Ей было просто-напросто с ним хорошо: Насте, работающей под началом Ростислава Игоревича, начинающего директора крупной строительной кампании. Настя переехала сюда, в этот большой и шумный город относительно недавно, около трёх лет тому назад, убегая от своей незадачливой судьбы, от опостылевшей ей связи с Савелием, доведшей её до тягостного состояния души, до сожалений о потерянной молодости, до боли разочарований в самОм смысле жизни. Савелий был значительно старше Насти, на целых десять лет. Кроме того, имея деспотичный характер, он позволял себе нудные, назойливые нравоучения о том, чего и как следует делать, а чего не следует; что такое - "хорошо", а что такое "плохо", истолковывая на свой лад понятия о добре и зле - до такой степени, что Настя чувствовала себя перед ним маленькой девочкой, несмышлёнышем, которой казалось, что во всех неурядицах Савелия виновата только она одна и никто другой. Савелий служил адвокатом. Как видно, адвокатура ему не сулила больших успехов, и он часто приходил с работы откровенно недовольным. И своё недовольство всегда вымещал на Насте. К тому же он никогда не хотел иметь детей, считая их появление лишней обузой. Сама Настя была для него нечто вроде ребёнка, неуступчивого и непослушного временами.
А между тем, переступившая черту Бальзаковского возраста, сорокалетняя Анастасия вовсе не принадлежала к разряду "дурнушек" и глупышек. Настя была не только обладательницей живого ума, а также и роскошных, длинных, ниже плеч, каштановых волос, с золотящейся рыжинкой, которые она скручивала в тугой узел на затылке. Овал лица её производил впечатление утончённого изящества. Густые чёрные ресницы оттеняли голубизну миндалевидных глаз и смотрелись, словно тростники вокруг двух голубых загадочных озёр. Прямой нос классической формы украшали крапинки задорных веснушек, которые придавали лицу Насти ещё большего очарования и неповторимой женственности. Одним словом, её облик был достоин кисти любого художника! Что и говорить, для своих сорока Настя выглядела потрясающе!
Коллеги перешёптывались за её спиной. Некоторые дамы откровенно завидовали ей втихомолку, находя её предприимчивой и ловкой в достижении своих целей и считая её нагловатой карьеристкой. На все эти кривотолки находились веские причины! Ведь, Ростислав, доселе легкомысленно менявший своих потенциальных невест, вдруг в один момент совершенно перевоплотился в просветлённого и окрылённого молодого человека, так, будто в самое его сердце вонзилась стрела амура. Он не замечал ни посторонних заинтересованных или ехидных взглядов коллег, ни злобных сплетен, распространявшихся вокруг него со скоростью пчелиного улья. Для Ростислава теперь существовали только две вещи, важнее которых не было ничего другого на свете: его любимая и его бизнес.
Настя же, в отличии от Ростислава испытывала сильнейший трепет души от постоянных перешёптываний, словесных уколов и недомолвок коллег, их чуть ли не явных насмешек над её увлечением: всё это невероятно осложняло ей жизнь, доставляя неприятное ощущения тревожного холодка в груди. Её грызли сомнения о том, права ли она в своей любви и что её ждёт в будущем; а также взрывали изнутри опасения, что она старше Ростислава на целых десять лет! Что ему, тридцатилетнему холостяку, завидному жениху, наверное, не пристало увлекаться зрелой женщиной, которая значительно старше его. Пусть даже и слишком красивой. Перевешивало то, что Настя не представляла себе жизни без него. Анастасия слишком часто думала о Ростиславе, а его синие пронзительные глаза сопровождали её повсюду неотступно. Ей хотелось заботиться о нём так, как заботится мать о своём единственном ребёнке. Своих детей у Насти не случилось. Она втайне мечтала о малыше, и уже почти что потеряла надежду на это великое счастье материнства.
Всякий раз, когда она заходила к нему в кабинет по вопросам службы, между ними снова вспыхивали и пробегали искры любви, и они оказывались в сладком забытьи. И снова были объятия до дрожи, снова были продолжительные поцелуи, снова было волшебство обожания друг другом и сладкий шёпот о предстоящей встрече на их съёмной квартире. И эти свидания в кабинете, наедине, как предтеча будущего, в который раз погружала их в сказочный мир любви, где никого не существовало, кроме них двоих. А из приоткрытого окна доносилось воркование голубей и благоухание цветущих весенних жасминов, что ещё больше навевало в атмосферу сокровенности двоих чего-то такого невыразимо - восторженного, незримо-волнующего.
