Ганимед, Аид

Александр Былина
Соверен и Ера с упоением лизали стену.
Трудно было представить, что просто гладкий и холодный монолит может переполнить сердца несчастных столь бурной радостью.
Оба наслаждались каплями вожделенной влаги, что с полированной поверхности  стены перетекала по набухшим языкам в пересохшие горла.

Немного утолив жажду, Ера хриплым голосом спросила:
- Как думаешь, сколько времени мы были без воды?
- Без пищи мы дольше. А про свет я вообще молчу, - отозвался спутник.

Они помолчали, и за неимением желания продолжать беседу, принялись снова лакать драгоценный напиток.

Спустя примерно час, окончательно напившись, Ера предложила:
- Давай останемся здесь. Я просто не вижу смысла в движении.
- Пока мы находим стрелки на стенах, смысл есть. Должен быть, - Соверен тяжело вздохнул, - Врата же открылись.
- Врата! - в сердцах воскликнула падшая, - Ты им веришь? Ты во всё это веришь? Чушь! Ты же завалил полиграф! И я на «Оракуле» срезалась. Потому мы с тобой – неприкасаемые. Безверные. И потому мы здесь! Кто знает, что там у них в запасе, колдовство или Древний Механизм?! От нас просто избавились! И всё! Нам тут конец. И если выхода нет, то лучше я останусь здесь. У воды. Смерть будет мне не так мучительна.
- Ты лишь продлишь свои страдания! – упорствовал Соверен, - На сколько? Месяца на два? Я предпочту в борьбе погибнуть.
- Воля твоя, - огрызнулась падшая, - А меня не тащи за собою. Прощай.
- Я без тебя не пойду, - отрезал сборщик налогов.
- А ты найди меня, нащупай! - уже почти в истерике воскликнула подруга по несчастью, и её босые ступни пару раз шлёпнули в кромешной тьме, удаляясь.
Всё стихло.
Соверен снова тяжело вздохнул и вернулся к утолению жажды.
Пил он довольно долго. Пока не насытился.
Закончив, сделал несколько шагов вперёд, по стрелкам, находя их рельефные очертания на стене ладонью. Нащупал сухой и тёплый участок стены, прижался к нему спиной, сполз вниз, раскинул ноги в стороны, расслабился, закрыл глаза.
- Я тебя слышу, - наконец, признался он, - Твоё дыхание, и, кажется, твоё сердце. И слышу твои слёзы, которые капают на гладкий пол.
Ера всхлипнула неподалёку где-то.
- В кромешной тишине, - объяснял сборщик налогов, - Слух обострился до безумия. Ведь так?
- Так, - призналась падшая сдавленным голосом.
- Ну что, пошли? – просто спросил Соверен.
- Пошли, - с угасающей эмоцией, уже почти равнодушно произнесла подруга.
- Сейчас, только передохну немножко, - уточнил Соверен. Открыл глаза. Снова закрыл. Опять открыл. Никакого эффекта.
- После стольких блужданий в полной темноте, кажется, я бы заметил свет, будь он на другом краю Мироздания, - признался падший.
- А может, от мрака мы ослепли? – предположила Ера, - Может, идём уже при свете, слепящем. Под стеклянным сводом. И два светила заливают нас своим огнём. А мы не видим.
- Нет, - уверенно возразил мужчина, - В противном случае, мы кожей ощущали бы тепло, как это бывает в солнечные дни под куполами.
Теперь вздохнула Ера:
- Как я хочу вернуться! Назад, под Купола. Я вспоминаю, как маленькой девочкой любовалась на Светила! Часами взгляд не отрывала. В солнечные полумесяцы убегу на мансарду, очки напялю и любуюсь. Полосатый Юпитер, символ жизни. Розовое Солнце, источник материнского тепла… Почему это всё у нас отняли? Разве мы виноваты?
- «Неверие есть смертный грех, - процитировал Книгу Соверен, - И второй, равный ему, есть заблуждение…».
- «И третий – алчность. И любовь – последний». Поучения, глава четвёртая, стих шестой, - вспомнила Ера.
- Ты неплохо знаешь Книгу для заблудшей, - похвалил Соверен. И услышал, как падшая встала. Начала шарить, идя на звук его голоса.
- Я здесь, - позвал сборщик налогов и осторожно протянул во тьму руку, ладонью вперёд. Вскоре девушка нашлась, наткнувшись на его ладонь своими замёрзшими пальцами.
- Ай, - негромко воскликнул Соверен, - Ногти отрастила!
- На свои посмотри! – съязвила Ера. И после секундной паузы начала тихо ржать над нелепостью фразы.
Соверен сначала обиделся, а потом вдруг развеселился.
Они хохотали долго и громко, оба до слёз. Звучное эхо тоннеля вторило им.
Насытившись первой за неведомую бездну часов совместной положительной эмоцией, оба стали лучше соображать.
- Сними футболку, я сниму майку, - предложил Соверен, - Дальше будет снова тепло, в куртках не замёрзнем. А бельё вымочим во влаге от стены и упакуем в пакет. На какое-то время вопрос с водой будет решён.
Ера драматическим тоном откликнулась:
- Да! Будем сосать солёную от пота воду и чувствовать себя хозяевами положения.
- Не начинай опять, - предупредил мужчина.
- Не буду, - подчинилась девушка.
Они сняли с себя нательное бельё, вернулись к конденсату, выполнили задуманное.
Соверен пошарил в рюкзаке, нашёл завалящий сухарь, сунул его Ере, и та сразу начала его громко грызть.
Сборщик налогов отыскал пакет, запихнул в него мокрое бельё, завернул заботливо.
Отяжелевший рюкзак закинул за плечи, нащупал руку Еры, потащил падшую вперёд, поглаживая полированную стену тоннеля.
- Знаешь, у меня по детству была знакомая соседка, которая тоже любила наблюдать за небесными светилами,.. – пытался Соверен на ходу сменить тему, отвлечь подругу от невесёлых мыслей.
Выступающие рельефно стрелки манили вперёд, к очередному приключению.




