***
Эта история произошла не со мной. Но она могла произойти с каждым мальчишкой того времени, когда родился герой моего рассказа.
История жизни моего друга начала разворачиваться на моих глазах. Потом наших отцов переводили в другие города, мы изредка переписывались. Потом снова наши отцы служили в одной дивизии, потом опять разъезжались по городам. Потом мы учились в разных институтах одного города, потом армейская служба забрасывала его на запад страны, а я уезжал на юг. Далее семейные годы жизни в разных городах…
Но жизнь складывалась так, что мы теряли друг друга из вида и находили, и периодически судьба дарила нам встречи, когда мы выговаривались до донышка делясь событиями прошедших лет. Потому я знаю о его жизни почти всё подробно, как о своей.
***
Было это в военном городке, на окраине города. Там рос мальчишка, которого звали Михаилом. Назвали его так с подачи тёщи, православной верующей.
Отец Михаила, старший лейтенант только что назначенный командиром роты стрелкового полка, находился в это время в горах, на военных учениях, куда отправилась вся местная дивизия. Он бы назвал сына по-другому. Но тогда УЗИ не было, пол ребёнка определить было некому, поэтому заранее имя не загадывали, чтобы не сглазить. Ждали мальчика, не исключали и девочки.
Но народные приметы не обманешь, одна из соседок сказала как-то его матери.
- Живот-то у тебя «дулькой» торчит, значит, пацан будет.
А у тёщи были свои планы. И пока отца не было близко, и никто не мог помешать, она уговорила дочку сходить в местную православную церковь и окрестить малыша, мало ли какая болезнь приключится, так пусть он будет под Божьим присмотром. Вот там-то, покопавшись в «Святках», местный поп и нашёл благозвучное имя для малыша в честь святого Михаила Архангела.
Вернувшийся с учений отец «крякнул» с досады, проглатывая все обидные слова для тёщи и жены, но дело было сделано, свидетельство о рождении выписано на Михаила. Поэтому он не стал ничего переиначивать, тем более, что у ротного командира своих забот всегда «полон рот», не до того было.
Послевоенное время было радостным в ощущениях окончания страшной войны, лишений, разрухи человеческих потерь, но и тяжёлым, от бремени бытовых трудностей и материальной скудости.
В это время офицерские семьи считались богатыми. Офицеры гарантированно получали денежное содержание, продуктовое довольствие и обмундирование. Несмотря на это купить материал для пелёнок и подгузников, детскую коляску или кроватку было большой проблемой.
Отец принёс старые солдатские простыни, которые порезали на пелёнки. Кроватку нашли подержанную у соседей. И только розовое ватное детское одеяло удалось купить новое в магазине.
Так и рос Михаил до пяти лет с отцом, мамой и бабушкой в одной комнате коммунальной квартиры. А семей в коммуналке было три. И третья семья жила в двух комнатах «трамвайчиком». Эта семья только недавно переехала из Германии. В ней было двое детей. Старшей дочери было двенадцать, а младшей столько же, сколько и Михаилу.
И звали младшую Валька Ольховская. Вся в конопушках с рыжими кудрями, она была смешливой и добродушной. С ней то и подружился Михаил.
Валька была общительной девчонкой. Они часто играли у неё дома. У Вальки было много разных игрушек, купленных ещё в Германии. Таких в местных магазинах не бывало.
Когда случалось время обеда, мать Вальки сажала их вместе за стол. Михаила было трудно накормить, он ел плохо и неохотно. Но тут, глядя на Вальку, мать которой устраивала «соревнование», кто раньше съест, Михаил иногда одолевал наполненную тарелку. И в любом случае он получал приз – конфету. Потом игра продолжалась, но в тёплое время уже на улице. Здесь встречались друзья, Серёжка, Славка, Олег, Вовка из соседнего дома и Женька с чёрными тугими косами.
