«В этом году у вас появится новый предмет – химия. Вести ее будет Кларова Татьяна Михайловна», - классный руководитель 7А класса Богданович Галина Владимировна сделала паузу и еще раз пробежалась глазами по своим, подросшим за лето ученикам. Сегодня 30 августа – день встречи учащихся с преподавателями. «Это … », - Галина Владимировна снова сделала паузу: «Это очень необычный человек. Раньше она преподавала в нашей школе, затем несколько лет проработала в Мали».
- Где, где? – изумленно спросил класс.
- В Мали.
- А это где? – удивился Славка Карасев.
- В Африке, балда! Географию учить надо! – подал голос Женя Грязнов.
- Хо – хо! Вам привет из Африки! – счастливым голосом пропел Андрюша Бульбасов.
- Человек она очень необычный, - Богданович снова сделала паузу, словно собираясь сообщить что - то важное: - Да что вам говорить! Сами все увидите!
- Вам привет из Африки!
- Андрюша Бульбасов, успокойся! – и, не желая больше слушать ничьих выкриков, Богданович продиктовала расписание уроков на 1 сентября.
На этом встреча закончилась. Ученики начали расходиться по домам.
- Что может сообщить нам наша ходячая энциклопедия про загадочную африканскую страну Мали? – с этими словами Андрей Новосельцев похлопал по плечу стоящего с задумчивым видом Олега Языкова.
- Страна Мали, - Олег сделал небольшую паузу: - Страна Мали чуть не стала шестнадцатой республикой Советского Союза.
- Как это? – хором спросили стоящие рядом друзья.
- Народ Мали обратился к нашему правительству, чтобы их страну включили в состав СССР.
- А мы что? – с призрачной надеждой спросил Толик Плюшкин.
- Что мы? Мы отказали.
- Жаль.
- Жаль, жаль. Ты, Толик, знаешь, где она находится? Ты карту Африки смотрел?
- А зачем ему? У него дома на столе стоит глобус Курганской области! – усмехнулся Андрей Новосельцев.
- Врешь ты все!
- Врешь? А кто в магазине шнурки к левому ботинку спрашивал? И, вообще, бабка твоя на базаре семечками торгует!
Толик тут же хотел возразить в свое оправдание. Он даже раскрыл рот от возмущения, но потом передумал и махнул рукой. Отвечать на дворовые шутки Новосельцева было бесполезно, Андрей с ходу мог наговорить их воз и маленькую тележку.
- Если кто не знает, сообщаю: Мали не граничит территорией с нашей страной, и попасть в нее мы можем только самолетом, - с невозмутимым выражением лица продолжил Языков.
- А Аляска в Америке? Она же тоже разделена Канадой! – возразил Плюшкин.
- Хе, Аляска! Сравнил попу с пальцем! – усмехнулся Новосельцев: - Старичок, там же золото! А в Мали твоей что?
- И к тому же, - снова продолжил Олег Языков: - Нам же нужно будет огромные деньги вбухать в экономику этой страны, чтобы каждый негр там жил не хуже тебя: чтобы у него в доме телевизор стоял, холодильник.
- Уговорил. Не берем! – подвел итог Андрей Новосельцев и тут же запел: - А – а! В Африке горы вот такой вышины!
- А – а! В Африке реки вот такой ширины! – подключился Женя Грязнов.
- А – а! И зеленый попугай! – подхватила вся компания.
- Ну, и как вам новая химичка? – спросил своих друзей Толик Плюшкин после урока, когда 7-А спускался по лестнице с четвертого этажа. Кабинет химии размещался на самом верху, рядом с актовым залом и кабинетом домоводства.
- О – о – о! Это нечто! – смеясь, отозвался Грязнов.
- Да – а! Просто нет слов! – улыбаясь, подхватил Олег Языков.
Новая учительница поразила 7-А своей стройностью, своим загаром и своим внешним видом. Загар ее был шоколадного цвета, но не обычный летний, а какой - то уже не свежий, какой - то уже въевшийся в кожу. Ее стройность переходила в худобу. И эта худоба была до неприличия не советской. Можно сказать, какая - то антисоветская худоба. На шее у Кларовой размещались африканские бусы, на каждой руке было по три браслета в виде тоненьких золотистых колечек. Когда Татьяна Михайловна поднимала руку, кольца начинали скользить от запястья к плечу, опускала - кольца отправлялись в обратный путь. Говорила Кларова резко, отрывисто, изредка вставляя в свою речь французские слова. Глядя на нее, сразу же вспоминались фильмы о фашистских концлагерях. И мысли о далеком прекрасном коммунизме отодвигались на дальний план.