Следующее приключение ждало парочку, спустя неисчислимое количество часов, когда майка с футболкой были высушены до дыр и изгрызены в клочья. Надетые на исхудавшие тела, лохмотья напоминали решето. Но в них было теплее всё же.
Затяжной спуск пугал. Холодало. Или от длительного голода тела уже не в силах были себя обогреть? Неизвестно.
Всё получилось как-то сразу. Сначала безмерная радость, и потом – безмерный ужас!
Соверен метнулся назад, грубо оттолкнув Еру. Та полетела с ног, больно разбив себе локоть. Тихо заскулила.
- Прости, прости! – причитал Соверен, гладя сосульки её спутанных волос.
- Что за!.. – возмущалась храмовая проститутка.
- Тихо, успокойся, - готовил Соверен Еру к шокирующей новости.
- Ты что?! Слизняка съел?! – не унималась девчонка.
- Стена кончилась, - внезапно признался падший.
Повисла безумно долгая пауза.
Наконец, Ера из себя выдавила:
- И что? Что там, дальше?
- Ничего, пустота, - признался мужчина.
- Приехали, - разочарованно заключила падшая.
- Я проверю, - вызвался Соверен – Будь здесь. Не двигайся. Заклинаю!

Он встал на четвереньки и аккуратно пополз к углу, который нащупал, спустя неизвестно сколько ганимедовых месяцев в слепом пути. До этого был только туннель, прямой и гладкий. Лишь выступающие стрелки показывали путь в кромешной тьме. На ощупь.
А тут вдруг угол. И пустота.
Соверен поводил рукой вокруг. За углом на вытянутую руку не было ничего. Сборщик налогов стал ощупывать пол и открыл для себя, что замер на краю, над бездной. Волосы на его затылке зашевелились. Он плюнул, - и ничего не услышал. Ни шлепка, ни всплеска. Изо всех сил он напряг и без того обострённый слух, и вдруг уловил неясный ровный шум. Далеко внизу. Так далеко, что он не мог себе представить и вообразить  столь огромные пространства. Будто его выгнали из-под Купола под вечно чёрное небо, на открытые льды. С Совереном случился жёсткий приступ клаустромании, который удалось преодолеть лишь огромным усилием воли.
- Что там? – подала голос Ера.
- Провал, - ответил Соверен, - И где-то очень далеко внизу – вода. Вроде как водоём, и в него с гигантской высоты падает слабый поток.
- Да ты поэт, - не в такт заметила падшая. Почему-то она оставалась относительно спокойной. Видимо, весь шок от произошедшего Соверен впитал в себя.
- Возможно, мы снова найдём конденсат, - пытался отвлечь себя от страшных мыслей падший, - Надо ощупать противоположную стену… и пол впереди. Только очень осторожно.
«А вдруг тупик?! Обрыв?! Со всех сторон!» – металась страшная мысль, - «Что я тогда скажу ей?! Что?!»
С противоположной стороны коридора была стена. Гладкая и со стрелками. Такая родная! На ощупь прохладная и чуточку влажная. Из провала на неё густо несло сквозняком.
Пара двигалась очень медленно. Соверен водил рукой по гладкому камню, ногой – по гладкому полу, прежде чем перевести на неё вес.
- Теперь и я слышу водопад, - шепнула Ера, - Мне не по себе.
- Успокойся, - попросил мужчина.
От угла уже не тоннель бежал вперёд, а широкий карниз меж стеной и обрывом.
Через несколько часов Соверен поскользнулся и чуть не рухнул на пол. По полированному камню, по стене и полу катился тонкий слой воды.
- Пируем! – громко шепнул Соверен, нащупал шею девушки, с силой придавил вниз, поставив падшую на колени. Ткнул лицом в разводы воды на полу. Проститутка тут же принялась жадно и громко хлебать.
- Наслаждайся, - шепнул Соверен, - Я после тебя.
Девчонка на миг отлепила от пола потрескавшиеся губы:
- Тебе может не хватить, присоединяйся.
Соверен спорить не стал.
Пили долго, сидя на полу на четвереньках. Наслаждение было прервано внезапным, истерическим, на грани безумия, смехом подруги.
Соверен подавился водой, закашлялся.
- А что мы, собственно, мучаемся? – объясняла сквозь смех Ера, - Нам надо пройти дальше. Воды будет по колено. Потом по пояс. Ах-ах! Мы сможем помыться, пригладить волосы. И пойдём дальше. И потом будет по грудь! До подбородка. А потом дно уйдёт из-под ног! Приплыли... Ах!..
Соверен перестал понимать, смеётся Ера или рыдает сквозь смех.
- Тебе вода не показалась с привкусом? – рассеянно спросил сборщик налогов, стараясь делать вид, что не замечает подругиной истерики.
- Ага, вкусно так приправлена,.. – продолжала истерить падшая, - Вешенками.
-Точно! – воскликнул Соверен, - Пошли!
Он подскочил на ноги, больно схватил подругу под локоть - она аж взвизгнула, но тут же замолчала – и повлёк её вперёд вдоль стены. Вода хлюпала у обоих под ногами, со стены она стекала по рукам и брызгала во все стороны. И было ужасно скользко.
Но скоро  ручей кончился. Видимо, именно он низвергался с края в бездну. Стена вдруг огрубела, на ней явно чувствовалась шершавая кладка плохо отёсанных блоков, неряшливо подогнанных друг к другу. А может, так было задумано?
Вскоре в широких стыках меж камней Соверен нашёл, что искал. Фигурные шляпки каких-то грибов. Он сорвал один, растёр в ладони, внимательно понюхал. Ни горечи, ни резких ароматов. Съедобен вполне. Как в любом из парников под Куполом. Он сорвал другой гриб, сказал подруге : «Закрой глаза, открой рот», она хмыкнула и обозначила подчинение голосом: «А-а-а-а-а-а».
Соверен нашёл рукой её лицо и положил еду ей на язык.
«М-м-м-м…» - девушка принялась жевать, а Соверен стал собирать драгоценное питание и тут же передавать ей.
Падшая уплетала за обе щёки, приговаривая: «Святой Юпитер! Какая же я голодная!»
Час спустя, насытившись и напившись, путники поднялись чуть дальше от грибной кладки – карниз теперь еле заметно вёл наверх. Пара тщетно пыталась бороться с навалившимся сном.
Присели у стены, придвинулись друг к другу.
- Не скатиться бы в дрёме с обрыва, - с трудом ворочал языком Соверен.
- Подложи рюкза-а-а-к под спину, - сквозь зевоту советовала священная храмовая проститутка, - Он не даст… Ты его почуешь… Если что.