Иногда они устраивали общие игры, «прятки» или «ловитки». Но бывало, что мальчишки отделялись и шли по своим делам «в часть», ходили по территории дивизии, где всё было интересно. Особенно на свалке за территорией «автобата». Здесь была старая разобранная на запчасти техника, автомашины, бронетранспортёры и даже два танка. Один без башни, а во втором механизмы башни сохранились, и можно было крутить ручки, и башня плавно поворачивалась.
Рано утром, когда роса на траве ещё холодила ноги, шли они в парк за домами. Он простирался до штаба дивизии. Пока они были маленькими, парк казался большим, деревья высоченными. Они играли среди ветвей разросшихся вширь деревьев туи, бегали среди елей и сосен, собирая жуков, ловя кузнечиков или бабочек. Мальчишки любили в парке устраивать военные игры.
Подросшие до семи лет, мальчишки уже дистанцировались от девчонок, не принимали их в свои игры, и не участвовали в их любимой игре «дочки – матери». Они не понимали там своей роли. Ведь эта игра копировала жизненные ситуации. Девчонки готовили обеды, ходили в магазины за покупками, занимались детьми – куклами. А мальчишки могли только уходить на работу, а приходя только кушать и отдыхать, что копировало отцов офицеров. Мальчишки не представляли, чем занимались их отцы на службе, и игра для них получалась бездеятельной и скучной.
Но в этом возрасте у мальчишек уже формировались симпатии к девчонкам.
- А мне Женька нравится, - сказал как-то Вовка, - у неё косы красивые. Я буду её любить.
-А почему косы? – подумал Мишка, - должно нравиться лицо.
- Да, она красивая, - поддержал он Вовку, - я её тоже буду любить.
Два или три дня после этого, он перед сном думал о Женьке, вспоминал её лицо, оно казалось ему красивым потому, что у неё была белая кожа, голубые глаза обрамлённые чёрными ресницами и чёрные волосы. Но через неделю перед сном ему в голову приходили уже совсем другие мысли, с которыми он и засыпал.
***
Дальше я буду вести рассказ от первого лица, как Михаил мне и рассказывал. Так мне проще. И вот, что я знаю.
***
Я всегда предпочитал игры с мальчишками. Но когда их не было во дворе, с удовольствием играл и с девчонками. Помогал им обустраивать квартиру для кукол, что-то подносил, где-то поддерживал. Валька приносила из дома пирожки, печенье, конфеты и мы устраивали «обеды». Только годы спустя я понял, что душа моя тянулась к этой доброй, не конфликтной девчонке, хотя красивой я её никогда не считал.
Нам было лет по шесть, когда однажды Валька принесла из дома бутылку вина. Был какой-то праздник, и её родители, отпраздновав с соседями по дому, ушли в кино. Вот она и принесла эту недопитую бутылку, в которой вина было пальца на два. И ещё принесла два пирожка и четыре конфеты.
Нас было четверо. Мы забрались в чей-то открытый, почти пустой дровяной сарай. Здесь поделили пирожки, съели конфеты и потом всё запили вином. Досталось каждому по два глотка.
У меня «загорелось» в желудке, захотелось всё запить водой, но её не было, а бежать домой, когда все здесь я не решился потому, что все засобирались в полковой кинотеатр, где шёл фильм «Тарзан». А Женька сказала, что её отец проведёт нас.
Мы пошли на территорию дивизии. Нас стало «развозить». В голове шумело, мы смеялись как дураки, и стали петь песню, из которой знали только две строчки: «Елки – палки, лес густой, ходит Ванька холостой»… Я и Вовка орали её по очереди, пока не подошли к автобатальону.
Мы остановились у ворот, а Женька ушла искать отца. Она нашла его, когда тот садился в машину, чтобы куда-то ехать. Увидев её и нас, он посадил всех на заднее сидение и отвёз нас обратно к дому.
***
Мне повезло. В первый класс я пошёл в совершенно новую, только что построенную школу. У нас, первоклашек, и парты были новые. Старшим классам достались старые из прежнего здания школы, которое ещё в прошлом году признали аварийным. Позже все старые парты постепенно заменили на новые.
