НА "СТРЕЛЬЦА"
рассказ
Погожий сентябрьский день, 1966 год, Москва, угол Люблинской и Грайвороновских улиц. На небольшом пустыре группа пацанов играет в футбол. Пустырь тыльной стороной упирается в ограду Гидрозавода, с другой к нему примыкает барак, жилище рабочих того же завода. С третьей стороны теснились дощатые халупы, так называемой ЖАКтовской застройки. Это места обитания всевозможного неимущего и властьнепридержащего московского пролетариата, который и на сорок девятом году существования Советской Власти, провозгласившей своим фундаментом его, пролетариата, диктатуру... В общем пролетарии как были нищими до семнадцатого года, таковыми оставались и будучи в ранге "диктаторов", несмотря на неисчислимые боевые и трудовые победы...
С четвёртой стороны пустырь ограничивало шоссе, за которым располагалось частные одноэтажные хибарки, а их жители именовались единоличниками. Здесь народ жил чуть получше, всё-таки их не бог весть какие домишки принадлежали им, а не государству. К тому же при домах имелись малюсенькие в несколько соток участки земли. Однако, и у единоличников преобладал пролетарский элемент, правда, слегка разбавленный мелкими служащими. Среди трёх-четырёх десятков "единоличных" семейств, имелись даже четыре еврейские. Ну а евреи, располагаясь по жизни даже вблизи социального "дна", почти никогда не становились простыми работягами. Хоть маленькими, хоть мизерно-оплачиваемыми, но только служащими.
Впрочем, мальчишки, игравшие на пустыре, кто бы они ни были: бараковцы, ЖАКтовские или единоличники, все одинаково невзрачно одеты, в сатиновые шаровары, дешёвые рубахи, кеды, кепки. Если бы кто из франтов-подростков, из центра Москвы, имеющих квартиры с ванной и тёплым сортиром, увидели бы этих футболистов, они бы наверняка презрительно изрекли: деревня! Хоть и считались эти пацаны тоже москвичами, только окраинными, фабрично-заводскими, барачно-хибарными...
- Пас... пас давай!... Уу сука... Лихман колченогий!- орал Сёмка Слепнев, по прозвищу Слепень на неуклюжего, жирноватого еврея Сашку Лихмана, не сумевшего вовремя ему отпасовать.
Играли бараковские против переездовских. Переездовскими условно именовались мальчишки из ЖАКтовских и единоличных жилищ, "географически" расположенных ближе к переезду через полотно Курской железной дороги. Обычно бараковцы безнадёжно проигрывали, но сегодня "Переезд" выставил почти полностью дублирующий состав: неловкого Лихмана, Мишку Кирпича по прозвищу музыкант... Музыкантом Мишку звали потому, что его родители, обыкновенные проводники в железнодорожных поездах, играясь в интеллигентов, отдали сына в музыкальную школу, где он пытался научиться играть на скрипке. Ещё двое из второго состава были малолетки, двенадцатилетние Комар и Хохол. Играли пять на пять в маленькие ворота, без вратарей, и "дублёров" усилили Слепнем из основного состава. Увы, второй состав против основы "Барака" выстоять не мог. За двадцать минут игры, несмотря на титанические усилия и поток брани Слепня, счёт был 4:1 в пользу "Барака".
- Чего лыбитесь?... Давай выходите!- на этот раз Слепень орал Витьке Попу и Тольке Аршину, четырнадцатилетним игрокам основного состава "Переезда", со статическими улыбками наблюдавшими за игрой со стороны.
- Фора мала... Пусть ещё пару банок вам заколотят, тогда выйдем,- лениво усмехался Аршин, не по годам мощный, плечистый выходец из ЖАКтовских лачуг.
- Даа... неважнецкий из тебя капитан Слепень,- в унисон Аршину добавил Поп, худощавый "единоличник".
В этот момент бараковцы забили пятый гол, причём мяч пролетел прямо между ног неудачно сыгравшего на этот раз в защите Лихмана.
- Нуу гад?- вновь взвыл Слепень.- Слушай Поп, давай вместо меня... Посмотрю как ты с этими калеками, музыкантами и детсадом сыграешь, какой из тебя капитан!...
Тут на футбольном ристалище появился ещё один парень, в аккуратно отутюженных брюках, в курточке, чернокудрый симпатичный подросток. Это подошел Колька Четвертаков, то есть Четвертак, из ЖАКтовских. Он с некоторым превосходством оглядел пацанов, ибо был несколько старше, шестнадцати лет и только поступил на первый курс техникума при Микояновском мясокомбинате.