Усталость взяла верх.
Спали долго.
Проснулись от холода. Во сне тесно прижались друг к другу, но не помогло.
От каменного пола спины путников снова ломило, как и всегда после каждого из бесчисленной череды пробуждений в бесконечном мраке.
- А вдруг мы потеряли реальность? – снова начала доставать Ера, - Может, мы спим недалеко от Врат? Просто жрецы нас опоили дурманом, прежде чем загнали сюда? А может, Врата и вовсе не открылись нам? В Книге сказано… я продрогла… «И безвозвратным падшим откроются Врата»… Неужели мы настолько испорчены, Соверен? Вот скажи… Обними меня покрепче. Спасибо. Скажи, ты плохой человек?
- Не знаю. Я сборщик налогов.
- Ты крал? Взятки брал? Хитрил?
- Да, нет. Слухи о нашей алчности сильно преувеличены.
- Отнимал последнее у вдовы на кредите? Из-за тебя кого-нибудь прогнали из-под Купола?
- Троих. Но то были не вдовы. Пьяницы. Опасные разгильдяи.
- Тебе их не жаль?
- Я их помню. В лицо и по имени.
- Скажи, Соверен. А я – совсем пропащая?
- Не ты себе выбирала судьбу. Мы оба в День Инициации провалили полиграф. Оба не верим в Богов, о чём есть протокол и запись на носителе. Мы неприкасаемые. Я деру с людей три шкуры. Драл. А ты ублажала жрецов, дабы низменное не мешало им служить Светилам.
- Так почему Врата открылись? – не унималась Ера, - Я верю, мы не самое исчадье зла. И участь наша не должна быть такой. Нас должны были расстрелять ядовитыми стрелами. У Врат. Как и множество приговорённых падших до нас и после нас. Так было бы куда проще. А теперь… Если мы встретим тупик, мы не сможем вернуться к Вратам Аида. Сил не хватит. Умрём от истощения.
- Значит, будем двигаться дальше. Вперёд, - заявил Соверен, и начал цитировать Книгу:
«Маловерных, непонятливых – ждёт гнева яд и Вечность Покаяния в Чистилище.
А безвозвратным падшим откроются Врата Аида.
И войдут в них, и начнут свой Путь Страданий.
И в конце пути их будет ждать Величайшее из Разочарований.
Заблудшие – познают Истину. И с истиной – поймут всю глубину греховности своей…»
Ера поддержала:
«Неверующие – уверуют.
Прозревших и Поверивших – ждёт их Ганимед»…
Соверен продолжил:
«Великим Предкам, Пробудившим ото Сна, поклонимся, о, Верные Потомки!»
«Мир теплеет!» - закончила избитым восхвалением Ера.
- Я хочу узнать ответ, Ера. Неужели и вправду «уверую»?! Я намерен дойти до конца. Врата открылись впервые за много тысяч месяцев. Неизвестно, открывались ли они до нас вообще!
Соверен почувствовал, что храмовая мотает головой в знак протеста:
- Может, они каждый Европы Месяц открываются. Я же говорила кажется: вдруг у жрецов есть Древний Механизм, и они управляют Вратами? Сами. Без всякой там Божеской Воли. Ты же в Богов не веришь, как и я. Полиграф показал. Приговорил. Я думаю, жрецы втихую сплавляют неугодных. За Врата. И никакого прозрения в конце не будет. И конца не будет вовсе. Сдохнем здесь, подобно прочим…
- Ера, почему тогда мы не наткнулись на тела приговорённых?
- Потому что они тоже брели вперёд как идиоты!
- И все ушли дальше нас? Никто не сдался?!
- С тобою сдашься.
- Одна бы ты сдалась. Ты уже пыталась, помнишь?
Ера не нашла, что ответить. Соверен воспользовался паузой:
- Отъедимся, отоспимся. Пополним запасы. И двинемся дальше. Объявляю… большие каникулы.
- Да, дорогой.
- Только лагерь разобьём повыше. Потрогай стену: она снова чем дальше, тем теплее. Думаю, и провал скоро закончится.
- Опять тоннель?! О, Юпитер, нет!
- И никуда ты от меня не денешься.
- Да, дорогой. Наша любовная связь, будь она неладна, меня к тебе приговорила.
- Зато теперь у тебя, как у нормальной девушки, единственный мужчина.
- На весь тоннель. Презренный сборщик налогов. Соверен! Ты зануда. «Идём вперёд, идём вперёд!», - подражая голосу мужчины, прохрипела Ера.
Соверен тихо посмеялся. Почему-то ему сейчас было очень хорошо. И даже если бы в трёх шагах впереди Соверен обнаружил тупик, столь неизведанное чувство счастья вряд ли бы оставило его.

