Время бежит... Никак за ним не поспеть. Прошла зима с ее вьюгами и морозами. Уже и весна 1931 года на исходе. Недалек день празднования Первого Мая. Зимой в Хмельниках пришлось бывать не часто. Как на зло, в выходные дни - вьюги с сильными снегопадами или сильный мороз. Мы общались с Марусей при помощи писем.
Подошел конец апреля. Сошел снег. Тепло. Появились первые признаки зелени от лопающихся почек на деревьях. Река Мста вздулась от обилия воды. Через неё нигде нет брода. Можно идти только через железнодорожный мост рядом со станцией.
С 20 апреля, взяв отпуск, я поехал в Хмельники. Дома оказались только Екатерина Васильевна и Маруся. Мужчины на работе, а Валентинка в школе.
- Ну, как, милые женщины, перезимовали?.. Я вижу вас живыми и здоровыми... Здравствуйте! Привет от моих родителей.
- Здравствуй, Иван Григорьич! Как вы там перезимовали? Не болели старики? - спросила Екатерина Васильевна. - Маруся, ставь самовар! Угощай гостя чаем! А у меня как раз пекутся картофельные кокорки.
- Мама, ты молочка не принесла из клетухи?
- Маруся, не беспокойтесь с угощением! Меня устраивает один чай, - я взял разговорчивый тяжелый самовар, поставил его на стол.
После выпитых пары стаканов обратился к женщинам с вопросом.
- Екатерина Васильевна и Маруся, я приехал к вам за окончательным ответом насчёт назначения дня переезда Маруси в Бологое и дня регистрации брака, чтобы Марусе стать мужем, а вам, Екатерина Васильевна, - зятем.
- Дорогой, Иван Григорьич, поскольку дело со сговором согласовано, вы сами назначайте день. Только я хочу сказать, что у Маруси приданого нет... Всё, что на ней, кое-какая одежонка, обувь, ещё кое-что... Не то, что у богатеев.
- Я, дорогие женщины, приехал не выторговывать приданое. Что есть, то и хорошо. А мы постараемся всё нажить сами.
Отпраздновав майские праздники, в один из солнечных дней Петя взял у соседа лошадь с телегой, чтобы отвезти нас с Марусей на станцию Мста для отъезда в Бологое. Отметив всей семьёю отвальную и посидев по русскому обычаю перед дорогой, нас благословила Екатерина Васильевна, со слезами на глазах, поцеловала дочь. Все родные решили нас проводить до станции, там сдать в багаж большой деревянный сундук. Лошадью правил Петя. Мы шли пешком рядом или сзади телеги. У всех на лицах было не весёлое выражение.
- Отец, расскажи хоть ты что-нибудь весёленькое! - обратился я к Алексею Алексеичу.
- Я скажу, дорогой зять, что в жизни всегда родные провожают дочерей замуж со слезами и напутствиями. Ведь их дочь идёт в неизвестную жизнь. Тем более, мы провожаем Марусю в город, где жизнь надо устраивать умеючи. Время-то какое? Карточная система, полуголодная жизнь. Одно нас успокаивает - вы с отцом твоим оборотистые. У вас недостатка не ощущается. Большой круг знакомства в деревнях и в городе. Я уверен в благополучии, передавая дочь в надёжные руки. Пожил я у вас немало и всё видел: и жизнь, и характеры. Думаю, жизнь устроите как надо. Как, мать, думаешь?
- Что ж, жизнь прожить - не поле перейти. Всякой жизни придётся испытать. Пока мы живы, чем можем будем помогать. - сказала Екатерина Васильевна.
- Мы тоже сестру не дадим в обиду! - сказали братья.
Одна Валечка, идя рядом с матерью, молчком утирала слёзы и всё больше смотрела на старшую сестру.
- Ваня, а где твой брат Яша? - спросила Маруся.
- С Яшей у нас в семье получилась неприятная история. Коротенько расскажу. Живя в маленьком домике на Змейке, он влюбился в билетёршу кинотеатра, вдову старше его лет на 10-12. Мы, то есть Мать, Отец и я пытались отговорить его, но наши слова не помогали - он ежедневно уходил к ней под предлогом прогулки. Тогда в один из вечеров Отец и я растянули Яшу на кровати и Отец отстегал его ремнём, да так сильно, что остались на спине красные рубцы. Вырвавшись от нас, со слезами на глазах он схватил пальто, шапку, ботинки, наспех оделся и выбежал из дому... Мы думали он скоро вернётся. Ждали, ждали... К утру не пришел и на второй день не пришел... Мать пошла на квартиру к билетёрше, но и там его не было. Отец после работы сказал, что Яша на работу не пришел. Яша работал с отцом на стройке фабрики-кухни, помогал ему делать замесы и подавал бетон на рабочее место.