- Во, ништяк... теперь мы все в сборе! Четвертак, беги переодевайся, нам четыре мяча отыгрывать!- с воодушевлением воскликнул Поп.- Выходит основной состав, Пеле, Гарринча, Диди... там-там-та-ра-ра-рам-та-та,- он воспроизвёл на губах футбольный марш Блантера.
Но Четвертак не спешил переодеваться, он так же снисходительно смотрел на игравших, прыснул над неудачной попыткой Кирпича обвести соперника, многозначительно взглянул на часы, которые имел он один и наставительно изрёк:
- Матч-реванш откладывается. Сейчас на первенство Москвы "Мясо" с "Торпедо" играют.
- Ну и что?- озадаченно спросил Поп.
- А то что "мальчики" и "юниоры" уже сыграли, сейчас молодёжные составы доигрывают. После них на поле мужики выйдут... а за них у "Торпедо" Стрельцов выступает!- торжественно провозгласил Четвертак.- У нас весь курс болеть пойдёт... Вот я и рванул к вам, думаю надо своих пацанов привезти, когда самого Стрельца, да ещё за бесплатно посмотреть придётся.
- Ты чё... неужто сам Стрельцов?- недоверчиво спросил Поп, самый нахватанный по футбольной истории пацан.
- Сто процентов... Нам физрук сегодня объявил. У него в администрации стадиона знакомые есть... Ну так что, кто поедет? А то опоздать можем.- Четвертак постучал пальцем по циферблату часов.
- Конечно... о чём разговор,- чуть не срывался с места Поп.
- А как же игра... продули ведь?- робко возразил Слепень.
- Да чёрт с ней... Завтра их сделаем. Самого Стрельцова увидеть... это же... Говорили, что если бы его не посадили, он бы сейчас не хуже Пеле играл!- Поп в экстазе закатывал глаза.
Впрочем, далеко не все рвались на мясокомбинатовский стадион, куда добираться предстояло на автобусе. Сначала кроме Попа ехать с Четвертаком желание выразил только Аршин... Слепень, поколебавшись, тоже согласился, не желая отставать от лучших футболистов двора. Остальные по различным причинам отказались. Одних ни за что не отпустили бы родители, другие сами не хотели таскаться чёрти куда, неизвестно за чем...
Хотя зачем, если поразмыслить было очень даже понятно. Стояли шестидесятые годы. Официальная пропаганда страны взахлёб тараторила, что все советские мальчишки мечтают стать космонавтами... Пустой брёх, чушь! Дети начальников собирались занять места своих отцов, или подняться ещё выше, а дети простых людей вырваться из бараков, хибар... из деревень, из провинции. Вечная суета повторяющаяся из века в век, из поколение в поколение. В Москве тогда особенно остро ощущалась разница в уровнях жизни жителей центра и окраин, застроенных тесными зловонными бараками, хибарами с удобствами "во дворе". Мальчишкам с окраин казалось, что именно футбол в этой ситуации лучше всего способствует подъёму "из грязи в князи". Также как в ближайшем прошлом кто-то "поднялся" в Революцию, в Отечественную войну, скоротечно, в несколько лет, был никем – стал всем, а теперь обеспечивали торный путь своим детям и внукам... Футбольных примеров такого рода имелось предостаточно, ведь все выдающиеся игроки происходили из так называемых "простых". И самым загадочным из футбольных "звёзд" шестидесятых являлся конечно Эдуард Стрельцов. "Вспыхнув" совсем молодым, он "сел" якобы за изнасилование, причём осудили его по прямому указанию самого Хрущёва, в назидание другим. Оказалось, что посредственный политик, волею судеб оказавшийся у власти, "поднял руку" на самого одарённого русского футболиста всего двадцатого века...
3
На стадион в конце-концов поехали вчетвером: Четвертак, Аршин, Поп и Слепень. На автобусе до мясокомбината ехать было не далеко, но только у Четвертака имелся проездной, ведь ему каждый день приходилось ездить в техникум. У остальных ни проездных, ни денег не оказалось. Откуда карманные деньги у сыновей приехавших в столицу из деревень малограмотных родителей, едва сводящих концы с концами. Семья Попа, правда, была чуть более состоятельной, ведь у них имелся хоть и маленький, но свой домишко с крохотным земельным участком, где мать, крестьянка по рождению, выращивала разнообразные овощи. Но и у них лишних денег не водилось. У остальных тем более, к тому же Аршин и Четвертак росли без отцов, их поднимали на ноги матери, упиравшиеся из последних сил на грязных, вредных работах.
