Название: Сборник драбблов
Персонажи: Асгейр/Сольвейг
Автор: Райт Синориан и Tameiki
Бета: Tameiki
Рейтинг: G
- А вот представь, Сольвейг, если бы мы не были даэвами. У нас был бы свой теплый дом с огородом, куча детишек, ручной рюкрог, который мурчал бы нам, пока мы спали. Пара волков охраняла бы жилище, и никого вокруг, кроме нашей семьи, и леса на километры, - сидя на вершине сугроба, рассуждал Асгейр.
- А теперь слез, и помог мне почистить дорогу, - угрожающе наставила на него лопату стражница.
***
Вчера он чуть не умер. Попал в окружение в Бездне там, где кибелиск Фримума уже не мог воскресить его. Дрался в одиночку против троих, пока её держала подле себя какая-то элийская заклинательница. Сольвейг с трудом помнила тот момент, когда к ним на помощь пришли два асмодианских офицера, мигом прогнав белокрылых. Эти же даэвы помогли им добраться до Фримума. В Морхейм они спустились сами. Потрепанные как физически, так и морально.
А сегодня Асгейр, посетив целителя, уже соловьем заливался о красивом бое с элийцами, рассказывая Эгилю небылицы различной степени правдивости. А Сольвейг хотела, но почему-то так и не могла на него толком разозлиться. Хотелось взять его за шиворот, встряхнуть и сказать: "Ты же сам там чуть не погиб!" Но, как только она представляла себе, как он лежит рядом с лавовыми реками Кротана, всё её существо содрогалось. Она видела его, изломанного, окровавленного. А её сдерживают элийцы, уводя все дальше, и дальше от его тела. Не давая надежды воскресить его. Вернуть к жизни.
И Сольвейг не стала ругаться или отчитывать его. Просто подошла к нему сзади и обняла, зарываясь носом в мягкие черные перья его крыльев.
***
Звонкие монеты перекочевывали из одних карманов в другие. Гомон и суета. Тысячи лиц, и сотни разнообразнейших предметов, начиная от лекарственных трав, растущих у любой дороги, и заканчивая самым редким оружием в Атрее. Сольвейг пожирала глазами двуручный меч каких-то ужасающих размеров. Как его подруга умудряется управляться с такой здоровенной железякой, для Асгейра оставалось загадкой. Впрочем, она справлялась вполне успешно.
К стражнице подошел какой-то шиго, нахваливающий продаваемые им украшения. Но достаточно было недовольного взгляда, и он как сквозь землю провалился. Меч за это время уже купили, и интерес Сольвейг к рынку быстро угас. И даэвы направились в сторону трактира - перекусить и обдумать дальнейшие планы.
Улицы вдали от торговых рядов не отличались многолюдностью, и Асгейр решился. Убийца преградил девушке путь, накрыл их крыльями и в первый раз поцеловал её.
***
Целительница душ Фримума ещё никогда в жизни не испытывала столь сильного потрясения. Будучи человеком без особых фантазий, она и представить себе не могла разыгрывающейся перед ней трагедии. Прямо по ее детищу, по выступам кибелиска, карабкались трое рыжих даэвов. Все выше, и выше, и вот уже двое сидят на каменных крыльях, третий же сел в центре.
- Это... Это немыслимо! - возмущенно прошептала, по профессиональной привычке, целительница душ.
- Они ещё и не такое сотворить могут, - откликнулась на ее слова какая-то асмодианка. Судя по спокойному взгляду, с которым она смотрела на нарушителей спокойствия, она их знала.
- Что же делать? – замешкавшись, спросила целительница душ у неё.
- Они вам мешают?
- Немного.
- Асгейр! Хради! Фотрад! Слезайте! - потянувшись зачем-то к рукояти огромного меча, приказала эта странная женщина.
И, как ни удивительно, они послушались. Лишь сидящий на правом крыле кибелиска вздохнул:
- Ну вот, как всегда, мам, даже развлечься толком не даешь.
***
Сольвейг чихнула и открыла глаза. В нос лезли настырные каллифьи вибриссы. Большая кошка, удобно расположившись на одеяле, с интересом обнюхивала её.