Ещё больше нам повезло с учительницей. У других первоклашек были пожилые учительницы, а нас встретила Лидия Фёдоровна необыкновенной, неземной красоты. Теперь я думаю, что ей было менее тридцати, но она казалась очень взрослой. Я смотрел на неё, слушал, и не мог насмотреться на её белое лицо, обрамлённое тёмными кучерявыми волосами. Взгляд её голубых глаз завораживал. Её нежный голос ласкал слух.
Я впитывал каждое её слово. Я старательно выполнял все её домашние задания. Я старался быть самым дисциплинированным и послушным в классе. Лишь бы моя Лидия Фёдоровна обратила на меня внимание и была довольна мною.
Поэтому было неудивительным, что по итогам первой четверти из трёх лучших учеников, одним был я. Только по пению я получил тройку. Учительница сказала моей маме, что это потому, что я очень тихо пою. Мне так не казалось, но в других четвертях я уже пел не менее, чем на четвёрку.
Моя любовь к учительнице была такой сильной, что я не обращал внимания ни на одну из девчонок. Я не мог представить, что она, как все ходит на рынок, готовит обеды, моет посуду, стирает. Для меня она была небожительницей.
А Валька Ольховская в первом классе училась на тройки, хотя её это не волновало. Только её мама иногда говорила моей.
- Пусть они вместе делают уроки у нас, а то моя такая неусидчивая. Ей бы всё в куклы играть.
Со мной Валька терпеливо одолевала письменные домашние задания, старательно помогая себе высунутым языком. Но буквы и цифры у неё всё равно плохо вписывались в строчки. А память у неё была отличной. Она легче меня запоминала стихотворения и правила русского языка. И во втором классе стала «хорошисткой».
С Валькой я проучился три класса. В четвёртом её отца перевели служить в другой город. Только спустя несколько лет я обратил внимание на то, что на фотографии после окончания третьего класса она сидит рядом со мной. Может не случайно она тогда села поближе ко мне? Но моей симпатией в то время была Таня Мышкина. Самая маленькая девчонка в классе.
***
Прошло семь лет. Мой отец завершал свою службу в столице Армении, а я завершал учёбу в школе. Мне предстояло учиться в одиннадцатом классе.
Это стал невероятно трудный год. В Азербайджане я должен был получить, если не золотую, то серебряную медаль. А здесь мне по всем предметам вдруг начали ставить двойки!
Как бы я не отвечал, меня «валили». Мой отец никогда не ходил ко мне в школу, а тут его «заело».
Он пошёл к директору школы.
- Неужели мой сын совсем ничего не знает? Даже на тройку?
Директор вызвал классную руководительницу. Та начала было оправдываться…
- Вы идите, пожалуйста, мы разберёмся, - пообещал директор, - но наша школа для сильных учеников. Если вашему сыну трудно, переведите его в другую.
После этого мне начали ставить тройки. Но теперь меня «зацепило». Я учил уроки сразу после прихода из школы и до двенадцати ночи. Никуда не выходил гулять… Не ходил в кино… Не смотрел телевизор…
Первой моей победой стала пятёрка за контрольную работу по «Высшей математике». Только я из всего класса получил её, даже кандидаты в медалисты довольствовались четвёрками. Следующая пятёрка была за сочинение по литературе… И постепенно я оказался в десятке лучших учеников класса. Это было моей победой. Но медаль за учёбу не получил. Подвели оценки в первой четверти.
***
После школы я пошёл поступать в Ереванский Университет. Но после второго экзамена забрал документы. На 25 мест выбранной мною специальности претендовало 27 медалистов, из которых 24 прошло после первого экзамена.
Я подал документы в Политехнический институт, и очень легко прошёл по конкурсу с перевесом в два балла. Так я стал студентом.
***
И вот здесь я встретил моего старого друга и одноклассника Вовку Сопченко. Мы дружили с ним со второго класса. Играли «в машинки», постарше – в «Казаков – разбойников», в «Войнишки»…
У Вовки был необыкновенный футбольный мяч, лёгкий, из мягкой кожи. Мы любили играть им в футбол. Однажды, он уронил его с балкона… А когда выбежал, не нашёл… Кто-то украл его.