Проехать дуриком, "зайцами" не удалось. Был час пик и контроллёры "прочёсывали" автобусы. После бурных препирательств ребят высадили у зловонного завода "Клейтук". Четвертак тоже вышел за компанию. Дальше добирались пешком, потому опоздали... да и игра началась несколько раньше. В общем, когда взмыленные пацаны вбежали на стадион, там уже шёл второй тайм.
Стадион микояновского мясокомбината тогда – это неряшливый, обшарпанный спортивный комплекс. Футбольное поле... жёсткая как наждак и не очень ровная площадка, чахлой редкой травкой были покрыты только небольшие участки возле угловых флажков. Трибуны с остатками облупившейся краски поднимались на три-четыре яруса, да и то не по всему периметру поля. Впрочем, и эти трибуны обычно пустовали, когда "Мясокомбинат", команда которую в народе именовали просто "Мясо", играл на первенство Москвы с командами типа "Фили" или "Перово". Но сейчас местная команда "схлестнулась" с "Торпедо", составленной из бывших, вышедших в "тираж" игроков команды мастеров знаменитого клуба, к тому же усиленной недавно вернувшимся из "зоны" Стрельцовым. Его пока ещё не допускали до первенства Союза, но на "Москве" он уже выступал. Потому трибуны буквально ломились от наплыва зрителей.
Мальчишки протиснулись в самый низ к ограде, но на них сразу зашикали:
- Эй... пацаны, а ну отошли от поля!...
Пристроились в "ногах" первого ряда. Поле видно не очень, но то что стадион "болел" со страшной силой за "Мясо", и присутствие на поле Стрельцова, чувствовалось более чем...
- Стрельца... Стрельца держите!... Куда ты!... Помоги... помоги ему... втроём держите, раз вдвоём не можете!... Не давай... не давай на Стрельца играть!... Весь стадион как один человек чувствовал, понимал, против какого футболиста играет их команда.
Ребята, насколько позволяло их не очень удобная "дислокация", лихорадочно шарили глазами по полю, пытаясь определить, где же знаменитый форвард.
- Извините... скажите под каким номером Стрельцов играет?- наконец Четвертак догадался спросить у болельщика сидящего поблизости.
- Под десятым... Вон он, самый здоровый...
Как обычно представляют футбольного виртуоза? Это обязательно быстрый, ловкий, техничный, прекрасно "видящий" поле. Но физически мощный, габаритный... Обычно таковыми бывают нападающие таранного типа, ни техникой, ни ловкостью не отличающиеся... На такого "тарана" и походил внешне Стрельцов. То поколение, выросшее в голодные военные и послевоенные годы, в большинстве своём ни ростом, ни сложением не отличалось. Стрельцов смотрелся рядом с ними богатырём: рост почти метр девяносто, широченные плечи, ноги... О его ноги. Это что-то необычайное, настолько они были объёмны, мощны... опять же в сравнении с нижними конечностями играющих рядом.
Стрельцов в основном лениво прохаживался в районе центрального круга, если же ему адресовалась передача, мгновенно "взрывался", бежал заметно быстрее своих легковесных соперников, мяч останавливал мгновенно, обрабатывал, "укрощал" одним-двумя движениями. Впрочем, соперники делали всё, чтобы не давать ему играть. Нет, против него не грубили, для этого его опекуны были слишком хлипки. Защита и полузащита мясокомбинатовской команды только тем и занималась, что не позволяла партнёрам Стрельцова отдавать ему мяч, а если он его всё же получал, атаковали его по двое-трое сразу. Конечно, таким положением должны были воспользоваться другие нападающие "Торпедо", ибо Стрельцов оттягивал на себя едва ли не всю защиту соперников. Действительно возле ворот "Мясо" возникло несколько моментов, но либо удары оказывались не точны, либо на редкость удачно играл вратарь. В общем, более чем за полтора тайма игры счёт открыт так и не был.