Но тупик был много позже.
По крайней мере, два с половиной Месяца Европы. Или около того. Хотя, кто знает? У пары не было ничего, что можно было приспособить для подсчёта времени. Какую-то часть пути пытались исчислять шагами. Но, истощая силы, стали всё чаще сбиваться. Один раз даже чуть не подрались, споря о числе сотен тысяч. И, в конце концов, оставили затею. Вместе с ней и ощущение времени исчезло.
И…


Стена преградила им путь. Выросла внезапно. Соверен чуть не хватился о неё лбом. Стал шарить вокруг и скоро понял, что коридор тоннеля под прямым углом поворачивает вправо. Пошли туда, влекомые стрелками. Через несколько десятков шагов – снова поворот. Опять направо.
- Считай шаги, - догадался Соверен.
Ера ничего не ответила. Она была в шоке, и её била крупная дрожь.
Коридор ещё короче, и ещё один правый поворот. Совсем короткий коридор… И стены расступились.
- Стой, - прошептал Соверен. Стал ощупывать вокруг. И скоро пришёл к выводу, что они оказались в небольшой комнате, шагов пятнадцать по диагонали. В ней было тепло и абсолютно пусто. Все стрелки на стенах почему-то показывали вниз. Между стеной и полом действительно была щель в три пальца толщиной, и из неё сочилось тепло. Что делать дальше, Соверен не знал.
- Доволен? Познал истину? Прозрел? – очнулась Ера.
- Мы, видимо, что-то упустили, - растерянно мыслил вслух сборщик налогов, - Надо вернуться, обследовать другую стену. Противоположную той, вдоль которой мы шли.
- Вернуться? – шепнула Ера, - Куда? К Воротам? Знаешь, без меня!
Судя по звуку, храмовая не очень ловко плюхнулась на пол.
- Нет, выход где-то рядом. Я посмотрю до первого поворота. Потом вернусь.
- Стой! – запротестовала Ера, - Соверен, не уходи. Подожди. Посиди со мной просто. Просто. Посиди. Да, вот так. Побудь. А потом иди хоть на край Аида. А я останусь здесь. Конец истории. Пришли.
По тону девушки Соверен понял, что даже если потащит её силком, она будет кусаться и брыкаться. Теперь падшая точно сдалась.
- Как хочешь, - произнёс мужчина, - Скажи. Я давно хотел спросить. А почему Ера?
- Так жрецы меня назвали. Ты же знаешь, такие как я теряют имена, данные при рождении, когда нас обращают в храмовую службу.
- И что значит твоё имя?
- От слова «ересь», это ж очевидно.
- А какое твоё настоящее имя?
- Не спрашивай. Я его давно забыла, - глухо ответила подруга.
Соверен посидел ещё немного с обнимку со своим сокровищем. Погладил ладонью по жутко грязной голове.
Поднялся и ушёл.



