Алексей Николаевич

               
    За глаза  его звали по–разному: Паук, Заместитель, Лёха…а следовало бы его называть Второй. Он был отличный Второй при любом Первом. Его первый Первый был основательная глыба - крупнейший предприниматель страны, медийное лицо, с персональным  правом входа в главный кабинет. При нем Лёха был Десятым - начальником ОТК. Но жил хорошо: ездил на дорогой машине, вкусно ел, достойно отдыхал. Потом с первым случилась беда: сверху дали команду «фас!» и под Первого стали копать. Со Второго по Девятый – все молчали, а Десятый потек и слил следакам, всё, что только мог. Его похвалили и отблагодарили. Дело получилось громким. Виновных наказали, а Лёха стал Вторым при новом Первом.
   Новый  Первый был директором крупного ресторана в гостиничном комплексе, где останавливались все официальные лица. Первому было за сорок, он был толстоват, низковат, одинок, и как то слишком ассоциировался с модной сексуальной ориентацией. Его по-доброму называли Хомяк. Хомяк сразу полюбил высокого, худощавого, мужественно небритого, черноглазого Лёху. Да и Лёха старался изо всех сил: выгибал спину, чтобы казаться ниже, когда Первый был рядом, ругал нерасторопных официантов, философствовал  о прелестях зарубежного общепита, вдоволь ел на халяву, носил домой продуктовые наборы, рассуждал о жадности Хомяка, который всегда угощает его только отечественным пивом, ну и, по привычке, сливал, всё что мог, кому надо.
  Статус Второго был высокий, а зарплата низкой. И Лёха нашел себе нового Первого, вернее Первую. Энергичная, уверенная Первая только открыла новую фирму и отчаянно нуждалась в капитале. Лёха продал машину, вложился в дело и стал полноправным Вторым… Вторым и немножко больше. Дело было незнакомое, связанное с продажей сложного оборудования, и Лёха поначалу терялся, откровенно лажался и впадал в немилость. Но очень скоро он приноровился  к своей Первой: по привычке слил кому надо информацию на конкурентов, водил Первую завтракать в ресторан после сложных вечерних переговоров, заботливо приносил ей в жару холодное шампанское, давал модные советы, соглашался со всем, что бы не изрекли её божественные уста  и, наконец, заслужил  авторитет делового человека и важного специалиста. Лёху стали называть Алексей Николаевич и никак иначе. Клиенты звонили с жалобами на Алексея Николаевича, который напутал в поставках, привез не то оборудование, сопроводил «левыми» документами, но Первая ласково улыбалась, поглаживая Алексея Николаевича по затылку и приговаривала: « Научится, ещё молодой». Алексей Николаевич приезжал на работу на такси, по вечерам пил дорогой виски, засиживался на работе допоздна, потому что много работал. Утром долго спал и страдал похмельем.
   Алексей Николаевич боготворил свою Первую. Каждое её слово он записывал в коричневый блокнот и готов был насечь  драгоценные цитаты на стенах офиса. Когда Первая хмурилась и изрекала: «Не тот плох, кто пролил соус, а тот, кто это заметил», Алексей Николаевич аккуратненько писал в блокнот: « Плохи: и перечень фамилий бедолаг, которым следовало холодно демонстрировать барский гнев в ближайшие недели». За что бы ни взялась Первая-это, по реакции Алексея Николаевича, было гениально, феерично и безумно актуально. Он с упоением подбирал крышки к бутылкам, когда Первая решилась заняться розливом напитков, разрабатывал этикетки к сушкам, которые решено было выпускать под собственным брендом, руководил установкой нового письменного стола для своего босса. Он всегда имел в «нычке» пакетик кофе, на случай если Первой захочется чего-нибудь особенного, стрелял у сотрудников сигареты и влажные салфетки для своей богини, а когда Первая отглаголила, что главное в жизни – это семья, Алексей Николаевич развесил в кабинете фотографии жены и детей в солидных коричневых рамах. Первая звонила Алексею Николаевичу по ночам, спрашивала совета, они отдыхали семьями, ездили вместе в командировки, понимали друг друга с полуслова, они дружили. И дружбу эту не могли разрушить ни дождь, ни град, ни происки врагов.
           Однажды Первая пришла в офис и не застала своего верного Второго. На телефонные звонки он не отвечал, личных вещей в кабинете не было. Растерянная секретарша принесла первой заявление бухгалтера Оленьки на увольнение, которое нашли на её столе. Личных вещей Оленьки тоже не было. Оленька и Второй прокрались ночью в офис, забрали свои вещи, выкрали трудовые книжки и сбежали. Оленька перевела на зарплатную карту любимого солидную сумму денег, а Алексей Николаевич увел у Первой контракт на поставку оборудования с прибылью в кучу нулей.
 Первая громко рыдала в открытое окно, а Алесей Николаевич нашел себе нового Первого, который инвестировал средства под контракт,… с прибылью в кучу нулей.