И всё же один раз и самому Стрельцову удалось выйти на ударную, стопроцентно-голевую позицию... Атаковало "Мясо" и защитник "Торпедо" на отбой отправил мяч к центру. Мяч был не очень удобен для Стрельцова, летел в сторону... Но только что вальяжно-полусонный нападающий рванулся к предполагаемой точке его приземления. Опекун Стрельцова, уже немолодой, невысокий защитник, находился ближе к мячу и устремился наперерез. Он попытался перехватить мяч в прыжке, головой, и наверняка достал бы его... Они взвились вверх оба, коротышка-защитник и гигант нападающий. В воздухе Стрельцов своим мощным корпусом напёр на тщедушного опекуна, и тот, потеряв равновесие рухнул на поле, так и не дотянувшись до мяча. А Стрельцов... он лишь слегка коснулся мяча своей лысеющей головой, и тот, летящий, что называется "как попало", полетел куда надо, на "ход", к воротам. Когда защитник с трудом поднялся, Стрельцов уже стремительно приближался к штрафной площадке "Мясо". Сразу два крайних защитника пытались подстраховать своего товарища. Но один не успел, потому что Стрельцов с мячом бежал быстрее, чем тот без мяча, второй... Второго огромный форвард "развернул" в стиле юркого Гарринчи, обманным движением заставив бежать в другую сторону. Ни соперники, ни плохое поле, ни ожесточённый вой и свист трибун не помешали ему выйти один на один с вратарём. Голкипер, до того стоявший молодцом, растерянно метался в створе ворот. Стрельцов ударил едва вошёл в штрафную. Удар, чёткий хлопок, богатырская нога так пустила, подрезала мяч, что он пушечным ядром полетел прямо в "шестёрку", нижний, левый от вратаря угол. Вратарь прыгнул, но мяч летел с такой скоростью, что его не смог бы достать сам Яшин.
Стрельцов, видимо, хотел чтобы мяч влетел впритирку со штангой, или от штанги в ворота... Пожалуй, можно было ударить и попроще, пыром, а не подрезать внутренней стороной стопы, вратарь всё равно вряд ли бы его достал. Но большой мастер даже в такой "низкоквалифицированной" игре не мог позволить себе сыграть просто, некрасиво, неартистично...
Как выдержала штанга?!... Ворота сотрясались и гудели, а мяч вылетел далеко в поле. Стрельцов остановился как вкопанный, недоумённо глядя то себе на ногу, то на штангу, отразившую его удар, пытаясь уразуметь, что же ему помешало, сам ли ошибся в установке "прицела" на сантиметр другой, или кочковатое поле "скорректировало" в последний момент удар. Стадион, казалось, ахнул вместе со штангой. Игра продолжалась, а на трибунах ещё с полминуты царило какое-то оцепенение, замешательство. Ребята тоже пребывали в ошарашенном состоянии – они хорошо видели этот момент, он случился рядом с ними...
Тот матч "Мясо" выиграло. Образец демонстрации высшего футбольного мастерства Стрельцовым, как ни странно, подхлестнуло не "Торпедо", а их соперников. Хозяева поля словно испугавшись, что мяч вновь может оказаться у него, пошли на штурм и незадолго до финального свистка под торжествующий рёв трибун забили победный гол. После окончания игры на поле выскочили десятки мальчишек. Ребята с Переезда тоже перемахнули барьер ограждавший футбольное поле...
Стрельцов покидал поле не спеша, последним. Он знал, что является кумиром околофутбольных пацанов, и явно наслаждался славой. То, что он не забил, что его команда проиграла... Это не имело никакого значения – никто не сомневался в величии и таланте этого футболиста. Он шёл высоко подняв голову, легко неся своё огромное тело, позволяя обозревать себя с близкого расстояния. Вблизи более всего поражала его необыкновенная бледность. Обычно мощное сложение сочетается со здоровым румянцем. Стрельцов же был невероятно, почти покойницки бледен. Что это было: последствия "зоны", какая-то скрытая болезнь?... Впрочем, тогда вряд ли кто всерьёз задавался этим вопросом. Ребята находились рядом с человеком, наделённым невероятными способностями в такой популярной человеческой деятельности как футбол, они восхищенно созерцая его... И потом долгие годы помнили, как он играл на этом заштатном стадионе, как гудела и дрожала штанга... как нечеловечески был он бледен...
Ребята выросли, разлетелись, кто "сел", кто халтурил, кто служил... Но тот матч, если случайно встречались, часто вспоминали... с сожалением говорили, что таких мастеров как Стрельцов сейчас уже нет. И это было не просто брюзжание старящихся людей: де в наше время и небо было голубее и сахар слаще. Самое удивительное, что такие футболисты в России почему-то действительно больше не рождались. Коммунисты и сами не сомневались, и народ приучили к мысли, что таланты можно выращивать инкубаторским путём, в спецшколах, в спортшколах... Увы, жизнь доказала обратное, большой талант это редкий, штучный "товар" ... Более полутора столетий нет поэта равного Пушкину... почти полстолетия нет второго Стрельцова...