Настя покорялась ему, Настя боготворила его, и, незаметно для себя самой, лепила из него верного, благоразумного, понимающего и принимающего её всю без остатка, друга и спутника жизни. Именно такого, каким должен был быть в её понимании идеал мужчины. Ростислав называл Настю " моя маленькая". Он часто дарил ей цветы, засыпАл её комплиментами, милыми и трогательными безделушками и сладостями. Ростислав открыл для неё целый необозримый мир, в котором она чувствовала себя богиней, где не было никаких унижений или навевающих тоску нравоучений, но было то, чего ей не доставало в прошлой жизни - уважения в ней полновесной личности, а также великое неугасимое чувство любви! Вот уже два года, как они жили на съёмной квартире, в уютно свитом гнёздышке, где царили любовь, романтика и душевный покой.
Когда Ростислав заболевал простудой, Настя бросала все свои неотложные дела и усердно лечила своего любимого, кормя его вкусно приготовленными супчиками и десертами с ложечки, как годовалого ребёнка,строго по часам выдавала ему лекарства, просиживала возле него с книгой долгими часами, выразительно читая для него детские сказки про Ивана Царевича и Василису Прекрасную, которые он поглощал с тихой нежностью в душе и под которые умиротворённо засыпал, как малое дитя. Затянувшаяся однажды ангина и долгое отсутствие Ростислава в родном доме неимоверно вывели из себя его мать или маман, как называл её Ростислав. Она назойливо звонила сыну каждые два часа, требовательно справляясь о его самочувствии и ревниво вопрошая, чем он питался на сегодняшний день. Ростик отшучивался, и убеждал маму, что он вскоре появится дома, как только почувствует себя лучше. Настя про себя сделала тогда соответствующий вывод, но не подавала никакого вида, а лишь старалась не вызывать своим отношением к Ростиславу излишней раздражительности маман.
В один из дней Ростислав не появился в офисе строительной кампании. Не появился день, не появился два, прошла уже целая неделя мучительно долгого ожидания любимого. Прошёл месяц! Настя пыталась ему дозвониться, но попытки были тщетны. Телефон Ростислава молчал. Его работу взялся выполнять заместитель. И когда Настя робко задала ему вопрос о том, что случилось с Ростиславом Игоревичем и вообще, жив ли он, заместитель сделал недоумённый вид, будто не расслышал Анастасию и начал молча с видом сурового начальника перебирать бумаги, отстранённо и неотрывно глядя в экран монитора. Некоторые из коллег даже начали сочувствовать Насте, которая за эти долгие недели осунулась, сделалась сразу старше на вид, а под её голубыми глазами обозначились тёмные круги от беспокойных ночей.
Настя знала адрес Ростислава и в ближайший выходной день решилась сходить прямо к нему домой, переступив свою неловкость перед неприязненно относящейся к ней маман Ростислава. Настя позвонила в дверь. И, увидев перед собой в дверном проёме симпатичную молодую стильную женщину, сконфузилась, и, извинившись спросила, здесь ли проживает Ростислав Игоревич? В коридоре послышались шаги, и Настя снова сконфузившись, оробела, когда перед её лицом возникла шестидесяти - шестидесяти пяти летняя, полноватая, высокая, холёная женщина, одетая в шёлковый китайский халат с разрисованными на нём драконами, изрыгающими яркое пламя. От женщины исходил запах дорогих духов, тяжеловатых, экзотически-томных. Это была маман Ростислава собственной персоной. Она смерила надменным взглядом Настю и высокомерно начала её отчитывать: " Что Вам здесь нужно? Зачем Вы пришли к моему сыну? Поймите, наконец, что он не намерен больше с Вами связываться. Милочка, Вы должны знать своё место. Не совращайте незрелых юношей! Мой сын создан не для интрижек с престарелой куртизанкой! Вы дрянная, падшая женщина. Забудьте сюда дорогу. И вообще, возвращались бы Вы лучше назад, в свою Тьмутаракань. Вон из моего дома!" Затем, повернув голову к симпатичной девушке, маман обратилась к ней с прононсом, нараспев: "Кларочка, подправьте Ростику одеяло." И громко захлопнула перед Настиным носом дверь.
