…Паровоз замедлял ход, и Ваня решил в последний раз взглянуть в зеркало, которое висело в коридоре вагонов III класса. Конечно, прокатиться бы из Лицея во II… Но и без этого его реноме уже взлетело до невероятных высот. Подумать только, еще полгода назад он был простым фермерским отроком, но как Судьба благоволила к нему, когда он, не смотря на конкурс, пробился-таки в Лицей, став первым из всего семейства, сумев поступить в этот престижное учебное заведение. Да, к тому же, еще и жизнь в губернском центре, да паровозы, и, даже, омнибусы – ох и обзавидуются же ему! Клетчатый сюртучок и модный вихор, который он слегка взбил пятерней, довершали картину.
Дома, после обеда, где на него были обращены восторженные взгляды братьев-сестер и гордые родителей, он небрежно положил ладони в карман жилетки, которые никто здесь не носил, и был готов поражать своим знанием, которое навсегда изменило его 16-летнюю жизнь.
- Ну, графомания – наука тонкая и дюже … э-э, простите, весьма нужная, - говорил Ваня, изящно держа кружку четырьмя пальцами за ручку, как учили на уроках красивости-изящности. – Ибо читать умеют многие, но вот складывать из слов обороты красивые – это далеко не всем под силу!
- Мм, - понимающие протянул отец, размышляя о том, где его старшой умудрялся оборотится в центре губернском-то. – Ну, ты хоть скажи слова-то свои складные, чтобы нам понять тебя, ученого.
- Ну, вот я получил лучшую отметку за предмет Графомания и купечество! Послушайте, - Ваня поставил чашку и слегка приподнял руку, помня о том, что три пальца должны быть слегка согнуты, как на картине с изображением великих поэтов, и процитировал:
Позабудьте все вопросы, покупайте папиросы!
Ни о чем не сожалейте, покупайте вы печенье!
Восторженные охи полились музыкой в его оттопыренные уши, которые не раз становились предметом насмешек у однокашников, но лицеист Иван Погорелов знал, что настоящий графоман берет не красотой природной, а силой слова своего – в чем он и сейчас и убедился.
Перед сном Ваня потребовал себе свечу, ибо графоманы должны практиковать перед сном письмо, и на просьбу отца о заполнении очередной расписки о сдаче молока, недовольно ответил:
- Отец, не пристало мне, графоману, перо свое направлять на написание этих скучных бумажек для скупщиков – ты справишься сам, а мне надо практиковать высокий слог, - сказал он, изящно зажимая чернильную ручку двумя пальцами, как учили на уроках красивости-изящности в Лицее графоманов, и только когда отец осторожно прикрыл дверь, лицеист запустил палец себе в нос, невольно задумавшись о том, как бы это сделать поизящнее...