Цветной код. Продолжение. Предыдущая глава:
http://proza.ru/2014/01/23/326
* * *
12.Это Канцельмахер!
Если случилась с вами большая несправедливость,
скорей сделайте пять малых несправедливостей!
Ужасно смотреть, когда кого-нибудь одного давит
несправедливость.
Фридрих Ницше. Also Sprach Zarathustra.
Книга для всех и ни для кого.
К вечеру ветер поутих, но низкое небо и периодически просыпающийся моросящий дождь не обещали улучшения погоды в ближайшие дни.
Моя жена регулярно наезжала ко мне из Зеленогорска, хоть я и уговаривал её не делать этого, так как такие поездки поглощали время и деньги. Теперь я решил попросить её, чтобы привезла зонтик. Звонить ей я мог только на работу, чего она не терпела. К тому же в фойе у телефона всегда была очередь. На этот раз мне повезло, и я дозвонился.
В этот же вечер зонтик привезла Любаша, племянница моей жены, жившая в Выборге.
Наутро мы с Аркадием решили всё-таки «прорваться» к финскому рынку, хотя бы и под одним зонтом. Причина была банальной, – Аркадий захотел коньяку или какого-нибудь, экзотического у нас напитка типа бренди, приводя железную логику:
- Это лечебная процедура, подобная увольнениям для чернобыльцев; как говорится – что врач прописал.
- Смотри, Николай Иванович пропишет!
- Он неординарный врач. И ко мне у него отношение особое.
- Ещё бы! Ты и ему давал подержаться за браслет?
Аркадий резко остановился:
- Это идея.
Немного подумав, он добавил:
- Нет, нельзя, начнёт копать, а когда копают врачи – не отвертишься!
Мне было действительно нельзя, но не бросать же друга в беде!
После утреннего обхода мы быстро переоделись в спортивные костюмы. Я взял свой костыль, Аркадий – зонт, и мы двинулись в к выходу из палаты. Я вышел первым. Аркадий сунулся следом за мною, но тут же рванул обратно, захлопнув дверь.
По коридору проходил наш врач Николай Иванович с пожилой женщиной, на которой был белый халат. Они остановились возле столика дежурной медсестры.
Нам не возбранялось выходить на такие прогулки. Так чего испугался Аркадий? Я вернулся в палату.
Аркадий сидел на стуле с моим зонтиком, который держал так, словно собирался защищаться.
- Ушли?
- Стоят у столика сестры. Да ты чего?
- Вот тебе пример: не помина чёрта, тут же явится! Нашла, зараза. А ну, выгляни, они ещё там?
Врач и незнакомка заходили в кабинет Николая Ивановича. Я кивнул Аркадию и он ушёл вперёд так быстро, что пришлось ему дожидаться меня на выходе.
По дороге кое-что прояснилось.
- Аркадий, так какого чёрта ты увидел?
- Хорошо бы чёрта. Это Канцельмахер!
- Что-что?
- Фамилиё такое, хотя она русская, Елена Александровна.
- Старуха, хотя не очень страшная.
Аркадий уже успокоился:
- Это как кому. В семьдесят девятом она на моём позвоночнике писала диссертацию. В четыреста сорок втором.
- В ленинградском госпитале?
Мог бы и не спрашивать, я там тоже кантовался пару раз в шестидесятых.
- Ну да. Только я выпадал у неё из обоймы.
- Как это?
- Нашла, что моя кровь какая-то особенная. Уговорила меня на пункцию, я сдуру согласился. Взяла ликвор и зама…
Я перебил его:
- Что такое ликвор?
- Спинно-мозговая жидкость. Тоже, говорит, не как у всех. Слушай, я похож на мутанта?
Я пошутил:
- Что-то есть… а мутанты – это лучшая или худшая часть рода хомо сапиенс?
Он ответил в том же тоне:
- Если я мутант – то худшая. Дай сигарету.
Мы закурили, и он продолжил:
- Потом ей захотелось откусить кусочек моего спинного мозга, а я сбежал.
- И за двадцать лет ни разу…
- Много хочешь. В четвёртый раз находит меня, но здесь впервой.
Мы побродили по закрытому рынку, купили немного какой-то вкуснятины и вожделенный Аркадию раритет.
На обратном пути я заикнулся:
- Аркадий, так может быть в интересах науки и человечества…
Но он меня перебил:
- И ты туда же. Плевал я на интересы науки, и на «нашу советскую Родину», и на всё человечество!
Дождик поутих. Сложив зонтик, Аркадий сунул его в пакет с провизией.
Мы подходили к госпиталю. Не захочет ли Аркадий, чтобы я прошёл вперёд на разведку? Но он молчал, и я сам возобновил тему:
- Мне показалось, что Елена Александровна слишком стара, чтобы совершать научные подвиги. Ей, похоже, далеко за семьдесят.
На что мой спутник отреагировал довольно живо:
- Ха, ты бы видел, как в девяносто шестом она играла в волейбол! Это всего четыре года тому. Что до возраста, тут ты, пожалуй, прав.
Немного погодя успокоившийся Аркадий вдруг заявил:
- Её, как и тебя, интересует браслет! Вот соберу вас вместе и поведаю. посмотришь тогда на её рожу.
Я не вытерпел:
- Всё интригуешь.
Но он ответил серьёзно:
- Нет, я колеблюсь. Помнишь выступления академика Андрея Сахарова, и как он бодался с Горбачёвым на съезде народных депутатов? И как его вознесли правозащитники? Если бы я записал на магнитофон его речи на барже в Чёрной губе в шестьдесят втором, а в мае восемьдесят девятого прокрутил ему, он бы сразу заткнулся. Но он и так через полгода отдал душу, только не знаю кому. Браслет – это и его тайна. Зря, дурак, снял. Может, ещё бы пожил…
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/24/1623