"Все счастливые семьи счастливы одинаково,
каждая несчастливая семья несчастна по-своему"
Л. Н. Толстой
Ну и заголовочек придумал дед! Спасает хоть эпиграф, которым можно было бы, наверное, и закончить эту главу: он объясняет всё!
«Раскрыв» эту главу, что захотят узнать мои дети от 1-го и 2-го браков, а также, быть может, и какие-нибудь другие любопытствующие, мои потомки ?
Насколько им будет интересно и важно знать, почему их родители, в общем-то, вполне приличные и любившие друг друга люди, вдруг (или постепенно?) стали чужими друг для друга...?
Что и как писать об этом? И стоит ли вообще это делать?
Конечно большинство людей считают, что «их случаи – уникальные»: он (она) виноват(а), оба виноваты, никто не виноват, он (она) просто (!) «разлюбил (а)», злое коварство со стороны, трагическое стечение обстоятельств и т. д. и т. п. Выбирай – что хочешь…
И главное. Стоит ли посвящать потомков в тягостные для души воспоминания и глубоко личные переживания? Пишу не в целях каких-либо осуждений кого-то или оправдания в чём-то самого себя, а в надежде, что и чужие негативные ситуации могут быть полезны для жизненного опыта других людей…
Не собираясь никого обвинять или оправдывать, скажу лишь, что, если «браки свершаются на небесах», то распадаются они, наверное, в преисподней – не без участия Дьявола…
… Когда-то смотрел, - кажется, японский - фильм, где несколько героев (участников некоего события) излагали о нём каждый свои отличающиеся версии. Слушая повествование каждого участника одного и того же происшествия, зритель поневоле последовательно проникался справедливостью каждой последующей его трактовки… И каждый раз казалось, что очередная новая точка зрения наиболее точно отражает рельность.
Объективным быть трудно: и может ли, наконец, существовать какая-то «объективность» в столь субъёктивной и деликатной области, как семейные отношения ?
После такого абстрактного риторического «посыла» перейду – «резко» - к фактам, которые, мне кажется, говорят больше о роковом стечении обстоятельств, когда никто никому не изменял, никто никого не «бросал», а семья - всё же - распалась… Попытаюсь быть, по возможности, не очень многословным (зарекалась ворона г…о не клевать).
…Светлана к тому времени (1968 год) училась заочно в Институте Культуры в Хабаровске. Поехала на сессию. Там её настигла весть о смерти мамы. После похорон вернулась из Подмосковья в Кавалерово другим человеком…
Мама её умерла трагически: её зарезал собственный муж (отчим Светланы) во время очередной домашней пьяной разборки. Я выше писал о бытовавших между отчимом и матерью Светланы неприязненных отношениях (которые безуспешно пыталась «погасить» бабушка Настя (см. главу 35-ю).
По приезде домой Светлана, потрясённая произошедшим, какое-то время казалась полностью угасшим человеком… Я старался быть с ней вместе и рядом, отвлекая чем только возможно…
…Время лечит. Постепенно она приходила в себя. Но периодически это состояние возвращалось. Отвлекалась чем могла.
Напротив нашего дома находилась волейбольная площадка, где жившие рядом сотрудники экспедиции после работы сражались в волейбол. Светлана, будучи в молодости профессиональной разносторонней спортсменкой, специалистом, окончившим соответствующее учебное заведение (см. гл. 31-ю), неплохо играла в волейбол, особенно на распасовке. Во время игры только и слышалось: «Света – мячик !», и она точно подавала очередному «забойщику» мяч под гасящий удар…
…Среди игроков были один из моих коллег, симпатичный мужик. – инженер-геофизик -, шутник, балагур и... холостяк в то время. Вероятно, он нравился моей жене. Да и она ему, наверное… Видимо симпатия возникла у них взаимная…
Полагаю, что, находясь в непростом психологическом состоянии после смерти матери, она «потянулась» к человеку, который, возможно, - по её представлению – лучше мог «понять» и «помочь» ей в тогдашнем её состоянии… Вероятно, тут и моя вина – я не сумел смягчить своим участием и вниманием её мятущееся сердце (прошу прощения за излишне «красивую» и, возможно, неуместную в этом случае фразу)…
Несмотря на мои увещевания (уехать «на время» или «насовсем» из Кавалерово), она стала настойчиво просить от меня только одно: уехать (и немедленно!) самому. Более того – она потребовала развода! Несмотря на все мои доводы, что я вовсе не хочу «разводиться», люблю её и детей, - она оставалась непреклонной… При этом потребовала, чтобы заявление на развод подал я, и только сам (без её участия) прошёл эту непрятную процедуру…
Психологическое её состояние периодически ухудшалось: я боялся за её рассудок - поэтому уступал во всём и соглашался на всё, надеясь, что со временем она выздоровеет, и всё вернётся на круги своя…
…Видел Бог, с каким тяжёлым и рвущимся сердцем я подал заявление в суд о разводе, и как прошёл эту унизительную и ложную в своей основе (по крайней мере, для меня) процедуру! На упрёк мужчины - какого-то «разводившего» нас судебного чиновника – «У Вас же двое детей!», пришлось врать – наговаривать на себя, что у меня новая «неоформленная» семья на стороне… Чёрт знает что!
