В душе разыгралась болезнь. Болезнь непонимания, недовольства, недосягаемости и всего того, куда можно привязать частицу «не». Лекарство крепостью выше крепости кефира и две таблеточки в ушах в одиночестве затягивали и окунали в мир, который был сродни миру, тусовавшемуся где-то в болезненной душе. Ах, там же еще где-то неумело плавала любовь…
Одиночество. Одиноко. Одна. Глаза закрываются, пальцы начинают производить движение по невидимым струнам, а полуночный, полусветящий фонарь на подъезде в воображении становится светом софитов… И вот…
Она в трех метрах от меня, кричит холодной осенью, что весна идет! Она прекрасна, ее голос чуть хрипящий, сильный и такой манящий за собой и своим миром не может оставить равнодушным того, кто делает вид, что ему весело. Всегда причем, как она, такое очаровательное солнышко, такой лохматый воробушек и такой вольный и стойкий человечище… Как игру воображения, как музыку, звучащую почти сутки в ушах претворить в реальность? Как? Как? Как…
Еще один год и еще одна холодная осень. А весна идет, весна шла, и будет идти. Рядом таблеточки и лекарство, обида на кого-то и снова одиночество. Ну и пусть, значит так нужно было. Глоток, увеличение громкости, затяг…И вот снова она…Улыбка до ушей. Ощущение что она уже не в трех метрах…
«Тили тили трали вали» - какая то странная музыка, может я не туда попала. Уже без лекарств, уже без таблеточек, уже не одна, уже в живую!!! А солнечный воробушек в белых очёчках выходит на сцену и начинает заводить зал. Я в трех метрах от нее! Я. В трех метрах. В живую. Боже… Мне не верится, как будто это не со мной…Восторг плескался и подобно цунами накрывал тех, кто оказывался рядом. Да, да, да, улетное состояние еще в таблеточках начинало аккуратно передаваться окружающим, а теперь… А теперь еще каких-то три месяца и еще одна встреча.
И каждый день она со мной, она рядом, то в таблеточках, то из телефона. А! Из телефона это особенно. Особенно по пятницам с тем, кто тоже к ней не равнодушен. Вечер пройдет зря, если ее не будет с нами.
А теперь не одинока, но иногда в одиночестве все то же лекарство, все те же таблеточки, только фонарь уже Питерский, полутусклый. «Ее серебро на мою безымянность легло…» - прибавляется громкость, глаза закрываются, пальцы начинают производить движение по невидимым струнам… И вот она…улица разбитых фонарей, лекарство, воодушевление городом, с любовью рядом и скамеечка, а на скамеечке человечек. Проходим мимо и почти не обращаем внимание. «Искры идут, а огня нет» подмечаю я и понимаю, что человечек попросит прикурить, а я всегда готова помочь, особенно сегодня, когда я рада, когда я с любовью. И вот…
Что-то она сегодня грустна. «Это она, это она» - шепчу я и не верю. Я в трех сантиметрах от нее. Я. В живую. Боже… «А пойдемте пить коньяк!» слышу я сквозь головокружение разговор двух невероятно приятных мне людей, а я, затягиваясь просто, как обычно отвлеклась на звонок. Что они там говорили? Коньяк? Вместе? Со звездой? Или со звездами? (Улыбаюсь до ушей).
Дыхание прерывается от чрезмерной впечатлительности…Идем пить коньяк…
Хлопок дверью подъехавшего автомобиля сбил весь вкус лекарства…А она и в правду такой лохматый воробушек и такой вольный и стойкий человечище… Как? Как быть рядом на одной кухне, пить вместе коньяк и слушать этот хрипящий, сильный и такой манящий за собой и своим миром? Как? Как? Как…
(Хитро улыбаюсь).