Отсутствовал недолго.
С порога начал:
- Я всё же проследил до первого поворота. Выхода нет. Тут и, правда, тупик. Так что… я останусь… тоже… О, Боги! Я схожу с ума?
- А ты когда-то был в уме? – устало огрызнулась Ера. Подползла на четвереньках, обняла его ноги, прошептала искренне:
-Спасибо, что вернулся. Я боялась, что ты не вернёшься...
Соверен вкрадчивым тоном спросил:
- Ера, ты… видишь?
Несчастная с выражением переспросила:
- Я «видишь»?
Соверен не знал, что глаза её сейчас выражают тихий ужас.
- Об одном прошу, - помолчав, заговорила храмовая, - Не сходи с ума. Пожалуйста!
- Хорошо, - притворился Соверен. Он снял рюкзак, куртку, соорудил из них подобие постели, уложил на неё свою подругу. Примостился рядом. Запустил руку под Ере под куртку, стал гладить ей голые плечи, не отрывая взгляда от той точки, из которой, как ему казалось,.. шёл… свет.
Девушка поплакала тихо ему в обрывки майки, и притихла, и заснула, уютно посапывая.


Проснувшись, падшая первым делом открыла глаза.
-А-а! – пронзительно взвизгнула она, зажмурившись и пряча голову под рюкзаком, - Соверен! Ты где?!
- Я здесь, - отозвался мужчина из противоположного угла комнаты, - Теперь и ты увидела.
- Я не сошла с ума, - сама себя упрашивала Ера.
Сборщик налогов скучающим тоном осведомился:
- Глазам больно?
- Ужасно яркий свет! Как ты терпишь?! – удивлялась девушка.
- На самом деле очень слабый, - опроверг Соверен, - Я просто за ним наблюдаю с того момента, как заметил. Мои глаза привыкли. Твои – нет. И свет постепенно усиливается. Думаю, скоро, часа через три, я узнаю, какого цвета стены.
- Они зелёные, - заметила из-под рюкзака Ера.
- Зелёные?
- Как малахит, - уточнила падшая.
- Зелёные стены, - смаковал подробность Соверен.
- И чёрные стрелки, отполированные до зеркала, указывают вниз, - баловала мужчину деталями Ера.
- Стрелки, - Соверен чувствовал, что у него за спиной будто вырастают крылья.



