Цветной код. Продолжение. Предыдущая глава:
http://proza.ru/2014/01/25/273
* * *
15. Предательство
Самая желательная и идеальная для успешного лечения ситуация
складывается в том случае, когда пациент по собственному
желанию заключает с аналитиком союз, направленный
против некоторой части своего душевного мира.
Анна Фрейд. Введение в детский психоанализ.
Очередная блокада пришлась на четверг. Это значит, что до понедельника мне с Николаем Ивановичем никакая встреча не светит, и я могу гулять, как тот кот, что ходит «сам по себе».
Правда, в понедельник будет последняя блокада, значит во вторник – выписка.
Николай Иванович поучал:
- Пойми, межпозвонковые мышцы стягивают позвонки с силой в сотни килограмм каждая, а новокаиновая распорка их расслабляет. Надо вылежать часа два, а лучше три, пока эти мышцы вернутся в норму.
В этот день вернулись из хирургического отделения наши ликвидаторы Аглаев и Тихон, и тут же их сводили на экзекуцию внутривенного вливания той самой «дикой» инъекции, которая на час делала человека невменяемым. Прикованный к постели после блокады, я вынужден был выдерживать их непрерывный бред. Правда, к концу «сеанса» они стали говорить понятным языком, но продолжали трепаться одновременно, пересказывая какие-то анекдоты, слышанные ими в другом отделении госпиталя. Анекдоты были «бородатыми», матерными, совершенно не смешными, но оба рассказчика хохотали после каждого своего слова.
Аркадий, конечно, смылся.
К вечеру оба возвращенца были отпущены к жёнам. Мы с Аркадием остались вдвоём.
Но это ничего не значило. Аркадий стал меня сторониться, при любой возможности уходил сам.
Утром в пятницу после коротких процедур в физико-терапевтическом кабинете, Аркадий первым оделся в спортивный костюм. Я одевался медленнее из-за болей в позвоночнике, которые уже были терпимыми, но мешали некоторым телодвижениям.
- Аркадий, не торопись, я сейчас…
- Могу я, в конце концов, побыть одному? – раздражённо воскликнул он, выходя.
Расстроенный, я прилёг и взял книгу. Но не читалось. Бог с ними, его тайной и его браслетом. Больно надо! Было обидно по-другому: я полагал, что мы стали друзьями, а он так не считал.
Постепенно мои мысли перешли в более спокойное русло: Аркадия можно понять, учитывая, сколько ему досталось, чего стоит половину жизни провести, не просто играя со смертью, а в качестве неполноценного человека, который даже роман с женщиной не может довести до логического и естественного завершения, причём не столько из-за физической ущербности, – тут, кажется, у него особых проблем и нет, – а по мотивам просто порядочного человека.
Обедали молча, но после обеда, уже в палате, он сказал:
- Не сердись, старик, настроение такое… на меня находит иногда…
- Да ладно, я не сержусь, стараюсь понять…
Аркадий опять вспылил:
- Заткнись! Не надо меня жалеть, понял!
Я пожал плечами и подошёл к раскрытому окну. Сегодня проглянуло солнце, но принесённый ветром одинокий берёзовый листочек, приставший к подоконнику, ещё не отклеился.
Окно выходило на «парадную территорию» госпиталя. Вдали виднелись ворота и проходная. Внизу у клумбы с цветами возилась женщина в синем халате и матрос. Справа несколько ступенек и аллея вели к корпусу стоматологического отделения. Оттуда вышла какая-то женщина и пошла по аллее.
Я видел Елену Александровну, от которой так упорно скрывался Аркадий, лишь однажды, мельком в коридоре, когда она шла с Николаем Ивановичем. Почему-то сейчас я её узнал сразу и догадался: так вот что привело её в наш госпиталь – опытный протезист, о мастерстве которого я был наслышан.
Не знаю, что меня толкнуло, но едва она спустилась по ступенькам и направилась к проходной, до которой оставалось два десятка шагов, я вдруг заорал:
- Елена Александровна!
Она остановилась и подняла голову. Аркадий схватился с места, подошёл к окну и тут же отступил.
Я крикнул:
- Подождите, я сейчас!
Аркадий тихо проговорил:
- Не надо!
Но я, не глядя на него, вооружился клюкой и заторопился к выходу.
Когда я спустился, Елена Александровна уже вошла в здание. Первое моё впечатление было неожиданным. Под влиянием рассказов Аркадия я думал, что встречу эдакую леди, а она оказалась мало того, что ниже меня ростом, но с простецким добрым лицом русской бабы.
На ступенях до меня дошло, что она всё схватила. Скорее всего, она заметила Аркадия, когда тот подошёл к окну.
Видя, что я с палочкой, Елена Александровна подхватила меня под руку со словами:
- Ну, ведите меня к партизану. Браслет при нём?
Я только и вымолвил:
- Д-да.
Она рассмеялась:
- Замутил тебе голову своими тайнами, и ты решился его выдать? Иди-иди!
Сражённый её проницательностью, я только сейчас понял, что совершаю предательство. Но отступать было поздно.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/27/1703