- А – а! В Африке негры вот такой вышины! – прервало Плюшкинские размышления пение Андрюши Новосельцева.
- А – а! В Африке негры вот такой худобы! – смеясь, сымпровизировал Женя Грязнов.
- А – а! И зеленый попугай! – подхватила вся компания.
Первый урок химии был простым знакомством, обычной вступительной болтовней. Но то, что последовало дальше, не мог предугадать никто: Татьяна Михайловна начала готовить семиклассников к предстоящим выпускным экзаменам за десятый класс! Она стала диктовать темы: «Соли, кислоты и окислы», примеры решения химических задач.
И все это безо всякого вступления и долгого размусоливания. Из учебника необходимо было оставить только периодическую таблицу Менделеева, остальное, как ненужное, можно было смело сдать в макулатуру или бросить в раствор соляной кислоты. Продиктованный материал Кларова спрашивала регулярно, беспощадно ставя двойки, организуя бесконечные опросы и зачеты. Единственным спасением являлась зубрежка, бесконечная, а для многих и бессмысленная. На уроках господствовали две оценки: 2 и 5. И заработать их было одинаково просто.
«Новосельцев, к доске. Реши нам такую задачу …» - Кларова начала диктовать условия. Услыхав их, Толик невольно сжался и вдавил голову в плечи. И тут, Татьяна Михайловна приготовила Плюшкину такой сюрприз, от которого тот шарахнулся вместе со стулом поближе к соседу по парте – Сереге Долоткову и еще глубже утопил свою голову в воротник синего школьного пиджака: Кларова, не меняя выражения лица, молча уселась прямо на стол к Анатолию. В руках у нее был раскрытый журнал 7А класса. Увидав в 40 сантиметрах от своего носа женские загорелые ноги, Толик сглотнул слюну и тупо вытаращил свои голубые глаза. Откуда - то из глубины, из подсознания выплыло жуткое необузданное желание: выскочить из класса с диким воплем и убежать далеко – далеко, где люди и знать не знают, что на свете есть такой школьный предмет, как неорганическая химия.
«А чего это ты, Плюшкин, головой вертишь? Иди к доске!» - и Татьяна Михайловна добавила еще что - то по - французски.
И Толик поплелся, тяжело передвигая ноги. Если бы ему предложили на выбор: иголки под ногти или к доске, то он, не задумываясь, выбрал бы иглы. Встав рядом с Новосельцевым, Плюшкин тупо уставился на решенную задачу.
- Плюшкин, задача решена правильно?
Толик уже более осознано пробежался глазами по решению: вроде бы все верно.
- Правильно.
- Садись. Два.
Толик сел на свое место и снова глянул на доску: «Бикарбонат бром бария! Какая же я балда! Коэффициент два!» И словно уловив его мысли, Андрей взял в руки мел и дописал злополучную двойку в ответе.
«Правильно, Новосельцев. В следующий раз будь внимательней. Садись. Четыре. А ты, Плюшкин, если хочешь исправить свою двойку, можешь сдать мне зачет по этой теме. В любой день после уроков».
Толик представил себе эту сдачу один на один, и душа его опустилась, и, даже не в пятки, а еще ниже – на соседний третий этаж. Теперь, глядя на Кларову, снова вспомнились фильмы о фашистских концлагерях, но на этот раз Татьяна Михайловна представилась уже не в полосатой пижаме, а в черной эсэсовской форме, с плеткой в руке. И сразу же захотелось улететь далеко – далеко, как в песне из телефильма про Штирлица.
- Что, Плюха, схлопотал бабон? – с этими словами Андрей Бульбасов весело похлопал Толика по плечу, обнял и незаметно отстегнул от пиджака комсомольский значок. – Придется тебе его исправлять после уроков. Учить надо! Или как мы, вообще не открывать тетрадь. Надо смотреть на вещи проще! Да ты не боись, комса (Плюшкин в этом году был единственный из класса, кто вступил в комсомол), она тебя не съест. Хотя, кто знает:
«Эх, химия, да химия,
Вся … рубашка – синяя!»
- Ну, ты че, Толян, не мог коэффициент сразу заметить? – спросил подошедший Андрей Новосельцев.