В течение последующих нескольких часов кокон из света в центре комнаты набирал очертания и силу. Путники наблюдали за странной метаморфозой, и в их сердцах усиливалось беспокойство.
Соверен и Ера сначала различали лишь контуры светлого бутона. Потом стали видеть едва различимые оттенки в его матовом нутре. Кокон рос, пока не упёрся в невысокий потолок. Узор внутри всё больше напоминал человеческую фигуру.
Ера время от времени подходила близко к чуду, почти вплотную, и рассуждала сама с собой:
- Кого он мне напоминает?
В какой-то момент, устав ждать и переживать, сборщик налогов и храмовая проститутка  задремали.
Первой пробудилась Ера. И сразу запищала от страха. Соверен резко подскочил. И ахнул.
В коконе света стоял… Соверен. Бестелесный, призрачный он сам. Страшно исхудавший, с рюкзаком, в обвисшей куртке, грязных брюках с рваными коленями и в драной майке. И с закрытыми глазами.
- Юпитер! – прошептал живой, настоящий путник.
Ера взяла друга под локоть:
- Соверен!
Призрак резко открыл глаза, отчего девчонка, завизжав, спряталась за спину друга:
- Я сейчас описаюсь…
Взгляд у призрака был бессмысленный как у покойника.
- Что тебе нужно? – зачем-то обратился Соверен к своему собственному фантому.
Призрак захлопал глазами, огляделся вокруг, нашёл своего живого двойника и отозвался:
- Что мне нужно? Ты понимаешь, что спросил самого себя?
- Мамочки… - скулила из-за спины сборщика налогов Ера.
- Ты что-нибудь слышала сейчас? – проверил себя Соверен.
- Юпитер, да! У него твой голос. Соверенчик, миленький, сделай что-нибудь!
Призрак обиженно пробубнил:
- Достаточно уже того, родная, что я притащил тебя сюда!
- Слышь, ты, - с угрозой заговорил настоящий Соверен.
- Дай мне в глаз, - стал дразнить несчастного фантом. И улыбнулся.
- Так, - попытался взять себя в руки сборщик налогов, - Так. Так. Слушай… друг. Зачем ты здесь?
- Зачем?
- Да.
- За ответом. Я же говорил. И я всё ещё не понимаю, почему я с собой на «ты», - искренне удивлялся призрак.
Соверен разозлился:
- И что, я получил теперь ответ?
- О, да! – блаженно осклабился фантом.
- Вот как?! И в чём же он состоит? Себе признайся, в чём? - не унимался живой Соверен.
- В Светилах. Мир теплеет! – продолжал сиять позитивом Соверен из света.
- «Светила согреют», - отчеканил привычный религиозный отзыв сборщик налогов, - И… Что?!!
- И всё, - насколько позволял кокон, развёл руками улыбчивый дух.
- Дай ему рюкзаком по самодовольной моське, - устало попросила Ера, выглядывая из-за плеча милого. Похоже, раздражение и любопытство брали верх над её паникой.
- А можно поподробней? – попросил Соверен, успокаиваясь, - Себе-то я не откажу. К чему это мракобесие? Я ведь в Богов не верю, если «Оракул» не врёт.
- А в Книгу? – уточнил фантом.
- В Книгу? – Соверен задумался, - Ну… В ней много довольно хороших идей, правильных заповедей. Но много откровенно необъяснимого, и вообще несуразного. Жрецы толкуют по-всякому, потому что конкретики нет. Первого мира грех… Проклятие любви и алчности… Искупление огнём… Трактуй как хочешь: сплошные аллегории!
- Понятно. А в Великих Предков верю? – не унимался призрак.
- По-видимому, да. Да и кто в них не поверит? Наш род пробудился ото сна под Куполами. Кто-то ведь их создал до нас. Придумал колдовство, подарил Древние Механизмы, с которыми мы научились обращаться. Далеко не со всеми, правда, да и воссоздать-то большинство из них не можем до сих пор… А почему ты… я… Зачем о Предках вспомнил?
- Затем, что Предки знали больше нас. Иначе не приготовили б нам Мир, в котором мы живём, - ответил признак.
Соверен молчал.
- И что же знали Предки? - не выдержал он, наконец.
- Знали, что Мир потеплеет, - коротко ответил призрак. И вновь заулыбался. Потом вдруг посерьёзнел и заговорил:
- Предки жили очень давно. Многие миллионы Ганимедовых Месяцев тому назад. Не перебивай, коли спросил. Они жили задолго до создания нашего Мира. Жили в другом конце Светил, у самого Солнца. Не под куполами, а на открытых пространствах.
- Во льдах? – удивился Соверен.
- Льдов почти не было, - ответил призрак, - В иных местах на Гее люди видели льды лишь на картинках.
- Бред, - удивилась Ера, - Ущипни меня…
- Я не дотянусь, - расстроился призрак, - Не мешай, женщина. Так вот.
- Гея – миф, - вставил Соверен.
- Нет, быль, - констатировал призрак, - Гея – планета, подобная нашей. Только крупнее. И намного теплей. Ещё была Венус. Не богиня греховного чувства, из-за которого вас двоих приговорили к казни. А планета. Настолько тёплая, что на ней невозможно было жить. И Меркури вовсе не бог торговли и алчной наживы, которая теперь запрещена под страхом смерти. Тоже планета. Самая близкая к Солнцу, и на ней было как в печке. А Солнце было жёлтым. И мелким. Но до поры. Со временем оно теплело. Вскоре на Гее жизнь стала совсем невыносимой. Начались войны и эпидемии, катастрофы и революции. В конце концов, перед лицом неминуемой гибели, Великие Предки однажды объединились. Поставили цель спасти свой род. И вот они отправили свои Механизмы сюда, к Юпитеру.
При помощи машин они создали систему Куполов. А в Куполах создали Мавзолеи. Потом прилетели и сами. Лучшие из Предков. Создали систему возрождения. Создали Книгу – как назидание потомкам, руководство к действию. И легли в Мавзолеи, чтобы спустя сотни тысяч юпитерианских лет проснуться. Они понимали, что знания будут со временем утеряны. И чтобы выжить в Мире, где не хватает воздуха, света и тепла, они обустроили систему, которой можно управлять посредством «ритуалов», «колдовства» и «поклонения».
- Что же получается, наша с Ерой участь – всего лишь воля каких-то умников, сгинувших невесть сколько времени назад? – возмутился сборщик налогов.
- Не совсем, - ответил призрак, закатив глаза, - Со временем религия давила всё сильнее. Понимание наследия размывалось в догмы. В конце концов, настали тёмные века. Такой поворот Предки тоже предвидели. И потому они создали ряд запасных вариантов, на случай потери связи прошлого и будущего. Тоннель, в котором мы оказались – один из запасных путей. Почему Древние Механизмы выбрали нас и открыли Врата – одним им известно. Значит, так надо. Может, мы им просто приглянулись.
