- Ванечка, ты как? – услышал он в трубке радостный и вместе с тем обеспокоенный голос Ланы.
- Да вроде всё ничего, не волнуйся, спокойно готовься к сессии. Сдашь и приедешь ко мне на каникулы. А то, может, и я уже вернусь домой. Точно пока сказать не могу. Всё обследуют, аппаратов тут много, а я один. Пока на всех не прокрутят – не успокоятся…
Он не хотел огорчать любимую разговорами об операции. Как бы ни закончилась операция – без неё не обойтись, так зачем, чтобы Лана дёргалась, на решение врачей и их руки это никак не повлияет. Пусть лучше он всё ей расскажет потом, когда они уже вдвоём пройдутся по любимым аллеям их парка, где они кормили орешками шустрых белочек и увидели крошечных голубых бабочек над незабудками – как будто это сами незабудки вдруг вспорхнули.
- Ты всё шутишь. А я по тебе скучаю! Представь, Ксюха уехала, и меня теперь никто не отвлекает от занятий. Мне кажется, я скоро буквами в туалет буду ходить, если вообще с ума не сойду. А как там твой отец?
- Его, я думаю, уже скоро выпишут. Мной очень интересуется. Мне кажется, я в жизни столько не разговаривал, сколько с ним. Он всё со мною спорит. А тут к нему дочь пришла. Представь, её тоже зовут Маруся.
- Она взрослая? – обеспокоилась Лана.
- Не, маленькая. Девять лет. Смешная, шебутная, забросала меня вопросами. Она тоже жутко удивилась, когда узнала, что я её брат. Откуда, почему я раньше тебя не видела, теперь ты будешь жить со мной, а ты моего папу любишь… Я не знал, что ей отвечать. Хорошо, её быстро увели, а то я как-то растерялся. Я и сам-то ещё не понял, как могло такое случиться. А тут ещё и ребёнку надо объяснить. Самому бы кто объяснил.
- А разве мама не объяснила?
- Пока нет. Да она вообще редко заглядывает. У неё всё какие-то дела. А тут она вообще отравилась в кафешке и попала в больницу.
- Да ты что? Как же так? Чем же там кормят – в столицах ваших?
- Ты права. Кормят здесь не ахти. Я ем в больничной столовой и вспоминаю, как вкусно готовит твоя мама. Передавай ей от меня привет, ладно? Она у тебя замечательная!
- Ладно, Ванечка! Я тебя целую! Мне нужно бежать на занятия. Завтра позвоню или вечерком! Люблю, скучаю, ни на минуту не забываю!!!
- Я тоже! Ни на минуту! Буду ждать звонка!
Иван разговаривал в фойе у окна, чтобы связь была лучше, а теперь сел в кресло, ему хотелось ещё немножко побыть с Ланой, её голос продолжал звучать в его душе, и внутри разливалось тепло, как будто она стояла рядышком и щебетала о разных пустяках, а глаза смотрели с любовью, и жестикулирующие руки будто нечаянно касались его плеча, руки, волос… Кто-то погладил его по голове. Он взглянул и увидел маму.
- А я думаю, куда мой сыночек подевался? Жду его в палате, а он тут прохлаждается.
- Ма, привет, я не знал, что ты пришла.
- Тебе в палате неуютно? Может, попросить Марка перевести тебя в другую?
- Да ты что? Просто мне захотелось посидеть тут в кресле, подумать, побыть одному, немного помолчать. Ты же меня знаешь, я устаю от разговоров.
- Ванечка, тебе дали квоту. Я как раз приехала сказать об этом Марку, а он всё ещё в операционной. Оставлю документы тебе, а ты ему передаешь. Я у него утром была, потом ездила за разрешением, всё тебе подписали, так что не волнуйся, сыночек. Всё хорошо. Леонид Марку очень доверяет, ценит, и я верю: всё будет хорошо. А ещё я звонила Але…
- Зачем, ма?
- Просила помолиться за тебя и сказала, что ты крещёный…
- Зачем же ты её обманула?
- А я вовсе и не обманывала. Просто тебе не говорила, а твоя бабушка тебя покрестила, когда тебе был годик. Она мне и крестик твой передала. Ну вот, а я не хотела, чтобы у тебя в школе были неприятности, и скрыла от тебя. Представляю, что было бы на физкультуре. Ты раздеваешься, а у тебя на шее крест. Могли быть неприятности. Дети зловредные. Да и учителя не лучше. Поэтому я и скрыла, а теперь говорю. У тебя именины вместе с Иоанном Кронштадским, так мне бабушка твоя сказала, а когда – не знаю.
- Да, мам, ты не перестаёшь меня удивлять. Чего ещё я о себе не знаю?
- Я хотела как лучше, сыночек. Заботилась о тебе. И всё было ничего, пока Вадим не погиб.
- Ма, а сердце у меня тоже было в порядке, да?
- Не думала я, что всё так серьёзно, понимаешь?
- А о чём вообще ты думала?
- Знаешь что! Ты не вправе меня судить, упрекать! Я тебе плохого ничего не сделала и не желала. Кто же знал, что всё так выйдет. Давай не будем ссориться, сынок. Тем более перед операцией.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/28/844