- Да я заметил, когда снова за парту сел. Это она меня с панталыги своими ногами сбила!
- Да – а! Ножки у нее ничего! Да ты не боись, сдашь! Где наша не пропадала!
- Наша везде пропадала.
- Кстати, это не твой комсомольский значок на полу лежит?
- Мой!
- Толик, а я стишок детский вспомнила, - вступила в разговор Татьяна Степанова:
«Маленькие дети,
Ни за что на свете
Не ходите в Африку,
В Африку гулять!»
- Умоляю, Татьяна, прекрати ради бога!
Две недели Плюшкин учил данную тему, откладывая сдачу на потом. Но дальше тянуть было нельзя – четверть заканчивалась. И Толик решился. Но страхи его оказались напрасными: Кларова приняла его спокойно, задала пару вопросов и поставила 5. Толик обалдел. Как все оказывается просто: хоп – хоп, и пятерка в кармане!
Несмотря на новую методику обучения, 7А пришлось все же несколько раз заглянуть в учебник для проведения практических лабораторных работ.
- Я на прошлой неделе прочитал роман Жюля Верна «Пять недель на воздушном шаре», - начал свою речь Толя Плюшкин, когда 7А отправился домой после урока химии.
- Старичок, Жюль Верн – это не актуально! Девятнадцатый век! Надо читать современных авторов: Стругацих, Станислова Лема, Артура Кларка.
- Ладно, не перебивай. Так вот, там двое путешественников решили пересечь Африку на воздушном шаре. Прибыли на остров Занзибар и наполнили шар кислородом.
- И что?
- А то, что кислород получили тем же способом, что мы сегодня на лабораторной работе: обработали цинк серной кислотой. Практическое применение предмета химии.
- А что, это идея! – включился в разговор Женя Грязнов: - Наполняем шар кислородом и летим!
- В Африку! В Мали! С Татьяной Михайловной! – подхватил Новосельцев.
- И пожизненный памятник от благодарных учеников нашей школы нам обеспечен, - подвел общий итог Олег Языков.
О том, что наша жизнь похожа на зебру, седьмые классы поняли, когда в школу пришли практикантки, и четверки с пятерками пролились в дневники радостным золотым дождем. И на небе снова засияло ласковое зауральское солнце. Кларова уже не демонстрировала свои стройные ножки: она молча сидела на стуле и с презрительной улыбкой наблюдала за «этим вынужденным безобразием», тихо прихлебывая из плоскодонной колбы какую - то горячую жидкость чайного цвета.
В конце учебного года состоялось родительское собрание. Среди приглашенных преподавателей, конечно же, оказалась и Кларова Татьяна Михайловна. Она пришла, выступила, ответила на многочисленные вопросы.
Это…, это был шок. Для родителей. «Она руку поднимет – кольца на руке вниз скользят, отпустит – они обратно. Так чего вы от наших детей хотите?! Они, наверное, целый урок только за этими кольцами и наблюдают! И что за манера говорить!»
Кольца? Манера говорить? Да ерунда все это! Даже ножки ее загорелые в сорока сантиметрах от твоего носа – ерунда! Чем мы целый год занимались? Зубрили, как попугаи, билеты для 10 класса? А для чего? Целый, целый год семиклассники жаловались своим родителям, плакались, двойки по химии в дневниках показывали, и – никакого результата! А теперь, что? «Показали Кузькину мать. Лучше 10 раз услышать, чем один раз увидеть?»
В сентябре месяце в школе появился новый учитель химии: Розенберг Натан Ефимович. Первое, что он сделал – это взял у сидящего на первой парте Грязнова тетрадку за прошлый год и очень внимательно пролистал ее. Розенберг положил тетрадку обратно, внимательно посмотрел на притихших учеников и грустно спросил:
- И что же мне с вами делать?
- Расстрелять! – весело крикнул Андрей Бульбасов.
- Нет, расстреливать вас не надо, - Натан Ефимович улыбнулся, снял очки, протер носовым платком стекла: - Вас надо учить!
- А где же Татьяна Михайловна?
- Она больше в этой школе не работает.
- Вернулась в Мали? – участливо спросил Бульбасов. И, вдруг, громко и весело закричал на весь класс: - Вам привет из Африки!
А через два года Натан Ефимович начал диктовать билеты к выпускным экзаменам. И Толе Плюшкину стало мучительно больно за бесцельно прожитый год.