- Куда же он потерялся? В милицию заявляли?
- Спрашивали у всех знакомых, в милиции справлялись. Дней через пять принесли письмо от него. Он написал: "Не ищите, я - в Ярославле, домой не вернусь. Устроился слесарем на мостосборочную базу, строящую железнодорожные мосты." От нас он ушел навсегда. Мать здорово и долго переживала, ругая Отца и меня.
С таким разговором мы подошли к станции. Сдали сундук в багаж. Сергей погнал лошадь обратно. Мы сели в прибывший поезд вместе с отцом и Петей. В поезде договорились: так как устраивать свадьбу обоим семьям не по карману - устроим только чай после регистрации брака.
Приехали в Бологое с чемоданами в руках. Прибыли в свою квартиру.
- Папа, неужели эта квартира только для нас двоих?
- Что ты, дочка, сомневаешься. Ведь Ваня о доме ещё в Хмельниках рассказывал.
- Мне всё не верилось, что так скоро у них провернулось дело с продажей одного дома и покупкой второго.
- Я ведь дорогой говорил, что они оборотистые. Так что, дочка, привыкай к новой жизни! И это считай своим. Ты теперь жена и хозяйка здесь. Надеюсь на зятя, что жизнь будет хорошая.
Поднялись к нам на второй этаж. Отец и Мать поздоровались, расцеловали Марусю. Мать согрела самовар, принесла к нам. Приготовила чай из череды и яблоневого листа, испечённые картофельные кокорки. Все уселись чаёвничать.
- Вот, бог дал, были только сыновья, а теперь и дочка у нас есть, - налив чашку чая, Мать подвинула её к Марусе. - Слава нашим святым! Что, Алексеич, жалеешь поди?
- Как же не жалеть, Устинья Фёдоровна! Ведь она такая у нас мастерица - что хочешь сошьёт, свяжет, приготовит для еды. Матери она незаменимая помощница! Большая домоседка. Погулять не вызвать.
- На вечеринки не ходит. В праздники в другую деревню не дозовёшься. - так подметил недостатки сестры Петя.
- Небось, по-твоему, пойду бездельничать? - спросила брата Маруся.
- Вот наш сын зря не гуляет, но если пойдёт, так за ним и ребята, и девки гурьбой. Он и сыграет на гармошке и спляшет, но это бывает редко - когда найдется достойный соперник, - решил так похвалить меня Отец.
- Видели мы его на вечерах в нашей деревне. Как пляшет, как умеет организовать вечерний досуг. Не зря Маруська в него втюрилась, - сказал Пётр.
- Ну, ты, братец, поехал не по той дорожке! Не втюрилась, а просто сошлись характерами... Ну, если и полюбили друг друга, так имеем право на любовь.
- Григорий Иваныч, может сообразим по маленькой за знакомство? У меня в заначке поллитровочка есть! - предложил тесть.
- Что вы! К ночи пить водку ни к чему. Вот завтра после регистрации брака можно будет в честь наших молодых. Я сделаю хорошую закусочку...
- Пойдём, Марусенька, в нашу квартиру! Посмотришь как мы устроились. - пригласила Мама.
- Пожалуй и мы с Петром спустимся вниз. Я то уже бывал, а дочке с сыном будет интересно.
- Пойдём за компанию, сват Алексей!
Все гурьбой пошли вниз. Гидом была Мать.
- Вот наша квартира. За порогом направо - русская печь, на которой Алексеич уже пробовал её тепло. Вторая дверь ведёт в переднюю комнату и направо за тёсовой перегородкой - спальня. Там теплом обеспечивает круглая печка. Из обстановки и мебели у нас небогато. Из того, что было подняли наверх сыну.
Маруся, подойдя к стенке, обратила внимание на фотографии.
- Кто это на фотографиях? Вроде знакомые парни симпатичные!
- Марусенька, так это Ваня! Слева - тут ему 14 лет. Он ходил с двоюродными братом Павлом и сестрой Аксиньей в Валдайский монастырь и в городе они сфотографировались. Справа тоже Ваня с двоюродным братом Сергеем и соседом Ваней. Тут ему 17 лет. Ну, а это мы с Гришей, слева Яша 4 лет, а справа Ваня 6 лет. Фотографировались в 1912 году, когда жили в Петрограде.
- Я ведь тоже там жил... Как-нибудь вам расскажу. Побывальщин и похождений прожито немало. - тесть показал, что не лыком шит.
Посмотрев другие фотографии разных родственников, мы пошли устраиваться на ночлег.