Чем бы, какими бы яркими физическими событиями, утонченными изысками души человек бы ни заполнял свою жизнь, вся она сводится к такому сюжету, что вначале он ничего не понимает вокруг и ходит под себя и в конце, если не смилостивился господь над судьбою его посредством преждевременной, желательно красивой и внезапной, без переживаний смерти, он ничего не понимает вокруг и ходит под себя. Разница между альфою и омегою в том, что в нежные годы смотрится такое умилительно, но в годы оны – отвратительно. Смотрится…
Я так печально устроен, что не нахожу в существовании, в самой идее существования ничего положительного. Я наблюдаю вкруг себя десятки людей, людей совсем неглупых, полагающих всерьез, что их жизнь (даже и моя) имеет какой-то смысл. На вопрос, какой именно смысл? они отвечают сумбурно, неразборчиво, часто, словно бестолковый гимназист, путая причину и следствие, но всегда с брызгами у губ столь обильными, что и даже такой пессимист как я должен же задуматься?.. - а не дурак ли именно ваш покорный слуга?
Воля к жизни, продолжение в потомках как основной мотив ее для меня вряд ли аргумент. Вспоминается Дюма: «я дерусь потому, что дерусь», или Шекспир: «пускай с годами стынущая кровь в наследнике твоем пылает вновь». Но встречаются сентенции и поосновательнее. Не сентенции, скорее, а апелляции к… Ну вот Мусоргский, Гоголь, Ницше, Ван Гог… Да, в фигуральных кавычках, ходили они под себя и ничего не понимали в конце жизни своей, но дело их, их звук, слог, мысль, кисть!.. Как это важно! Как чертовски необходимо для…
А для чего, собственно? С сожалением не уверен, что хотя бы через тысячу лет имена Пушкина, Достоевского будут хоть что-то значить для мира. Мы, я имею ввиду мировое «мы», еще помним Гомера, Гесиода, Гераклита, Аристотеля, Александра Великого. Две, три тысячи лет тому прошло, но мы помним… Помним что? В большинстве своем - только имена…, ну и где-то род деятельности или…, что Гомер был слеп и смешно смеялся, а Македонский вроде мир завоевал. А Гесиод с Гераклитом? Они кто? Если даже такие великие не возродились в потомках, да не и в потомках даже – в пустой памяти, то что нам-то, бессмысленным? А великие в ушедших цивилизациях? В Лемурии, Гиперборее, Атлантиде? Там ведь, к бабке не ходи, были и свои Гомеры-Пушкины. Нет, наш слог в веках не отзовется и… Александр Македонский, конечно, был великий человек, но зачем же стулья ломать?
Цепляемся мы за собственную значимость потому именно, что как раз ничего и не значим на земле, что история наша от пеленки зловонной до смердящего савана так проста, так предсказуема, так никому не нужна, что лишь криком и можем мы обозначить свое бытие в поднебесном мире, криком боли рождения из утробы матери и криком боли отходным к отцу. Меж болью и болью длится век наш, и если припомнить путь от точки до точки, то имя пути тому – боль. Тот идиот…, я…, вы…, что вечно лез на баррикады, он зачем кричал? О чем? О свободе, равенстве, братстве? О рае на земле? О, нет… Ему просто больно. Он даже не понимает, что больно ему оттого, что он именно никто. И это «никто» кричит в нас в некое «ничто» и ответа не слышит…, никогда не услышит, ибо его нет.
Так давайте же взглянем правде, истине в глаза, взглянем, ужаснемся, и… покоримся. Мы – плесень на теле земли, но и земля – плесень на теле вселенной. Что бы в ней ни происходило - случится помимо нас, мимо нас. Какую будущность ни предначертал бы Господь ей, мы не есть цель, не смысл, не суть. Так зачем же стулья ломать?