Встретившись, мы вспоминали прошлое, рассказывали о себе.
- А ты помнишь Вальку Ольховскую? – спроси он.
- Конечно, помню…
- Так вот она живёт здесь, в Канакере (район в Ереване. Прим. автора), - хочешь, проведаем её…
Конечно, я загорелся желанием увидеть мою рыжую соседку… Ничего в душе у меня не ёкнуло. Простое любопытство двигало мной.
***
В ближайшее воскресенье я купил цветы, а Вовка коробку конфет, и мы поехали в гости к Вале.
На звонок в дверь нам отозвался заливистый собачий лай. Потом лай отдалился, видимо собаку увели вглубь квартиры. И дверь открылась…
На пороге стояла девушка, небольшого роста, белолицая, со множеством конопушек, с рыжими кудрями короткой стрижки. В первый момент она растерянно оглядела нас, потом узнала Вовку и улыбнулась.
- Привет, - произнёс Вовка.
- Здравствуй, Валя, - сказал я тихо потому, что моё горло почему-то запершило. Я прокашлялся…
- Ты-и-и? – удивлённо произнесла Валя, вглядываясь в меня…
Она шагнула ко мне, схватила за руку и потянула меня в комнату.
- Садись, рассказывай, откуда ты?
Я протянул ей цветы. Она схватила их, выбежала на кухню… И принесла их уже в вазе с водой.
На Вовку она не обращала никакого внимания, и он осторожно положил коробку с конфетами на стол.
Я стал рассказывать о себе. Она так смотрела на меня своими большими голубыми, круглыми, как у кошки глазами, что я путанно рассказывал, где жил и учился. А в соседней комнате разрывалась лаем собака.
- Подожди, я её сейчас заведу, а то не даст нам поговорить. Только не двигайся. Она обнюхает, успокоится, тогда я её уведу.
- Она кусается? – спросил я.
- Нет, если не делать резких движений. И Валя открыла дверь.
В комнату вбежала болонка. Она подскочила к Вовке, гавкнула на него, потом обнюхала меня, став на задние лапы, положив передние на мои коленки. И улеглась у моих ног.
Валя попыталась оттащить её от меня, но та упрямилась и рычала недовольно. Так и осталась рядом со мной.
- Удивительно, - сказала Валя, - что-то она в тебе нашла.
Родителей Вали не было дома. Мы разговаривали, потом пили чай. Часа через полтора стали прощаться.
- Ты заходи, - сказала она мне, прощаясь…
***
Дня три я ходил под впечатлением этой встречи. Какое-то тёплое ощущение было у меня в душе…
Но потом множество привычных событий закрутили меня , и о Вале я вспомнил дней через десять.
В четверг, встретив Вовку, я предложил ему снова поехать к Вале в следующее воскресенье. Я стеснялся ехать один. Вдруг там будут родители? Как они отреагируют на меня? А Вовка, по его рассказам, там свой человек. Более того, он признался, что Валя ему нравится, иногда они ходят в кино или гуляют по городу.
Вовка не возражал. И всё повторилось. Только прощаясь, Валя задержала меня разговором, а когда Вовка отдалился, тихо произнесла: «Ты приходи один…».
***
Телефоны тогда были редкостью. У Вали дома он был. Когда я начинал скучать по ней, я звонил ей из уличной телефонной будки, мы разговаривали. Часто я не столько вслушивался в то, что она говорит, как слушал её голос. У неё был своеобразный тембр голоса. Он завораживал меня.
Иногда я звонил, чтобы договориться о встрече заранее.
Теперь я стал копить двухкопеечные монеты. Я жил в Норкском массиве, который недавно отстроили. На весь район было два телефона – автомата и они часто не работали. В те времена дефицитом были динамики для транзисторных приёмников и радиолюбители ломали телефонные трубки, чтобы достать наушник… Поэтому, иногда мне приходилось ехать в город, чтобы дозвониться до неё.