- Вкусно пахнешь, - прозвучала в голове стражницы не её мысль.
- А ну брысь с кровати, бесстыжий! - несильно ударила она по голове каллифа подушкой. - Что за привычка - в таком виде приходить?
- Нет бы кота за ухом погладить, тут же ругаться, - обиженно пробормотал превратившийся обратно убийца откуда-то с пола. Видимо, все же приложившись задницей о доски.
Сольвейг действительно стало его жалко. В конце концов, Асгейр только что вернулся с задания. Наверняка устал и проголодался, а первым делом все равно здороваться пришел.
- Признаю, была не права, - сказала стражница. И как была, нагая, спустилась к нему, почесать своего любимого за ухом.
***
Яркие, дикие краски и звуки бала балауровым молотом обрушились на Асгейра. Как и любой даэв, выросший в деревне, он мало себе представлял, что значит Большой Бал Пандемониума. Сюда имели ход все мало-мальски знатные люди, ну и те, кого они пригласили. Места и закусок хватало на всех. Только вот Асгейру, несмотря на всю его хваленую общительность, было от этого зала и людей в нем не по себе. Женщины с улыбками критонов вились вокруг грубых и недалеких на вид мужчин. За девушками выстраивались толпы ухажеров без роду и племени. Слухи и сплетни у колонн и за столами. Звон бокалов, как удачное окончание какой-то сделки. А в вино рука профессионала подлила незаметно какую-то отраву.
Сольвейг, кажется, и не замечала всего этого. Девушка, облаченная в идеально сидящее по её фигуре платье темно-зеленого с лазурью цветов, мило общалась с подругами. Она явно была счастлива попасть сюда, и кто Асгейр такой, чтобы лишать её этого невинного удовольствия.
Вот только долговязый тип, бросавший на неё недвусмысленные взгляды, убийце совершенно не нравился. Особенно, когда подошел к ней вплотную и, манерно поклонившись, пригласил на танец. Сольвейг задумалась над его предложением, но Асгейр опередил её ответ:
- Она не может сейчас танцевать с вами, - в свой ответ он попытался вложить максимально словесного яда. - Потому как танцует со мной.
Балаур его дернул действительно пройти с ней в центр зала, но он это сделал. Танцевал, как мог, отчаянно путаясь в ногах и стараясь не топтаться по её туфлям. Согревала только мысль, что тот негодяй не приблизился к его девушке.
После танца он, правда, услышал несколько не слишком приятных слов в свой адрес от этого же наглого типа, но предложение решить разногласия на арене Триниэль заставило его принести извинения и удалиться.
С этого дня Асгейр стал больше уделять внимания танцам. Он один будет танцевать с Сольвейг, а значит надо делать это хорошо.
***
- Эй, смотри! - Дастилос сильно ткнул в бок своего менее наблюдательного друга, указывая тому на одиноко бредущую стражницу.
- Красивая... - задумчиво протянул Арей.
- Главное, что она одна! - зашипел на него друг. - Нам на ней не жениться! Пошевеливайся, давай!
Два элийца, прячась по кустам, двинулись в сторону девушки.
Сольвейг шла, не скрываясь, ей нечего было бояться. Она полностью доверяла своей семье ещё с того момента, как много лет назад сказала Асгейру "да" на предложение руки и сердца. И вышедшие навстречу вражеские целитель с волшебником ничуть не удивили асмодианку. Она ожидала засады.
- Такая прелестная девушка и совершенно одна, - растягивая губы в келлатской усмешке, сказал Дастилос, преграждая Сольвейг путь.
- Что, у асмодиан не нашлось кому проводить? - подхватил Арес. - Уж мы-то доставим туда, где гривастых много.
Чужая, лишь наполовину понятная речь резала уши, но намерения элийцев не нуждались в словах. Что ж, она была не против принять бой. Верный меч надежной тяжестью лег в руки.
