленческие функции. Столичный олигарх полностью доверял Ивану Васильевичу и за глаза, но без всякой иронии называл его «честным стариканом». Тем более, что банк быстро оправился от кризиса и стал приносить все большую и большую прибыль. Гриша так верил Ивану, что даже слил с «Уралкосмосом» свой московский банчок «Бета» и перевел в московский филиал объединенного кредитного учреждения все деньги своей нефтяной корпорации.
Московский филиал отчитывался Председателю лишь формально, его управляющий Рафик Анджапаридзе был старым другом Вайнберга, обсуждал дела только с ним и на Урал приезжал нечасто. Да и сам Григорий, ставший председателем наблюдательного совета «Уралкосмоса», в далекий уральский город прилетал один раз в жизни – как раз для покупки банка. Зато на Урале вся свобода действий была предоставлена Белову.
Впрочем, Иван Белов был в московском филиале тоже всего один раз. Все там ему не понравилось – и по-южному улыбающиеся Гриша с Рафиком, и голубоватые с виду московские менеджеры, и пижонский хайтековский особнячок филиала, и авангардистская живопись на стенах. Белов тяготел к солидной архитектуре и традиционному искусству, вот и сейчас его кабинет украшали каслинское литье и златоустовское оружие.
Строительство нового главного здания «Уралкосмоса» в родном городе Белова стало единственным поводом для мягкого спора между акционерами. Еще за пять лет до передачи контрольного пакета Иван Васильевич купил маленькую фабрику туалетной бумаги, занимавшую лакомый кусок земли в самом центре города, закрыл ее и сократил рабочих, честно заплатив им все положенное по Трудовому кодексу.
Заколоченные деревянные корпуса несколько лет нервировали мэрию, но Председатель держался крепко, землю не продавал и упрямо собирал нужные документы на строительство.
Уже можно было начинать строить, был готов проект, но идее помешал кризис и ситуация с Вайнбергом. В результате еще четыре года ушло на уговаривание старшего акционера, но, в конце концов, десять лет назад строительство началось. Корпус здания возвели югославы, но потом грянул очередной кризис, от услуг валютоемких иностранцев пришлось отказаться, найти местных подрядчиков… И так далее, и тому подобное.
Короче говоря, здание было построено. Несколько последних месяцев Иван Васильевич выступал в роли некоего Суперпрораба: лично проводил ежедневные строительные оперативки, пинками гонял по этажам нерадивых работяг и выдавливал так сдачу объекта в срок – к собственному семидесятилетию. Иногда даже глубокой ночью высокая фигура Председателя подобно призраку появлялась в самых укромных уголках здания, пугая волынящих малярш-таджичек.
И вот сегодня второй раз в жизни на Урал прилетал держатель контрольного пакета – специально, чтобы поздравить своего «честного старикана»…
Гриша не нарушил обещания, хотя и был стремителен как всегда: в два часа его золотистый реактивный «Гольфстрим» приземлился в аэропорту Кольцово, в три беловский черный «Бентли» подвез олигарха к ВИП-подъезду нового здания, а в четыре Вайнберг уже выходил из ВИП-лифта на первом этаже, чтобы ехать обратно в аэропорт.
Гость не пожелал посетить концерт Иосифа Кобзона на главной площади города, не встретился с коллективом банка и даже не захотел отобедать в ресторане «Троекуров». Но был весел, доброжелателен, очень тепло поздравил Белова и подарил ему дорогущую авангардистскую картину (понятно, что подлинный Малевич, но нарисована все равно какая-то чушь).
Иван Васильевич не обиделся на скоростного партнера, очень хорошо посидел вечером в ресторане с директоратом банка и почетными гостями во главе с губернатором Козявиным, в субботу был поздравлен родней в загородном доме и даже немного приболел с непривычки (обильных возлияний он не любил, никогда в жизни не курил и до сих пор посещал собственный фитнес-центр в выкупленном старинном здании бывшего кожвендиспансера).
В понедельник в девять утра он как всегда был на работе. У секретарш почему-то глаза были на мокром месте. На девственно чистом столе лежал белый лист бумаги – факс от Вайнберга. Григорий уведомлял Ивана, что, в соответствии с условиями контракта, он как председатель наблюдательного совета воспользовался своим правом в одностороннем порядке освободить председателя правления от занимаемой должности, причем прямо с завтрашнего дня.
Сумма единовременной компенсации, также предусмотренной контрактом, позволила бы кормить в течение года население немаленького города. Олигарх сердечно благодарил Председателя за службу, сообщал о назначении на освободившуюся должность Рафика Анджапаридзе и напоминал, что Григорий с Иваном, как и прежде, будут ежегодно встречаться на собрании акционеров «Уралкосмоса» в Венеции.
В этот день Председатель никого не принимал, бумаги остались неподписанными. В полшестого Белов посмотрел сверху на толпы сотрудников, расходящихся по домам, отпустил секретарей и подошел к единственной в кабинете непрозрачной стене. Потайная панель легко поддалась руке Ивана Васильевича, в специальной нише не было ничего, кроме черной (не красной же!) кнопки. Председатель нажал на нее, и по всему зданию из динамиков прогремел его властный голос: «Внимание! Объявляю внеплановые учения! Охране и дежурному персоналу немедленно покинуть здание! На полную эвакуацию даю десять минут!».
Убедившись, что в здании никого не осталось (специальная система позволяла Председателю отслеживать перемещения по офису и разговоры любого из тысячи сотрудников), Белов выключил компьютер и кондиционер, открыл неприметную дверь в дальнем углу кабинета. По узенькой лестнице поднялся на крышу, достал из кармана радиобрелок. Второе за этот день судьбоносное нажатие на кнопку – в борту декоративной ракеты открылась дверь, к ногам Ивана Васильевича спустился трап.
Председатель поднялся в рубку, закрыл герметичную дверь, сел в кресло, пристегнулся и включил приборы. Третье нажатие кнопки в этот день – и страшный грохот потряс вечерний мегаполис. Вершина здания «Уралкосмоса» окуталась клубами дыма. Включился маршевый двигатель, волна огня из сопел сожгла роскошный кабинет с каслинским литьем, златоустовским оружием и картиной Малевича, ракета начала взлет.
Еще на заре своей финансовой карьеры Председатель заинтересовался бизнес-космонавтикой. Десять лет назад он был потрясен, узнав, что коммерческий запуск клиента в космос вполне доступен, весь вопрос в цене. И только сам Белов и хорошо хранящая секреты американская компания «Канаверал спейс трэвелинг» знали, что ракета, поставленная на крышу банка методом вертолетного монтажа, была настоящей.
Оказывается, самой дорогой опцией космического туризма было обеспечение возможности возврата на Землю. От этих трат заказчик сразу отказался, направив сэкономленные средства на разработку усиленной системы регенерации воздуха и воды, а также на закупку многолетнего запаса космической пищи. Совершенно условно в качестве точки назначения программистам американской фирмы была задана звезда Альфа Центавра.
На ракету ушла почти половина состояния Председателя. Остальное по завещанию оставалось любимой жене Ольге Петровне и взрослым детям. Личный юрист Белова был удивлен интересу клиента к правилам наследования имущества пропавших без вести, но вопросы задавать не стал…
Тренированный организм Председателя на удивление легко перенес взлетные перегрузки и быстро приноровился к невесомости. Белов перекусил космической пищей из тюбика, потом выгрузил из бортового компьютера и начал с интересом читать авторизованную биографию Сергея Павловича Королева.
Очень скоро ракета набрала третью космическую скорость и устремилась подальше от этой планеты – вперед и вверх, вперед и вверх.