Я не мог сказать, что влюбился в неё, но проходила неделя, и меня тянуло к ней. Иногда я звонил, но она была занята, и мы переносили встречу на другой выходной.
***
Я приезжал к ней и мы шли гулять… Иногда в её районе… Иногда ездили в центр, к Оперному театру, где рядом в озере плавали лебеди, белые и чёрные… Ходили по городу… Бывали в кино… Как-то попали на концерт тогда очень популярного ансамбля «Миражи». Возвращались поздно. С трудом дождались автобуса. Её родители волновались. Я думал, будут ругать меня, но встретив нас, ничего не сказали. Позже Валя рассказала, что они были довольны, что она была со мной, а не с Вовкой…
Учёба стала отнимать много времени. Валя училась в Педагогическом институте. Мы виделись не каждый выходной. Но случалось, что я не выдерживал двухнедельной разлуки и встречал её около института. Она радовалась и демонстративно при всех сокурстницах брала меня под руку. Я смущался, тогда это не было принято, но мне было очень приятно ощутить её близость.
Я провожал её до дома и потом ехал к себе, а в голове крутилась мысль: «А не влюбился ли я в неё?» Признаваться себе в том мне не хотелось. Было много причин и раздумий по этому поводу.
Во-первых, я понимал, что семейная жизнь – это заботы, которые будут мешать учёбе, которая с непривычки у меня шла с трудом.
Во-вторых, я не был готов для семейной жизни. Я ведь был студентом, не имеющим доходов, чтобы содержать семью. А садиться на шею её или моих родителей, моя совесть не позволяла. Я считал, что сначала надо доучиться и начать работать.
В-третьих, я не был уверен, что это действительно настоящее глубокое чувство, которое называется любовью, которое длится всю жизнь. А не просто влечение к молодой девушке, которая выделила меня из других.
И в-четвёртых, меня смущали Валины конопушки… Яркие, усыпавшие всё её лицо. Я раньше всегда думал, что у моей жены будет чистая нежная кожа лица…
***
Восьмого марта я предложил встретиться и пойти гулять в город. Валя ждала меня дома. Её родители тоже были дома и пригласили меня за стол. Мы обедали вместе. Хорошо, что у меня был подарок для Вали. А цветы я подарил её маме.
После этого события я понял, что родители выделили меня из всех Валиных знакомых, определив мне особый статус. Но я старался сохранять видимость обычных дружеских отношений.
***
Всё оборвалось летом этого же года. Её отец, тоже офицер, демобилизовался, и они всей семьёй уехали в Смоленск, на родину отца.
Я понимал, что я должен перед отъездом сказать Вале очень важные для неё и для меня слова. Я ещё не говорил ей о своих чувствах. Мне казалось, что между нами и так всё ясно. Что-то сдерживало меня от прямого признания в любви. Меня тянуло к этой рыжей девчонке. И всё же мои колебания, настоящая ли это любовь, или только юношеская влюблённость сдерживали меня…
И я решил, что до конца учёбы в институте я могу «сделать паузу». Я промолчал про главное. Мы договорились только о том, что будем часто писать друг другу.
Но я тогда не представлял, что женщина и мужчина – это две планеты, два мира, два государства, со своими законами, философией жизни, понятиями и языком общения… И надо много говорить, обговаривать, определять границы, сроки и т.д.
***
Мы переписывались ещё год. Письма были обо всём и не о чём… Они не касались наших отношений. Хотя летом мы должны были встретиться, так мы договаривались в письмах. Встретиться собирались в Одессе. Там жили и мои, и её родственники.