…Оставалось ещё выполнить последнее требование моей первой жены – уехать самому «куда угодно»… Вероятно, она полагала, что наш «развод» и мой отъезд уберут все преграды и ускорят развитие отношений с предметом её симпатий…
Всё это было страшно - как дурной сон в детстве: где добрая принцесса превращается в злую ведьму… Столько лет – жена, друг – и вдруг остался
только холодный, эгоистичный взгляд чужого человека. С тоской ловишь в нём хоть какую-то теплоту и с ужасом обнаруживаешь, что этого ничего уже нет. Как будто в доме появился зловещий оборотень – и принёс неотвратимое горе…
Что мне оставалось делать? Я не хотел «мешать счастью хороших людей» и решил на время уехать, взяв в сентябре причитавшийся мне отпуск до декабря. Думал: глядишь, ситуация прояснится, а в глубине души всё думал: может быть всё же время «вылечит» жену…
Но куда ехать ? Поскольку я окончил к тому времени заочную аспирантуру при ДВГИ, подумал, то лучше всего мне будет пока, хоть «временно», устроиться в институте. Меня, как «крепкого» производственника, сразу избрали в должности «младшего научного сотрудника» - с обещанием последующего повышения и предоставления квартиры после защиты диссертации - как это водилось тогда в научных учреждениях на Дальнем Востоке…
При этом знавшая меня директор института Е. А. Радкевич (см. главу 36)
также пообещала, что во Владивостоке я пока временно буду жить в общежитии,
чтобы не «отрываться от семьи», и большую часть времени года буду проводить на полевых работах в Кавалерово на оловянных рудниках (изучая магнитные свойства руд и вмещающих их пород)… Естественно, в институте я никого не ставил в известность об истинных причинах своего перехода на работу в научную «сферу» и о своих семейных проблемах…
Главная моя надежда была на то, что удастся переломить ход негативных «кавалеровских событий»… и, если не суждено будет остаться в экспедиции, то, хотя бы, перебраться всей семьёй во Владивосток… В общем, все условия для того, чтобы «выиграть время» в непростой моей семейной ситуации были созданы (я считал всё произошедшее «дурным сном» и в глубине души надеялся, что Светлана «придёт в себя и образумится»). При благоприятном «раскладе», надеялся начать всем нам «новую жизнь на новом месте»…
Спустя много лет, сохранив со мной приятельские отношения, во время одного из разговоров, лишь случайно коснувшегося этой «скользкой» для обоих темы, запомнилась фраза «моего разлучника»: «мало ли на свете симпатичных женщин»… Он, как порядочный человек, независимо от своего личного отношения к Светлане, видимо, не считал возможным пуститься «на виду» у всех, в тесном коллективе ИТР экспедиции, в «свободное плавание» и сомнительные отношения и, тем более, чтобы разбивать семью…
В результате, мятущаяся душа Светланы оказалась «невостребованной» излишне щепетильным в вопросах чести коллегой и – назовите меня пусть и «тряпкой» - мужем, который прежде всего думал о психическом состоянии жены и сознательно не хотел оказывать на неё какое-либо давление со своей стороны…
Вот Вам моя интерпретация сложившейся ситуации. Конечно, полагаю, что в устах Светланы она прозвучала бы иначе (как в упомянутом выше японском кинофильме)...
