«В Санкт-Петербург прибыла молодежная делегация направленная немецким Бундестагом на торжества, посвященные 70-й годовщине полного освобождения Ленинграда от фашисткой блокады. Сегодня молодежная делегация уже успела возложила цветы к мемориалу на Пискаревском кладбище Санкт-Петербурга». (из печати)
Конечно же, этот жест с германской стороны похвален. Это расценивается как жест покаяния за содеянное фашистами в Ленинграде и знак готовности немцев не только к покаянию, но и искоренению этого зла. Но протягивая руку для примирения, мы не должны забывать о тех страшных 900 днях и ночах, которые пережили ленинградцы.
Всего за время блокады на город было сброшено свыше 100 тысяч зажигательных и пять тысяч фугасных авиабомб, около 150 тысяч снарядов. Но Ленинград ценой неисчислимых жертв выстоял.
Некоторые либеральные историки ельцинского пошиба сегодня говорят, что жертвы были напрасны, что надо было сдать Ленинград немцам и тем самым избежали бы многих жертв. Они забывают, что Гитлер планировал уничтожить город вместе с его жителями, сравнять его с землей. Это во-первых, а во-вторых, с падением Ленинграда нависла бы серьезная угроза над Москвой.
Жуков вспоминал, что с падением Ленинграда, мы были бы вынуждены создавать новый фронт севернее Москвы, а сил для этого не было, Москву могли бы не удержать. Вот каково было значение обороны Ленинграда. По сути, там решалась судьба страны.
Но клеветникам и очернителям истории неймется. Они без зазрения совести клевещут на руководителей обороны Ленинграда. Одни говорят, что «Первый секретарь Ленинградского обкома Андрей Жданов с сотоварищами жрал икру, сливочное масло и пил водку от пуза». Другие - что у Жданова в Смольном была корова и он каждое утро пил парное молоко и ел апельсины. А вот еще образчик такой клеветы:
«За 900 дней блокады ответственность должно нести партийное руководство, и в первую очередь самый бездарный чиновник первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) товарищ Жданов, который к героическому подвигу жителей города никакого отношения не имел. Первый секретарь блокаду «проспал»: много пил, много ел, занимался физкультурой, чтобы сбросить лишний вес, на передовую не ездил и хозяйством не занимался».
Обратимся к документам тех лет и рассказам очевидцев.
Писатель и историк В.И.Демидов:
«Известно, что в Смольном во время блокады вроде бы никто от голода не умер, хотя дистрофия и голодные обмороки встречались и там. С другой стороны, по свидетельству сотрудников обслуги, хорошо знавших быт верхов (я опросил официантку, двух медсестер, нескольких помощников членов военсовета, адъютантов и т.п.), Жданов отличался неприхотливостью: «каша гречневая и щи кислые – верх удовольствия». Писали и про «персики», доставлявшиеся Жданову «из партизанского края», но не уточнив: был ли зимой 1941-42 года урожай на эти самые персики в псковско-новгородских лесах».
Жданов и его сподвижники, так же как и фронтовые командиры, получали военный паек: 400, не более, граммов хлеба, миску мясного или рыбного супа и по возможности немного каши. За три года блокады Жданов не прекращал изнурительной работы по 18, 20, а порой и 22 часа в сутки и перенес «на ногах» два инфаркта. Его одутловатое лицо сердечника позднее даст повод сытым разоблачителям, не вставая с теплых диванов, шутить и лгать о чревоугодии Жданова во время блокады.
Участник боев на Невском пятачке, командир 86-й стрелковой дивизии народного ополчения полковник А.А.Матвеев упоминает в мемуарах, как осенью 1941 года после совещания в Смольном видел в руках Жданова небольшой черный кисет с тесемкой, в котором член Политбюро и Первый секретарь Ленинградского обкома носил полагавшийся ему пайковый хлеб: хлебная пайка выдавалась руководству несколько раз в неделю на два-три дня вперед.
У сына А.А.Кузнецова, второго секретаря Ленинградского обкома ВКП(б), ближайшего помощника Жданова в годы войны, была зафиксирована дистрофия.
Роль Жданова как руководителя блокадного города и одного из высших государственных деятелей СССР в годы войны до сих пор должным образом не оценена потомками. В Петербурге стоит памятник Маннергейму, убивавшему ленинградцев блокадой. Памятника Жданову, создавшему «Дорогу жизни», в городе нет.
Вот такие вот настали времена
Помню блокаду
Блокаду помню, как сейчас,
Хотя старалась всё забыть.
Но не зависит то от нас:
Она в душе осталась жить.
Я помню голод, жуткий страх,
Когда погасла жизнь в глазах,
И люди, словно манекены,
С трудом идут, держась за стены.
Всё до сих пор перед глазами:
Вот с мёртвым кто-то тянет сани,
Вот от Невы бидон с водой
Несёт блокадник чуть живой.
Кто это быстро забывал,
Блокады тот и не видал.
Так, понаслышке, из кино…
Он не блокадник всё равно.
Но если маленьким он был,
И тоже в Ленинграде жил,
О, то блокадник настоящий,
Весь этот ужас повидавший,
Родных и близких потерявший.
Я гимн блокадникам пою,
Стихи писать не устаю,
Им посвящать поэмы надо -
Блокадникам из Ленинграда.
Нинель Вайвод