Но мой отец демобилизовался в начале лета , и мы поехали на родину матери. Хлопоты с переездом, переезд и обустройство на частной квартире заняли все каникулы и вызвали большие растраты. За частную квартиру, которую мы сняли надо было заплатить за пол года вперёд потому, что хозяйка уезжала к мужу в другой город и ей нужны были деньги. И просить у родителей деньги на поездку я постеснялся. За лето я не написал Вале ни одного письма, но пытался вызывать Валю на телефонные переговоры. В то время надо было за три дня отправлять телеграмму с вызовом на определённое время на переговорный пункт. Потом ждать, пока будет связь с этим городом. Обычно это длилось от пятнадцати минут до часа. Но в тот день я прождал более трёх часов, а связи не было…
Я написал письмо. Потом началась учёба, а Валя не отвечала. Позже письмо вернулось с припиской: «Адресат выбыл». И я подумал: «А может это и к лучшему? Может быть мне предназначена судьбой другая девушка?»
Потом учёба моя не заладилась… Меня отчислили на третьем курсе за «хвосты» второго, из-за переезда я не готовился к сдаче «хвостов». И тут же призвали в армию.
***
Был осенний призыв. Моросил дождичек, когда нас выстроили на плацу призывного пункта и «покупатели», офицеры и сержанты из разных частей с нашими документами – делами на руках, вызывали по фамилиям тех, кого отобрали себе.
Меня вызвал старший сержант. На мой вопрос: «Куда поедем?» Ответил: «Туда, куда ты хотел…»
Я промолчал. Я никуда не хотел. Я хотел служить в своём городе, рядом с друзьями и родителями.
Но мы, со мной были ещё четверо новобранцев, приехали на вокзал и сели в поезд. Здесь всё и открылось, где нам предстояло служить.
Это было в соседней области. Вроде недалеко, но и не рядом. Меня отобрали потому, что часть была радиотехническая, а я учился в институте на радиотехническом факультете.
***
Служить было не тяжело, можно сказать, привычно. Я ведь был сыном офицера, и всё моё детство прошло в военном городке, где часто мы бывали среди солдат. Лазали по их спортивным снарядам, разбирали и смазывали карабины и автоматы, вдыхали пары хлорки из солдатских туалетов и ароматы борщей из столовых… Можно сказать: «Службу знали». … Хотя и вприглядку.
Периодически меня мучил вопрос, почему Валя не ответила… Неужели это она сама написала на конверте, что адресат выбыл?
***
На втором году службы пришла разнарядка на два места в академии. Предложили одному лейтенанту по его специальности и мне в «Политическую Академию». А предложили потому, что я занимался наглядной агитацией в части, был активным комсомольцем и имел два курса института «за спиной».
Я увидел новую возможность в своей жизни, и согласился. Так началась моя военная карьера..
***
Во время учёбы и приезжая в отпуск к родителям, я не раз знакомился с девушками. Но отношения далеко не заходили. Возможно мне чего-то не хватало в них… А может я не чувствовал себя уверенно определённым в жизни… Жизнь курсанта при отсутствии жилья и курсантской стипендии, на которую даже не снять квартиру, не позволяли мне решиться на создание семьи. И я не терял надежды найти Валю… Я понимал, что она могла выйти замуж, поменять фамилию и уехать из Смоленска. Поэтому я посылал запросы в адресные столы разных городов, где по моему предположению она могла быть. Несколько раз в Москву, я знал, что у неё там есть родственники. Я только не мог представить, что она может жить не в Москве, а в Подмосковье.
***
После окончания учёбы в Академии, перед назначением в часть, я приехал в отпуск в родной город. И здесь встретил девушку, которая показалась мне красивой, умелой и активной в жизни, что и требовалось от офицерской жены. И я сделал решительный шаг…
Всё оказалось в точности наоборот. Год мы прожили вполне счастливо, всё было в пределах нормы. Но когда родилась дочь, выяснилось, что жена моя ленива, неумела и ничему не хочет учиться.
Я разрывался между службой и домом. И, в конце концов, мы решили, что пока дочь маленькая, она поедет, и немного поживёт у своих родителей.
Через три месяца у меня сложилась командировка. И я проездом смог остановиться на два дня в городе, где она жила с родителями. Моя жена встретила меня почти равнодушно.
- Почему ты приехал? – спросила она.
Я даже не знал, что ей сказать в ответ… Но потом наша близость рассеяла мои тревожные мысли.