- И что дальше? – уточнил Соверен из плоти.
- Как я говорил, Солнце теплело. И однажды, когда все, кто оставался на Гее, уже сгинули, а лучшие из Предков здесь, в Мавзолеях, спали, ожидая Часа Пробуждения, Солнце взорвалось.
- «И, гневом пылая, сожгло Двух Греховных,
Меркури – торговли и алчности бога;
Венус, богиню любовных страстей;
А Гея, Двумя соблазнённая,
Сгорела сама от стыда, пред Ликом Светила», - вспомнил Писание сборщик налогов.
- Точно так, - подтвердил фантом, - Если выражаться аллегориями. После взрыва Солнце стало огромным и розовым, а «древнее колдовство» пробудило спавших в Мавзолеях. И началась жизнь под Куполами. Внутри каждого из них Древние Механизмы поддерживают те условия, что были на погибшей Гее.
- «И будут хрупкие Миры под Куполами,
В которых, сторонясь греха,
Потомкам надлежит хранить и исполнять
Заветы и учения Великих Предков,
И помнить:» - цитировал реальный Соверен.
 - «Мир теплеет!» - закончили стих два Соверена хором.
- И? – спросил живой Соверен, - Что нам делать дальше в этом тупике? В чём смысл?
- В прозрении, - ответил Соверен из света, - Готовься. А тебе, родная, лучше будет отвернуться.
- Да уж, размечтался! – запротестовала Ера.
- Таис, исчезни, - приказал фантом.
Девушка ахнула и вновь спряталась за спину Соверена.
- Таис?.. – только и успел переспросить мужчина.
Кокон вмиг обернулся ярчайшей вспышкой, от которой в глазах у сборщика налогов потемнело.
Пол колыхнулся.
- Мрак! Опять! Юпитер! – от досады Ера запустила переломанные ногти Соверену под рёбра. Но тот даже не отреагировал, хотя был поцарапан подругой до крови. Стоял ослепший, ошарашенный. И, наконец, произнёс:
- Ты Таис.
- Я Ера, - зло возразила падшая.
- Нет. Ты Таис.
- Соверен, не надо.
- Нет, надо. Я прозрел. Ты – Таис, - сказал Соверен с нажимом.
- Пусть будет так, - сдалась подруга и заплакала без слёз. В её теле почти не осталось влаги.
- Ты Тая, моя соседка из детства, - продолжал Соверен, - любительница неба и Светил.
- Прошу, не надо! – Ера прижалась лбом к его спине, - Прошу!
- Я любовался тобою тихонечко. А потом как-то в солнечный и тёплый день я нашёл в себе силы подойти к тебе. Заговорил с тобой, робея. Ты улыбнулась мне и угостила горячим пирожком с клубничным джемом. Мы стали не разлей вода.
- Соверенчик, умоляю! – без сил протестовала Ера.
 - Потом ты подросла. И я подрос, мы с семьёй переехали под другой Купол: отца перевели по службе. А ты осталась. И мне было жутко, горько тебя терять. Я понимал, что во мне родилось запретное чувство. Я был в смятении.
- Прости…
- Я повзрослел. Завалил тест на «Оракуле». И был отправлен в сборщики налогов. А ты по воле полиграфа легла под жрецов.
- Соверен, мне больно!
- Они! Они всё выведали о твоём прошлом. О нашем с тобой прошлом. Они и подослали тебя, чтобы следить за мной. Чтобы выведывать, не утаиваю ли я деньги. Всё ли передаю сполна. Если бы я стал платить тебе тайком за встречи, они бы подловили меня на воровстве.
- Прекрати!
- А я, когда тебя увидел,  изумился: «Моя Таис! Как вылитая, только повзрослевшая»! Я не мог себе представить, что тебе, Таис, выпала такая страшная судьба! Что ты это именно ты.
- Соверен, клянусь, я бы не сдала тебя, даже если бы ты стал платить мне деньги.
- Знаю. Ты забываешь: я ведь прозрел. Но «Оракул» не позволил бы долго прятать твой доход, даже если б ты его скрывала от жрецов. Тебя, как полагается, проверили и выяснили, что у нас возникла не торговая, а любовная связь. Нас уличили в смертном грехе и приговорили к испытанию Вратами. Вот у них глаза на лбы полезли, когда Врата… открылись!
- Соверен… Василий!
- Тая!
- Прости.
- Я не держу на тебя зла.
- Прости, прошу. Когда тебя увидела, у меня душа в пятки ушла. Боялась, что ты узнаешь во мне меня! Поймёшь, во что превратилась твоя милая Таис.
- Успокойся, родная. Всё хорошо.
- Мы опять во тьме. Ты не заметил?
- Мы на платформе. Движемся вниз. С момента вспышки. Пол колыхнулся, помнишь?
- Что с нами будет? – девушка дрожащими руками обнимала грудь Соверена.
- Увидишь, - ответил Соверен, улыбаясь.
Пол содрогнулся, и платформа встала. И перед путниками засиял зелёным светом, льющим с потолка, новый проход. В этот тоннель и поспешили измотанные спутники. Он был короткий, шагов пятьсот. И вывел их в гигантскую поперечную штольню. В пустоту над бездной уводил узкий трап зеленоватого металла с тонкими перилами. На другом его конце был слабый огонёк. И ещё какие-то отблески висели в пустоте. Справа и слева по стволу штольни – вдалеке – на равных расстояниях штольню пересекали точно такие же трапы.
- Пошли? – спросил Василий.
- А у меня есть варианты? – Таис грустно улыбнулась.
Они взялись за руки и вступили на мелкую сетку трапа, сквозь которую не видно было дна горизонтальной шахты.
Двинулись, но вскоре остановились. Впереди замаячили неясные фигуры, тёмные на фоне пятнышка из света. Таис испугалась, а Василий улыбнулся.
- Идём, идём! - подгонял он спутницу, ускоряя шаг.
На полпути их встретила преграда. Половина трапа оказалась его окончанием: дальше шло его отражение на поверхности огромного объекта – колоссального цилиндра, горизонтально висящего без опор  в пространстве штольни. Точно такие же цилиндры висели друг за другом справа и слева, выстроившись в линию по оси штольни, и каждый из трапов вёл к своему объекту. Огромные цилиндры были едва различимы, потому что зеркально отражали темноту рукотворной пещеры.
Василий и Таис с интересом наблюдали свои собственные отражения на глянцевой поверхности объекта, которые изначально они приняли за чьи-то фигуры вдалеке.
- Что дальше? – спросила падшая.
Сборщик налогов без слов протянул руку и коснулся ладонью зеркальной поверхности. Она тут же поплыла вперёд и вверх, раскрыв проём входного люка.
- Что это? – удивилась Тая, - Древний Механизм?
- Да, - ответил Василий, - Корабль. Ковчег.

