Ночная коррида

Виктор Афсари
       Я простой человек. Учился. Работал. Много чем занимался, но никогда не торговал, даже спичками. Жизнь идёт, и никогда не знаешь, какой ещё опыт она тебе преподнесёт.

       Приближалось лето, и я решил вывезти своё семейство на Тянь-Шань. Километрах в 30-40 от Фрунзе (ныне Бишкек) жил мой друг, который давно приглашал нас заехать к нему.. У него в Арале свой дом, участок на 50 соток. В «огородике» растут виноград, персики, кукуруза… По нашим меркам – целый ботанический сад экзотики, с точки зрения нашей зоны рискованного земледелия. Есть и кое-какая живность.
 
       Мы планировали пару дней у него погостить, а затем выдвинуться в горы, до которых там всего ничего. Около 35 километров. Было решено добираться на мотоцикле с коляской и прицепом. Мы собирались недельку пожить в живописном ущелье, где есть водопады, ледники, морены, заросли малины, барбариса… Одно слово: КРАСОТА!

       Приехали. Сготовили плов, Посидели. Спать легли заполночь. Утром дети встали ни свет, ни заря. Поднялись и пошли знакомиться с окружающим миром, не забыв прихватить меня. Вышли в сад, где я взял одну дочь и младшего сына на руки, подошёл к персиковому дереву, с которого свисали крупные, сочные персики. Дети пристроились к одному из них и начали обгрызать его с двух сторон. Вывозились в соке, довольные пошли дальше. Попробовали виноград, абрикосы и двинулись знакомиться с живностью, под предводительством Володиных детей. Детям интересно, зоопарк, да и только! Очень понравилась симпатичная молодая корова. Всё здорово, замечательно, но, видно, редко так бывает подолгу.

       За завтраком Володя сказал, что ему надо срочно подремонтировать мотоцикл и, в тоже время, продать Зорьку – ту самую корову. На хозяйство срочно потребовались деньги, а это единственный вариант ими разжиться. Всё ясно, всё понятно. И в этот момент меня дошло: поскольку все заняты и при деле, то продавать придётся мне. Правда, для этого придётся встать ночью, чтобы к рассвету быть в соседней деревне, где раз в неделю бывает базар, общий для окружающих селений.
- Как это ты себе представляешь? – встревожился я. – Сроду ничего не продавал и вдруг корову!
- Ты подумай, - говорит Володя – Деньги нужны срочно. Да и мы уедем в горы, а как Света со всем хозяйством одна справится? Ты не переживай. Пошлю с тобой Олега с племяшом. Они помогут.
 - Олегу-то лет 12 будет? Да и племяшу твоему не больше.
И тут Володя явил чудо логического мышления – Они же с тобой будут.
- Ой, не нравится мне это всё.
- Да ничего. У нас базарный день всего раз в неделю по субботам. Пропустим, там опять ждать придётся. Вам надо быть там часиков в шесть. Дорогу ребята знают.
- А как мы туда попадём?
- Так ножками, ножками. Правда, вставать придётся пораньше, часа, думаю, в три. До деревни километров семь – восемь. Пока дойдёте, пока встанете.  Парни покажут где. Корову продашь рублей за семьсот, меньше не надо.

       Получил я все инструкции. Жена говорит: «Я с детьми останусь, а то они тут Свете такое устроят – Тоже понятно. Не обсуждается.
 
       День прошёл в разных заботах. Детей свозили искупаться, то – другое. Вечером попробовал отлынить от мероприятия, но Света приструнила – надо и всё!

       Лёг спать, то ли спал, то ли нет. Три часа ночи. Володя поднял меня – не дрейфь! - Поднял мальчишек – Дядю Витю слушать! Идти через большой мост. – Вышли во двор, где Володя привязал к одному рогу шнурок, длиной не более полуметра, извинившись, что ребята ничего другого с вечера не нашли, а дома включать свет не хочется.
- Да ничего, хватит. Она спокойная. – ВЫ подтверждение его слов Зорька лениво зевнула и мы вышли со двора.