Я уехал… Но когда дочери исполнилось пол года, стал звать её к себе. Она написала, что родители ей помогают, и она устроилась на работу. Мне это не понравилось. Мне хотелось, чтобы рядом была любимая женщина, согревающая дом душевным теплом. Друзья подначивали меня, что я должен радоваться и пользоваться моментом. Но я видимо был вылеплен из другого теста. Меня познакомили с одной очень милой девушкой, которая так и льнула ко мне. Приглашала, то пойти в кино, то погулять, то в театр. Даже билеты покупала. Сначала я ходил. Мне было приятно общение с ней, но далее прощального поцелуя не заходило. У меня был в душе какой-то «ступор». Я не мог изменить жене, и скучал по ней и дочери…
***
Однажды, я был вызван на переговорный пункт. Звонила моя жена.
- Я подала документы на развод, - ошарашила она меня.
- Как! Почему?
- Ты выгнал нас из дома и не хочешь жить со мной.
- Но это же ложь! – кричал я ей в трубку.
Недели через три пришёл вызов в суд, по делу о разводе. Я отпросился со службы для решения семейных вопросов. Договориться с женой не удалось. Выяснилось, что у неё уже есть «друг», к которому она должна переехать жить в другом городе.
На суде она говорила, что я выпроводил её к родителям, чтобы изменять ей. Я молчал… Я понимал, что я не хочу больше жить с этой женщиной…
… Я женился на красивой девушке. На удачных фотографиях она была похожа на актрису. Она и в жизни оказалась актрисой…
Судья (женщина) дала нам пол года для примирения. Через пол года нас развели…
***
Я возвращался в город, где служил. Автобус шёл от вокзала до конечной остановки, где и находилась моя часть. Впереди меня в соседнем ряду кресел сидела девушка. Сердце моё усиленно забилось. Её лицо было усыпано конопушками. Я только мельком увидел её красивый профиль. И всё ждал, что она будет выходить, и тогда я разгляжу всё лицо. Я понимал, что это не могла быть Валя, но подойти к девушке, заглянуть ей в лицо и убедиться в этом я не решался.
Я ждал… Но девушка не выходила… Так мы доехали до конечной остановки. Она выходила впереди меня, но обернулась и спросила.
- Вы не подскажите, где здесь КПП воинской части?
- Конечно, подскажу. Идёмте, - сказал я вглядываясь в её лицо и убеждаясь, что это не Валя… Волна разочарования и успокоения прошлась по моей душе.
Оказалось, что это невеста одного из офицеров. Я показал ей на дом и подъезд, в котором он жил.
- Если не найдёте его в части, ищите дома.
***
Прошли годы. Как я их прожил? Служба в армии – это не восемь часов рабочего дня. Часто она оставляет время только для сна. И все эти годы прошли как во сне. Друзья периодически знакомили меня с девушками. Но эти знакомства далеко не заходили и не оставляли в душе никакого следа.
Периодически я вспоминал Валю. Иногда доставал её письма, а их я все сохранил, и перечитывал. Только теперь, вчитываясь в строчки я ощущал, как она тянулась ко мне. И вспоминая свои «сухие» ответы, корил себя. У меня появилось болезненное чувство потери.
В отпуск я ездил к родителям, встречался с друзьями. Иногда компаниями уезжали на море.
А в тот год мне предложили путёвку в пансионат в Хосте. Здесь я и увидел красивую молодую женщину с чёрными, как смоль волосами и голубыми глазами. Её яркая внешность не могла не привлечь внимания. Она ходила в широкополой шляпе, лёгком сарафане, подчёркивающем её фигуру.
Я заглядывался на неё, но старался делать это незаметно, она отдыхала с мужем и дочерью.
На третий день вечером я сидел на лавочке в парке недалеко от берега моря, наблюдал, как распускаются на клумбе цветы «Ночная свеча». Вдруг я увидел её. Она шла по дорожке и смотрела на меня. Подойдя, присела на другой конец лавочки, улыбнулась и произнесла.
- Неужели я так изменилась, что ты не узнал меня?