Они вошли.
Шлюз встретил мягким белым светом. Люк за их спинами беззвучно закрылся. В ушах заложило. И вдруг со всех сторон  ударили жёсткие струи воды. Обессиленные, путники повалились с ног, но потоки чётко отслеживали движения мужчины и девушки. Те хватали ртами спасительную влагу, пока вкус не стал отдавать мылом. Вскоре оба сидели по плечи в пене. Аромат бодрил. Парочка сняла одежды, оба принялись растирать друг друга ветошью, в которую превратились майка и футболка.
- Я сейчас умру от счастья, - шептала Таис.
- Только не теперь, - упрашивал Василий.

Через какое-то время вновь пошла вода, которая смыла всё, кроме путников. Тряпки выскользнули из их рук. В опустевшем шлюзе подул плотный тёплый ветер, и вскоре уставшие голые путники полностью обсохли. Впереди без звука открылся следующий люк. В очередном помещении людей ждали две изломанные поверхности в форме кресел, будто бы сложенные из толстых прессов ватманской бумаги и подвешенные в пустоте. Под потолком светилась ярко-оранжевым инфракрасная панель.
Василий и Таис погрузились в кресла. И тут же попались в ловушки. На руках и ногах щёлкнули захваты.
- Спокойно, - предупредил Василий.
Из кресел вылупились манипуляторы. Они втыкали в вены пленников золотые иглы, брали кровь, заполняя ею тонкие прозрачные трубки. На смену наполненным пришли трубки с какими-то растворами внутри. Эти растворы потекли по венам, и безмерная усталость, жуткие боли в суставах и почках, тошнота и головокружение, жажда и резь в глазах стали отступать. Многочисленные скребки и ножнички, пилки и щёточки, губки и тампоны приводили в порядок разбитые тела, чистили раны и ссадины, наклеивали пластыри.
Путники, не зная того, находившиеся на грани смерти, понемногу ожили.
Процедуры окончились, захваты убрались, маленькие гаджеты расползлись по своим щелям-отсекам. Вот кресла, не касаясь пола, плавно понесли своих обитателей от шлюза в следующую камеру. Там в нишах были заботливо вывешены белоснежные костюмы. Тут же на полках ожидали своих новых хозяев комплекты свежего белья и две пары мягкой обуви. Василий и Таис быстро оделись, вернулись в кресла. Те понесли их дальше: от шлюза к шлюзу, через длинные белые отсеки корабля, через проёмы люков в переборках – вперёд, к капитанскому мостику.

По пути Василий говорил:
- Мир теплеет, Таис. Мир теплеет. Огромное красное Солнце согревает Юпитер и спутники. Древние предки знали, что так будет. Каллисто – всего лишь наш первый приют. Холодный и неприветливый. Тёмный и мрачный. Временный причал. Пока наши предки спали в Мавзолеях, пока, после Пробуждения, бесчисленные поколения людей поддерживали жизнь в искусственной среде под Куполами, – там, у них над головами, шла работа. Потому-то лики ближних планет, «Танцующих Подле», и обратили свои краски. Жрецы относили перемены к провидению Богов: засверкавший молниями в складках тёмных туч, Ганимед – Аид. Голубая в белом Европа – Рай. Из оранжево-жёлтой ставшая сине-зелёною, Ио – Чистилище. На самом деле, на каждой из ближних лун Юпитера работали без остановки Древние Механизмы. Цель их – преобразить Миры. Из ледяных пустынь, подобных тем, что на Каллисто, – в миры, похожие на тот, что был на древней Гее. Огромные машины рождают воздух, острова и океаны. Открытые пространства, на которых можно жить. Рождают щит из озона, что будет прикрывать нас от космических лучей. А розовое Солнце будет греть. Оно уже согрело. Ты же знаешь, многие из Куполов идут под лёд. Жрецы проклинают их обитателей за грехи, видят в том Возмездие Богов. На самом деле просто…
- Мир теплеет, - поняла Таис.
- О, да! – поддержал Василий, - Миры теплеют. Тают льды. И настало время выбирать – для жизни – самый подходящий.
- Думаю, Врата во всех концах Каллисто вскоре будут удивлять жрецов всё чаще, - размышляла Тая, - Фанатики цепляются за догмы и за власть. А будущее, получается, в руках еретиков. Способных на любовь, на преданность, на авантюру. В конце концов, способных на поступки. Врата впускают тех, кто готов шагнуть за грань. В мрак неизведанного. Первопроходцев.
- Несомненно, - заключил Василий, - Выходит, что тоннель – проверка. Ну, вот и капитанский мостик.
На огромном экране сиял гигантский полумесяц Юпитера. Справа от него заливалось светом розовое Солнце. Где-то между ними терялись в чёрном бархате Европа, Ио.
- Скорей Танцующие Подле встанут в одну линию, чем я вернусь обратно! – воскликнула Таис.
- Так, выбирай, куда летим? – любезно предложил Василий.
Таис на секунду задумалась. Потом тряхнула гривой чистых и сухих волос и объявила:
- Ганимед, Аид.