Медогон

Липа за Сурой зацвела – мгновенно разнеслось по деревне! Все тут же бросились качать цветочный мёд – чтобы пчеле было куда нести липовый.

Напросился и я помогать. Надели на меня халат и фартук, на голову водрузили сетчатую маску – лишь кисти рук остались незащищёнными. В завершение всего, в руку мне вставили куриное крыло – смахивать с сотовых рамок обкуренных пчёл.
 
Дядя Ваня снял крышу улья и обкурил дымарём его внутренность. Миша тут же вынул тяжёлую рамку:

Давай, живей стряхивай пчёл! – заволновались хозяева.

  Пчёлы, пьяные от дыма, стукались в мою маску, ползали по рукам и никак не желали покидать свой домик! В ушах стояло оглушительное  жужжание и угрожающее взвизгивание нападающих насекомых! Однообразный гул сотен пчёл слился в жуткий стон!
 
Я не успевал смахивать разъярённых пчёл. Бедняжек  могли раздавить, когда рамки устанавливали в плотницкий ящик!

        Вскоре у меня отобрали крыло и послали крутить медогонку в сумрачный земляной омшаник.  Здесь, на краю огорода, в прохладе – пахло деревом, рогожей, овчиной и воском.

        Я сбросил с себя взмокший халат и увидел железный бак медогонки со сливным краником, как у самовара.

        И тут Миша принёс первые четыре рамки.  Пчёлы тут же улетели с них на свет Божий!

        Дядя Ваня быстро срезал ножом верхушки сот, и я вставил все четыре рамки в медогонку.  Плавно вращая ручку, я набрал скорость вращения -  потом  снизил её и опять разогнал барабан…

        - Подставь тазик! – подсказал дядя Ваня. – А теперь кран открой!

        Мёд через краник тягуче потёк в тазик, установленный на скамье. Вскоре из наполнившегося таза,  я перелил мёд в липовый бочонок, не забывая обтирать краник и облизывать приторные пальцы!

        Через час работы мне показалось, что даже пот у меня стал липким, а во рту всё слиплось от пряного мёда!

        И тут дядя Ваня протянул мне кусок срезанных сот и подал бидон с холодной водой:

             - Попробуй теперь вот это!

        Как только я попил воды и затолкнул в рот срезки сот – как из тягучего воска брызнула сладость! Это было сказочное удовольствие – жевать сотовый мёд! Блаженный, сладостный аромат окутал меня - а по спине побежали мурашки!!!


        За весь день, с девяти ульев, мы набрали бочонок и маленькую кадушку. Хозяева радостно сообщили, что вышло восемьдесят килограмм мёда!

        - Наверное, будете продавать? – спросил я, радуясь за обилие мёда.

        - Нет, всё уйдёт за зиму на семью, – с улыбкой сказал Миша. – Оладьи с мёдом, молоко с мёдом от простуды, медовуха после бани и с мороза, чай с мёдом, детям полакомиться… Мы ведь сахара почти не покупаем!

        В этот день пчёлы покусали всех, кроме меня, почему-то. Выл ужаленный Звонок, восемь лет стерегущий ульи. Даже Наташку-букашку укусили пчёлы, хотя она вообще гуляла по улице! Правда, у меня с непривычки, от медогонки несколько дней потом ныла рука.


        На закате солнца, последней в избу зашла тётя Катя - и вся вдруг зажужжала! Наташка и мы все - весело засмеялись!  Бабушка выключила свет - опять стало тихо. Зажгла – и опять зажужжали пчёлки!

        Добрая старушка ещё долго стояла на крылечке - выбирала из складок юбки, фартука и платка не попавших в свои ульи насекомых.  И те, высвободившись из плена, тяжело  улетали в освещённый закатным солнцем сад!...


                *   *   *