- Нет, не узнаю, - и я пожал плечами.
- А первый класс, соседку по подъезду?...
- Женя? - воскликнул я удивлённо.
- Наконец-то. А то я уже не вытерпела…
Мы начали вспоминать наше детство. Смеялись над разными случаями. Вскоре подошёл её муж с дочерью. Мы познакомились, пошли в сторону пансионата. И вдруг, прощаясь, она спросила: «А Валю Ольховскую помнишь?»
У меня перехватило дыхание.
- Конечно! Я столько лет ищу её.
- Она живёт под Москвой, в Мытищах с сыном.
- И ты знаешь адрес?
- Конечно, я ведь живу в Москве и мы изредка встречаемся.
- Постой, - я схватил её за локоть, не уходи, расскажи мне о ней.
- Петя, ты иди, я сейчас, - сказала она мужу и стала рассказывать.
Выяснилось, что отец Жени служил преподавателем в «Академии Бронетанковых войск» в Москве, где после демобилизации остался и получил там квартиру. Случайно встретил Валиного отца и помог перебраться ему в Подмосковье, где он тоже получил долгожданную квартиру.
Валя окончила Московский педагогический институт. Вышла замуж за офицера, родила сына. Уехала с мужем к месту его службы. Но несколько лет назад они расстались. И она вернулась в Москву к родителям. Недавно Валя защитилась, стала кандидатом наук, преподаёт в институте.
Рассказав всё это, Женя зашла к себе в номер и вынесла мне листочек с адресом Вали и её номером телефона.
***
Ночью я почти не спал… У меня оставалось ещё двенадцать дней до окончания путёвки. Но утром я забрал свой паспорт и поехал на вокзал. Электричка унесла меня в Адлер, в аэропорт. Только благодаря военному билету я смог взять билет на самолёт.
И в середине дня я был в Москве…
На длинные гудки в трубке никто не ответил…
Очередь на такси шокировала меня. Кто-то дёрнул меня за рукав.
- Отвезу, куда скажешь, - улыбался мне парень, сверкнув золотым зубом.
- Сколько, - спросил я только для того, чтобы в паузе решить, ехать ли с ним.
Он ответил, но мне это было уже не важно. Я принял решение.
Я ехал молча, зажавшись, боясь, что меня ждёт неудача. А он тарахтел почти без умолку.
Ехали долго… Но вот и нужный дом… Я расплатился и вышел…
***
Я стоял перед домом и смотрел на окна, как будто надеялся увидеть сквозь стекло знакомое лицо…
Потом пошёл искать нужный подъезд… Поднимался пешком, не зная, какой мне нужен этаж…
Сделал два коротких звонка в дверь… Шагов за дверью я не слышал…
Вдруг дверь распахнулась… Я увидел большие растерянные глаза… Я тоже не знал, что сказать… На секунду она замешкалась… Потом шагнула и припала к моей груди…
- Как долго я тебя ждала!...
- Валечка… Любимая… - я вдохнул запах её волос и …
- Мама, а кто этот дядя? – На пороге стоял мальчик лет десяти.
- Это мой старый друг, - Валя отстранилась от меня и потянула за руку в дом.
***
Прошло много лет. Валя родила мне ещё мальчика и девочку. У нас трое детей и пока двое внуков.
И теперь, когда дети выросли, мы можем уделять время и внимание друг к другу.
Я люблю обнимать её по утрам, когда она встает с постели вся ещё сонная, тёплая и мягкая, как сдобная булочка, слегка почёсывать ей спину, что она очень обожает, всегда прогибая её, как кошка, целовать её в шею, мне видится она молодой и красивой, рыжеволосой с конопушками на лице. Теперь волосы поблекли и поседели, отчего она выглядит блондинкой, а конопушки выцвели. Но мне уже неважно, что на лице у неё образовались морщинки и возраст проявился во множестве деталях. Когда она прижимается ко мне, я ощущаю, что годы не властны над моими чувствами к ней. И нет для меня другой, более желанной женщины…