Дастилос заранее праздновал победу. Никакие доспехи не спасут её от разрушительной магии Ареса, а значит, она станет им легкой добычей. Движение за своей спиной целитель заметил слишком поздно, чтобы успеть отреагировать. Сознание угасло стремительно, с первым же ударом, опрокинувшим его на землю.
Волшебник только начал заготавливать заклинание, когда в его бока с разных сторон раздраженными осами впились два кинжала. Раны не представляли угрозы его жизни, в отличие от лиц двух, как капли воды похожих, рыжих убийц. Арес хотел воззвать к их милосердию, ему очень не хотелось умирать, но близнецы скривились, услышав его испуганное блеяние. И вогнали кинжалы поглубже, прерывая столь бессмысленную жизнь.
- Даже без твоего меча обошлись, - похвастался Асгейр, обнимая Сольвейг.
- Не дали размяться, - девушка игриво показала ему язык.
- Прости, мам, но тот был жуть какой противный, - на два голоса пожаловались Фотрад и Хради.
- Зато из меня получилась отличная приманка, правда? - спросила она.
На этот счет возражений ни у кого не нашлось.
***
Сольвейг нервничала. Она с детства не очень любила серьезные разговоры с отцом. Слишком строгим и суровым казался этот, вроде бы хорошо тебе знакомый даэв в такие моменты. Стражница чувствовала себя маленькой девочкой, когда он исподлобья смотрел на неё, ожидая начала беседы.
В этот раз Сольвейг сама пришла к нему, поэтому первое слово оставалось за ней.
- Отец, я хочу выйти замуж, - решительно произнесла девушка.
- За Асгейра? - растягивая слова, спросил Кольберн.
- Да, - стражница стушевалась.
Что, если отец скажет "нет"? Вдруг происхождение жениха будет иметь решающее значение? В смятении она машинально ухватилась пальцами за амулет, что не укрылось от глаз Кольберна.
- Что это? Никогда не видел у тебя этой штуки, - отец явно заинтересовался необычной вещицей.
- Подарок. Асгейр сам его добыл, - ответила девушка.
Кольберн внимательно присмотрелся к амулету. Непритязательный на первый взгляд, для знающего человека он говорил о многом. Во-первых, это был коготь балаура. Но не простой. Совсем нет. Форма и цвет подсказали, что раньше он принадлежал одному из драканов. Во-вторых, раз жених Сольвейг сказал, значит, действительно сам раздобыл эту вещь, а значит, сил и ловкости парню не занимать. Версию, что Асгейр сочинил про балаура сказку, Кольберн не рассматривал. Его дочь отличалась большой проницательностью и чутьем на людей. Вряд ли её бы вдруг потянуло на отбросы.
В принципе, Кольберн сразу хотел сказать Сольвейг "да", даже до того, как увидел коготь. Однако для солидности он пару мгновений выдержал паузу, будто в раздумьях. А потом произнес:
- Сольвейг, своим отцовским словом я разрешаю тебе выйти замуж хоть за балаура, пусть только он сделает мою дочь счастливой. И сам попросит у меня её руки. А то как-то некрасиво получается.
***
Только отойдя на приличное расстояние от крепости, укрывшись за гигантским обросшим лиловым лишайником валуном, близнецы наконец решились сбросить маскировку. Шустрые, как белки, похожие друг на друга, как две капли воды, рыжие желтоглазые мальчишки переглянулись:
- Получилось! - братья победно расхохотались. - Свобода!
- И далеко ли вы собрались? - голос отца раздался у них за спиной так неожиданно, что оба испуганно вздрогнули. Сам выглядящий пятнадцатилетним сорванцом немногим старше собственных сыновей, Асгейр редко ругал их за шалости, чаще сам принимая в них участие. И если ругал - значит было за что. Шалости шалостями, но уходить из крепости без взрослых, и, тем более, без разрешения, они пока что права не имели.
- Вы даже меня не заметили, а я топал, как стадо мамутов! - продолжал распекать их отец. - Элийцы так шуметь не станут. Жить надоело?
Близнецы виновато опустили головы. Хради, правда, попытался было возразить, но отец только посмотрел на него сурово и отрезал:
- А ну, марш домой! А будете качать права - расскажу матери!