       Бог мой! Такую красоту можно увидеть только в Азии. Ночь. Буквально чёрные силуэты домов и заборов. Пирамидальные тополя, стройно стоящие вдоль улицы, ракетами устремлены ввысь. А там море звёзд и лодочкой серп месяца. Звёзды крупные. Такие только в Азии и бывают. Можно без конца этим всем любоваться. Но нет. Зорька пыхтит над ухом, не понимая, куда её в такую рань повели?

       Мальчишки балаболят, мол, до базара далеко, а здесь есть короткая дорога. Правда там БоЧКа, то есть Большой Чуйский Канал, но зато и короче километра на три – четыре. И мостик есть, тут они замялись – ну ничего себе так мостик. Пойдём, дядь Вить. – Я, хоть и спросонок, но мне нравится сама мысль, что можно прогулку с Зорькой сократить на четыре километра.

       Развернулись мы, пошли через другой конец деревни. Кругом ни души. Лишь иногда собаки провожают нас дежурным лаем, да и то без особого энтузиазма. Я спокоен. Корова спокойна. Ребята между собой что-то тихо обсуждают. Затем, сорвав по вичке, они пытаются немного ускорить шествие нашей бурёнки. Впереди шум бегущего в темноте горного потока шириной метров за пятьдесят. Вот он – БЧК. Большой чуйский канал. Начинаю озираться, где же мост?
- А где же ваш мост?
- Да вот же он.

       В темноте угадывается подвесная конструкция на тросах. Мостик, шириной в две доски, висит над черной водой. Внизу угадываются буруны воды, набегающей на подводные камни. Я Встревожился.
- Ребята…
 - Да всё хорошо. Вы идите вперёд с верёвочкой, а мы сзади будем Зорьку подгонять. - И показывают свои вички.

       Я стою у входа на мост. Зорька, растопырив все свои четыре ноги, встала насмерть – дураков нет! Идти в темноте по шатающимся доскам, нет уж, это без меня! Ребята сзади настёгивают бедную корову, пытаясь придать нашей группе хоть какое-то движение вперёд. Мы с Зорькой стоим как вкопанные. Она яростно отмахивается от ребят своим хвостом. Корова пытается сдать назад. Мальчишки упираются и пытаются загнать её на мостик. Я стою в ступоре. И тут Зорька находит решение проблемы, издав оглушительный кормовой залп и обдав ребят своими «благовониями». Мальчишки, не ожидавшие такого коварства, отлетели назад. Этого оказалось довольно, чтобы Зорька развернулась и со всех ног припустилась по тропе вдоль берега. Я, если бы даже и захотел, то не смог бы её удержать. Я и не хотел вновь пытаться загнать её на мостик.

       Вот тут-то всё и началось! Я несусь впереди радостно мычащей коровы, стараясь не упустить свой шнурок. Поди, ищи её потом в темноте. Ребята мчатся сзади, пытаясь поймать её за хвост и немного притормозить. Не тут-то было! Зорька со всем своим молодым задором, счастливо улепётывала от этого страшного моста.  Я же, язык на плечо, старался не запнуться обо что-нибудь и в то же время не попасть на рога столь бойкой бурёнке. Азиатские звёзды перемигиваются вверху, очевидно, озадаченные происходящим.

       Так наша странная компания в бодром темпе проскочила километра два. Хорошо ещё, что в сторону большого бетонного моста. Недалеко от переправы я увидел одиноко стоящий пирамидальный тополь и, немного изменив направление нашей прогулки, начал нарезать круги вокруг тополя. Постепенно, сужая их, я наконец врезался в ствол дерева. Мы уткнулись с Зорькой нос к носу, по разные стороны шнура, обвитого вокруг ствола тополя. Крепко держа свой шнурок, я пытался отдышаться, тогда, как Зорька стояла рядом и не понимала, чего это я перестал играть с ней в догонялки? В огромных коровьих глазах отражалось восходящее солнце. Это жизнерадостное создание, разве что, чуть не вылизывало меня.  Ладно, хоть не сбежала. Хотя я бы её понял.

       Немного передохнув, мы чинно и не спеша (сама респектабельность) перешли через мост и продолжили путь к соседней деревне.