Надо к этому добавить, что женский коллектив экспедиции, не зная все «аспекты и нюансы» проблемы, не вникая в детали, дружно осудил поведение Светланы. Хотя, в общем-то, вины за ней никакой, конечно, не было… Мелкая, ядовитая «невидимая» соседская травля постепенно делала своё дело: Светлана решила уехать вместе с детьми к родне в Подмосковье. Никакие мои неоднократные увещевания – переехать во Владивосток, «всё прошлое забыть и начать новую жизнь» - успеха не имели…
Что я мог в тех условиях делать, так это только периодически привозить дрова, картошку и т. п. – стараясь делать это быстро и незаметно для соседей (чтобы наиболее одиозные из них не «шипели», что вот, мол, баба хорошо «устроилась» – и «любовника» имеет и «бывший муженёк наезжает»…).
Были такие моменты. Они же и «ускорили», наверное, отъезд Светланы с детьми из Кавалерово (кажется в начале 70-х)…
Какое-то время после этого я во время полевых работ на рудниках жил в опустевшей квартире. В 1973 г. Светлана «прислала» в Кавалерово старшую дочь Елену, где та прожила год до своего выпускного вечера. Ленка была очень привязана к своей школе и посёлку, красиво расположенном на берегах долины, образовавшейся стекающими с Сихотэ-Алиня горными речками. У ней тут оставалась ещё и «первая любовь»… Уезжая в 1968 г., как я полагал, «насовсем» из Кавалерово, я сочинил простенькую песню и музыку к ней, которая даже исполнялась в местном Доме культуры: для меня её слова были как «крик души»…
ПЕСНЯ О КАВАЛЕРОВО
Где тропой таежною изыскатель шел,
Там теперь строитель строить дом пришел.
И в кедровом море город наш растет.
В мае Кавалерово все в садах цветёт.
Здесь живут и трудяться наши горняки:
Их дороги к олову вовсе не легки.
Люди рвуться в недра, дальше вглубь идут
И руду богатую Родине дают.
Здесь моя работа, товарищи, друзья,
Здесь меня встречает любимая семья.
Дым костров таежных снится иногда.
Здесь свое я сердце оставил навсегда.
Город под скалою в дымке голубой
Был моей мечтою – стал моей судьбой.
Меж зеленых сопок трасса вьется вдаль.
Мне с тобой, поселок, расставаться жаль!
…Но расстаться пришлось. Какое-то время я жил на «два дома» - во Владивостоке и наезжая в Кавалерово для работы на рудниках -, продолжая надеяться, что Светлана «придёт в себя» и семья восстановится. Больше всего я, конечно, переживал за детей, стараясь хоть как-то смягчить для них такой удар, как «распад семьи» и мой вынужденный отъезд… Сам, конечно, тоже очень тяжело переносил разлуку и всё надеялся, что подобной неопределённости и моёму «подвешенному» состоянию когда-то придёт конец.
Но надежды мои, к сожалению, не сбылись...
Настроение моё в какой-то мере передавалось мелодией и словами песни, в которые я в отчаянии какое-то время "погружался", как в алкоголь. Хотя смысл последних, относился, конечно, не ко мне...
-ХХХ-
ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО:
ЗАКАТ ЗААЛЕЛ…
САМА ПОЛЮБИЛА –
НИКТО НЕ ВЕЛЕЛ.
ПОДРУГ НЕ РУГАЮ,
РОДНЫХ НЕ КОРЮ,
В ТЕПЛЕ ЗАМЕРЗАЮ
И В СТУЖУ ГОРЮ.
ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО…
СКРЫВАТЬ НЕ МОГЛА,
Я ГОРДОСТЬ ЗАБЫЛА –
ПРИ ВСЕХ ПОДОШЛА.
А ОН МНЕ ОТВЕТИЛ:
НЕ ПЛАЧЬ, НЕ ВЕЛЮ.
НЕ ТЫ ВИНОВАТА,
ДРУГУЮ ЛЮБЛЮ.
ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО,
И – НЕТ НИЧЕГО!
ЛЮБЛЮ, КАК ЛЮБИЛА,
ЕГО ОДНОГО.
Я ПЛАКАТЬ НЕ ПЛАЧУ:
МНЕ ОН НЕ ВЕЛИТ.
А ГОРЕ – НЕ МОРЕ.
ПРОЙДЕТ, ОТБОЛИТ.