У Насти сами собой хлынули слёзы, она без сил, отрешённо опустилась на лестничную площадку и сидела так с час, обхватив голову руками. Потом встала и медленно, словно на ватных ногах, побрела домой. Она чувствовала, как к горлу подкатила дурнота, как будто из неё клещами вытащили сердце. В ней осталась только горечь пустоты. До Настиного сознания дошло, что с Ростиславом произошло нечто непредвиденное, а может даже, трагическое. И что её любовь подвергли гильотине, разорвали на части и развеяли пеплом по ветру.
На следующий день Настя, непростительно кляня себя за разницу в возрасте, уехала в свой городок, но не к Савелию, который всё ещё верил и надеялся на то, что Настя в один прекрасный момент опомнится и вернётся к нему. Она уехала к своей маме, навсегда покончив с личной жизнью.
А Ростислав тем временем медленно оправлялся от сотрясения мозга и многочисленных переломов рёбер и обеих ног. На него, шедшего по дорожному переходу, внезапно налетел оппель с водителем - лихачом, сбив и отбросив Ростислава за обочину шоссе. Ростислав чудом остался жив. Первым желанием Ростислава, когда он пришёл в сознание, было - позвонить Насте, но своего телефона под рукой он не обнаружил. Его хитрая маман не упустила случая напрочь разорвать отношения Ростика с этой дрянной авантюристкой, старше к тому же Ростислава на целых десять лет. Она припрятала телефон в надёжном месте, соврав сыну, что телефон его разбился при аварии. И что телефоны ему отныне крайне вредны. Самостоятельно передвигаться он пока не мог и подолгу метался в постели, мучаясь от того, что не видит рядом с собой своей любимой Анастасии. Маман же, наняв для него молодую, симпатичную сиделку Кларочку, в тайне желала обручить с ней сына.
Прошло ещё два долгих месяца, когда однажды, Ростислав, самостоятельно поднявшись, начал потихоньку передвигаться по комнатам. Ему нестерпимо захотелось пить и он, потянувшись за чашкой, что стояла в буфете, вдруг наткнулся рукой на какой-то продолговатый гладкий небольшой предмет, что лежал в самом укромном углублении буфета. Рядом с ним, держа его под руку, находилась Кларочка, которой Ростислав явно нравился. Он легонько высвободил свою руку, пробормотав : " Я - сам. Сам дойду." И, о, Божие Провидение! Он обнаружил свой телефон. Ростислав покачнулся, присел на табурет. На лбу его выступили крохотные капельки пота от слабости и необычайной волнительной радости одновременно. Повернувшись к Кларочке, Ростислав твёрдо произнёс: "Ваши услуги мне больше не понадобятся". Обиженная Кларочка бросилась было звонить матери Ростислава, однако тот понял её намерения и кивком головы дал её понять, чтобы она оставила его одного.
Он сразу же начал набирать номер Анастасии. На другом конце отозвался голос Насти. Услышав голос Ростислава, живого и невредимого, она разрыдалась в трубку. Ростислав как мог, начал её успокаивать: "Ну что ты, маленькая моя. Всё хорошо. Всё страшное позади. Как ты? Где ты сейчас?!" Настины рыдания замерли на одну минуту и она, через всхлипывания, тихо сказала Ростиславу : " Я жду от тебя ребёнка.
Больше в твой город не вернусь никогда. Я поняла, почему мы с тобой расстались. Во всём виновата разница в возрасте."
Ростислав, вне себя от нахлынувших на него эмоций, прокричал Насте, хрипя от волнения, во весь голос: " Я не могу без тебя жить, маленькая! Я тебя никому не отдам! Слышишь?! Никому и никогда!! Я сейчас же еду к тебе, маленькая!!! У нас будет сыыыыын!"
Настя, всхлипывая и смеясь одновременно, прошептала в трубку " Я тебя ЛЮБЛЮ!"
Рассказ дорабатывается.