       На базаре было уже полно народа. Торговали всем, одно слово: восточный базар. Заплатив один рубль, как участники торгов, мы прошли в ту сторону, куда нас направили. Вот продают птицу, баранов, а вот и коровы. Нам сюда. Вдруг животные на привязях и их продавцы заволновались. Оказывается, что мы хотели встать в ряд, где продают бычков. Те со всех сил пытались оказать нашей Зорьке знаки внимания. Она, видимо, польщённая таким вниманием, даже пошла как-то вальяжней. Продавцы нам сказали всё, что они думают о нас и нашей тёлке. Хорошо, что говорили в основном по-киргизски.

       Наконец мы нашли свободное место у краешка нужного ряда. Кругом деловито ходят разные люди. Что-то смотрят. Задают вопросы. А я у Володи даже не узнал возраст нашей Зорьки. Подошёл один – другой. Ушли. То ли цена не понравилась, то ли наша корова не глянулась. Неужели обратно вести придётся?!

       Мальчишки толкают в бок, мол, вон покупатели идут. Поворачиваю взгляд. В нашу сторону направляется киргиз в войлочной шапочке. С ним жена и несколько детей. Разглядывают корову. Молчу. Тот тем временем задрал ей хвост. Эх, не знаешь ты, какие залпы наша Зорька выдаёт! На ломанном русском говорит
- Корова, - соглашаюсь, - корова.
- Сколько?
И тут я вспомнил весь наш путь, посмотрел на ставшую почти родной корову, и говорю
- Девятьсот. - Всё же Восток. Базар. Надо торговаться. Сам думаю, что если даст пятьсот, то отдам бурёнку, а дома Володе доплачу. Киргиз цокает языком. Смотрит на меня. На корову. Снова на меня. В глазах, как в калькуляторе, скачут разные цифры. Жена молчит. Дети, молча, разглядывают меня. Оказывается, что во всём этом коровьем царстве только мы одни из «белых людей» продаём корову. Киргиз, что-то надумав, спрашивает
- Стельная?
Стою, соображаю – это как? Ребята меня толкают в бок и громким шёпотом
- Говорите «да»!
- Конечно, стельная – степенно соглашаюсь я.
- Когда?
Теперь уже пинок по голени. Ох, дождётесь вы у меня!
- В мае, - отвечаю я, как последний двоечник по подсказке, не понимая о чём речь.

       Киргиз поворачивается к жене и что-то ей говорит на своём языке, та в ответ кивает. Киргиз, повернувшись ко мне, говорит
- Поэтому ещё и не видно.
Киваю головой с видом, что и дураку понятно. Говорит свою цену – семьсот рублей. Думаю, пока дойдём до окончательной цены – надо держаться.
- Восемьсот! Стельная же. – Сам делаю самый равнодушный взгляд, какой только могу изобразить. Видно не зря я в восьмом классе играл Фамусова в драмкружке. Да и название подходящее: «Горе от ума». Стою. У самого в глазах ночная коррида, даром бы отдал!
Киргиз, к моему удивлению, соглашается.
- Деньги ваши, корова наша. – Шутник.

       Передаю ему свой шнурок. Тут мой киргиз меня огорошил. Посмотрел укоризненно на хлипкую верёвочку, на меня, издал горестное «И-э-эх». А дальше на чистом русском языке выдал:
- Разве коров на таком шнурке водят? – После чего достал из сумки моток альпинистского реп-шнура (нейлоновая верёвка в четыре миллиметра толщиной) и привязал его к рогам нашей, то есть уже своей коровы.  Всё семейство развернулось и важно последовало к выходу с базара.  -  У-фф!

       Дело сделано. На радостях мы отправились за мороженым, после чего ещё купили какие-то мелочи, совершенно необходимые ребятам в их деревенской жизни и пешком отправились домой.
Дома нас встречает Володя.  Ну как? Продали?
- А то как же?
- За сколько?
- Шестьсот. – Не мог же я его за такую аферу не разыграть!
Володька постоял. Подумал.
- Эх вы, городские! Ну ладно, это тоже хорошо.
Протягиваю ему деньги. Смотрит.
- Здесь же восемьсот?
- А, ну значит, за восемьсот продали.
Олег покатывается со смеху.
- Это мы тебя, папа, разыграть договорились!
Вот такой бесценный коммерческий опыт я приобрёл на заре перестройки.






       Уральские подружки Зорьки
       форсируют отмель на реке Вижай.