И сегодня снова дождь. И вчера. И завтра.
Когда она была не такой как сейчас, а это было вчера, а за вчера было позавчера и так вот много много много вчера назад, дожди имели сладкий привкус который оставался на губах и языке на лице и пальцах, омыв непослушные волосы, и пахли горными полями и цветами затерявшимися в них. А ещё они пахли мокрым песком и его шумом, волнами океана и оконтовывающей линию прибоя полосой тёмных блестящих тягучих водорослей струящихся в воде. И так они лежали на том песке, что напоминали ресницы. Гладь океана веко, закрытое веко, которое скрывает огромный глаз невообразимого глубокого цвета, таящий в себе нечто.
А ранними утрами после криков чаек которые сливаясь в одну яркую надрывную сирену, будящую окна домов, оповещающую о чем-то, но о чём никто не знал, она бежала по дорогам к океану догоняя утихающую сирену, но прибегала на пустынный берег где колыхалась острая трава укутанная в песок который уходил к линии прибоя, в котором блестели яркие искры, которые рассыпал кто то в какой то час ночи от одного края пропадающего в дали до другого, и им не было видно конца.
Она собирала эти искры гуляя по песку и зажимая пальцами, прищуривая один глаз, смотрела сквозь них на солнце, чей свет отражал краски застывшие там в сердцевине. Она размышляла над тем, почему это янтарные камни это камни солнца, их находят в деревьях. А эти искры называют лунными камнями, но она всегда находит их в песке на рассвете. От чего так? Может это чьи то слезы?
А может океан веко так высоко поднимается на небе что своими мягкими и скользкими ресницами щекочет луну, которая не выдерживая плачет и смеётся звучным смехом, который разносится криком чаек? Так же деревья щекочут своими листочками солнце, которое проливает в них свои радостные слезы которые становятся камнями. А может луна вовсе не от счастья плачет?
Голубое небо освещённое рассветным светом и ветер уносивший в себе сладкий дождь, который ночью был сильнее и ярче. Может вместе с дождем плачет кто то? Плачет в дожде. Блестели в безмятежных волнах лежавшие спокойно на линии прибоя тягучие водоросли. А может океан веко поднимается ночью и обнажает свой глубокий глаз и которого словно из жерла высыпались эти слезы и упали в песок и застыли навечно в твердой форме?
Тихо дышал океан, мелодично, будоража своей необьятностью и покоем сердце ищющее и ждущее необычного, жаждущее приключений. И она гуляла по высыхающему на солнце песку, рядом грелась в лучах океанская гладь, а небосвод не
тревожила надрывная сирена и он был чист, только вдалеке по линии горизонта с дальнего востока, словно из другого края, плыли мягкие каравеллы облаков. А может чайки кричали о том что происходило ночью, только никто не желал их слушать?
А однажды она рассказала своей учительнице художественной школы, о том как нашла на рассвете такой большой лунный камень, такой большой, вот, с собственную ладонь, раскопала в песке! И старая женщина в очках слушала её и зная о том что это не более чем фантазия ребёнка, всё равно верила и про зов чаек и про глаз что закрыт и про слезы на песке. Слушала потомучто хотела знать что сердце этого ребёнка ожидает чуда, оттого что сама когда была маленькой маленькой бежала на зов чаек к тому самому берегу, как поражённая встречала покой солнечного рассвета и искры в песке, как она сама рассказывала о слезах, лунных камнях и о том кто плакал, но ей никто не верил, ты не могла видеть его. Все просили доказательств, принеси те камни. Но камней у неё не было, потомучто она решила оставить их для того, кто плакал. А когда прибежала обратно, то ничего не нашла, ни одной крохотной слезинки. И понурая вернулась с опущенной головой, но обещала себе, что обязательно, обязательно всё увидит, в следующий раз... Но могла ли она тогда знать что больше не бежать ей туда где кричали чайки над чьими то слезами? Она узнала об этом когда стала взрослой. А сколько раз будет бежать эта девочка, которой она не смогла рассказать обо всём? "А камень-то где?" - "Да я его там оставила". Махнула рукой в ответ.
А тем временем всё шло своим чередом освещённое светом солнца. Шумел мелодично океан, а по горизонту с востока проплывали облака яркие и мягкие. Словно из не от куда вылетели стремительные белокрылые чайки и их голоса были спокойны и приветливы. На линии прибоя дрожали в волнах блестящие тягучие водоросли. А ветер с помощью песка и воды неслышно заметал, усеявшие пляж, лунные камни скрывая от глаз и слизывал оставленные отпечатки ног.