Кладоискатель

               

        Максим продолжал ходить в радиокружок. У меня на кухне звенели, прыгали различные приборы, собранные сыном.
"Реле времени" оповещало о готовности какого-нибудь блюда или о сваренных яичках "всмятку".


        Запомнился один случай. Тогда Максиму было уже двенадцать лет. С учителем истории группа детей собиралась на раскопки. Максим разбирал схему, готовил прибор миноискатель - кладоискатель, который мог найти монеты во время археологических работ.
 
 
        Муж находился где-то на Камчатке в командировке на испытательных  полигонах, а я задержалась на работе с ребятами. Сын оставался один дома.
Спешу, думаю о нём: где, чем  занят, поел - нет. Смотрю на свои окна - горит свет! Забегаю на третий этаж, открываю квартиру - тишина. Скорее всовываю ноги в босоножки, вхожу в зал. Меня "бьёт столбняк"- весь пол завален металлической посудой.


        Максим  сидит в огромных наушниках с удилищем, только вместо лески на конце блестящее колечко. Хотела рассердиться, но сын, увидев меня, радостно позвал:
- Мама, иди скорее, садись на диван,- я кладоискатель сделал!


        Перешагиваю осторожно, сажусь. Сын навешивает на меня свои наушники, даёт в руки удилище. Не знаю, что делать со всем этим. Кричу из-под наушников, в которых что-то тарахтит. Кое – как разобралась, что к чему.


        Вожу удилищем по сковородкам, кастрюлям, чашкам,  банкам - ищу клад. В ушах сигнал, значит что-то присутствует. На всё металлическое прибор чутко реагирует. Проверены отопительные батареи, переходим на монеты. Максим приносит мелочь, прячу их под газету на диване.


        Вооружившись кладоискателем, сын приступает к поиску  спрятанных монет. Смотрю на него, чем–то недоволен, расстроился. Выясняю: причиной оказались постоянно идущие звуковые сигналы, значит, прибор сломался. Я задумалась. Звук должен поступать в момент приближения удилища к предмету. Почему же сплошной вой? И тут меня осенило, диван, по–старинке, сделан с пружинами. Кладоискатель реагирует на металл, - работает!


         Долго мы играли, исследуя различные, подходящие для этого случая предметы, которые только могли найти в квартире.

 
        За неделю Максим сделал три прибора и подарил в школе одноклассникам. Представляю, как ребята вместе с родителями проверяли его действия на различной домашней утвари.

 
        Жаль, на раскопки сын не поехал. Сказал, что экспедиция не состоялась. На самом же деле, из-за одного задиристого и заносчивого парня, о чём узнала позднее.


        В четырнадцать лет сын собрал компьютер. Обучали, помогали молодые учёные, бородатые мужики, работавшие вместе с мужем в НИИ; некоторые приходили домой - нравился им смышленый парень - играли с ним в компьютерные игры.

 
        После занятий в школе Максим бежал в институт, в проходной показывал пропуск и свободно ходил по лабораториям, мог зайти к начальнику отдела, радостно сообщив, что ему, наконец, удалось поймать вирус – и оба, довольные, беседовали на разные компьютерные темы.
 

        Огромные счетные машины, занимавшие большие помещения, убирались. На смену пришли современные компьютеры.


        С "перестройкой" бардак в стране словно топор навис над трудящимся людом. В институте стали закрываться темы по военным разработкам, научных работников сокращали, увольняли, зарплаты задерживались. Каждый искал какую-нибудь подработку, чтобы прокормить себя и семью. На барахолке доктор наук продавал сапоги, в которых ходил по грибы...


        Кто-то, стоящий у власти, безбожно грабил, прихватывал то, что бесконтрольным стало, строил особняки, дворцы.
Для сохранения наворованного, нужны были замкИ покрепче, сложнее, с электроникой.


        Два мужика из НИИ, помогавшие Максиму когда-то в освоении компьютеров, теперь занялись сигнализациями, домофонами, видеофонами.
 

        К тому времени мы стали выписывать технические журналы с различными схемами, в которых сын начал неплохо разбираться - "плавать". Но в некоторых схемах была недосказанность, что-то упускалось, не изображалось - надо было додумывать.

   
        Однажды научные работники попросили Максима посмотреть одну сложную схему музыкального звонка и замка с видеофоном. Сын глянул и понял, что это ему не осилить. Ушёл домой. Парни просили отца поговорить с сыном. Дома мы долго уговаривали Максима. Он отказывался: "Они институты закончили, а я что? - всего-то школьник. Ничего у меня не получится, я уже видел".


        -Ты посиди, поразбирайся. Не получится, никто тебя по рукам бить не станет. Нет, так нет.


        Мы умоляем... Кое-как уговорили. В нашем же доме, в полуподвальном помещении, в котором я не один раз была, с вечера на воскресенье ушёл сын в радиокружок разбирать схемы.


        Вот уже 12 ночи, час, два, три. Мы с мужем не спим, волнуемся. Пошёл пятый час, шестой. Думаю пойти к нему. И вот, входит: голова напряжена, опущена, идёт сутуло, проходя мимо нас в свою комнату, сдержанно, с еле скрывающейся улыбкой, цедит, словно через пресс - фильтр: "Сделал!" Сколько внутренней гордости, радости, удовлетворения, победы было в этом тихом, до боли, сдержанном одном слове: "сделал!".

        Шлёпнулся в постель и проспал часов десять - двенадцать. Мы тоже, счастливые, уснули, прижавшись друг к другу - это и наша победа.

        Развязка этого изобретения была обидной для юноши. Парни получили десяток тысяч рублей и, позднее, выполнили несколько заказов, Максиму же дали на килограмм дешевых конфет.

        -Не расстраивайся, сынок, - говорю, - будут у тебя ещё победы!