- Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
- Счастливым.
- Ты не понял вопроса.
- Вы не поняли ответа.
- из Сети
Школьные годы летели и облетали календари. Мы пропадали на футбольных полях и катках зимой, играли в войнушку, катались на великах и кустарных самокатах, исчезая на целый день. Мы встречались друг с другом не в Инете, а во дворе. Мы сами придумывали себе развлечения, сколачивая из подручных средств тачку, надевая на нее обычные подшипники, и шли кататься с горки или, как у нас говорили «со спуска», разбрызгивая испуганных граждан внизу. А зимой – на портфеле, на крышке от «выварки», а то и просто на заду. Мы вместе забирались на холмы и деревья, познавали любовь и алфавит, обдирали наши сердца и колени.
Люди мальчишеской чести, люди своего двора, своей команды, своей школы, своего города, своей страны, мы шли по жизни, не обращая внимания на вечные синяки и ссадины, придумывая и воплощая, разочаровываясь и снова обретая надежду.
Неумолимо бежит время. Казалось, еще вчера играли с ребятами в прятки, были партизанами, казаками - разбойниками и индейцами. Я бывал даже бизоном, даже самолетом (помню его название – «Лавочкин») и, не поверите, всадником без головы. Безбашенные, беззаботные, с пытливыми глазами рыскали по парку и городу, строили вигвамы и плоты «Кон-Тики», летали на стоптанных сандалиях, карабкались по высоким деревьям, босиком бороздили лужи, жевали вар, которым крыши заливались. Считалось, что от него зубы белые будут, вот и чавкали эту дрянь все поголовно. Был секрет «скалодреволазания» - этим варом мы натирали подошвы
кед, чтоб не скользили. А еще жевали сок, выступивший на стволах вишен, черешен и загустевший на воздухе. «Жувачку» изобрели мы, а не американцы.
...бывало, в жизни обнаруживал смысл, только вскарабкавшись на дерево, насладившись собственным успехом, ощутив желанную уединенность от всех (мне уже в 10 лет требовалось в какие-то моменты побыть одному, поразмышлять о том, о сем)
Тощее мясо, звонкие кости, полведра чистой кипучей крови, веснушки, веселые задорные глаза, беззубая улыбка, грязные ноги, честные синяки – портрет. Плюс самокат и драная майка, сопли, горчичники, чай с малиной. Детство. Уходящее вглубь, пускающее пузыри воспоминаний, детство. Как быстро начал пропадать озорной блеск в моих глазах, и все реже я стал смеяться просто так и улыбаться рядовому солнечному дню.
...внутри всегда жил бродяжий, неугомонный дух. Мне всегда казалось, что там, за углом, сейчас самое интересное. Худой, длинноногий, любознательный, непоседливый, улыбчивый, влюбленный в птиц и зверей, и внешне ...не очень ласковый. А в сердце было столько любви и нежности, что хотелось обнять весь мир.
Родной город. Он взрослел рядом, переживал вместе с нами. Здесь мы первый раз ощутили вкус крови на разбитых в уличных драке губах и вкус первого поцелуя любимой на этих же губах. Здесь воровали яблоки и груши у соседа-грузина и вовсе не готовы были провалиться от стыда, когда старик принес целое ведро яблок и сказал - «Зачем без спроса берешь, зачем через забор лазишь? Вдруг упадешь. Дверь у меня всегда открыта – захочешь яблок покушать, спокойно заходи, бери и ешь» Взрослые нас не понимали. Яблок было у каждого навалом, но было интересно добыть их с приключениями, и съесть плоды, приправленные адреналином и ночной романтикой, а не пойти и бездарно сорвать у себя в саду.
Однажды здорово влетело от деда, когда я после очередной ночной вылазки с пацанами припер домой отломанную от дерева, огромную увесистую ветку, полную ягод черешни. Впервые тогда услышал – Зачем? Ведь это живое. Дерево тоже может умереть. А если тебе руку оторвать?! Живо себе представил и даже поежился, – заломило плечо.
Бабушка. Ошеломление после ее слов в адрес одного дядьки – Ты думаешь, что с возрастом люди умнеют? Нет! Глупый просто становится старым дураком. А подлец – старым негодяем. Оказалось, правда!
(с использованием Сети)