Когда я вернулся домой из Ленинграда, то увидел, что у наших иногда ночует мужчина лет около сорока восьми, среднего роста, коренаст, русый, с немного приплюснутым носом, видимо от какой-то травмы. Познакомились мы с ним, сидя за столом. Для знакомства я спустился со второго этажа в военной форме. Его представила Мама:
- Это Алексей Алексеич! Работает вместе с Папой на стройке. Он в хорошую погоду ездит домой на станцию Мста, когда запоздает с работой или в плохую погоду приходит к нам. Алексей Алексеич, это наш старший сын Ваня.
- Про меня Мама уже сказала, а знакомство надо отметить - выпить по "баночке".
Я сел к столу, чтобы поужинать. Из кастрюли шел аппетитный пар от щей из молодой конины. Отец налил водки по полстакана и мы выпили, закусывая щами.
- Значит Питер не принял тебя? - спросил Алексей Алексеич.
- Нет!.. Шерстью не вышел... Стоял на учёте на двух биржах, но неудачно. По моей специальности маркера или пивняка наборов не было, а по каким брали много народу, так у меня не было тех специальностей.
- Ты ведь, говорят ваши, устроился пожарником?
- Да!.. Теперь вот топаю пешком до Медведево. Физзарядка для организма...
- Сын у нас хороший... Было время, он у меня был первым помошником, а теперь со мной на стройке работать хочет...
Отец хотел еще что-то сказать, но Мать его перебила:
- Ему хочется найти работу по душе, а вы его только испортите своей любовью к "Рыковке" (так называли тогда водку).
- Ну, что ж, кому что нравится - оно и лучше, интереснее жить. Когда работа по душе...
Поужинав, вышли на улицу покурить.
- Алексей Алексеич, у вас в деревне семья ,хозяйство?.. Далеко ли от станции?
- От станции Мста четыре километра, если идти вдоль реки... На левом берегу село Холщебинка, а за ним на правом берегу наши Хмельники... В хозяйстве две избы рядом, по русскому обычаю - одна зимняя, другая летняя. Двор, конюшня, баня, огород. Дома живут: жена Екатерина Васильевна, сыновья Пётр и Сергей и две дочери Маруська и Валечка... А ты, Ваня, соберись-ка, да съездим с тобой к нам на выходной. В субботу и воскресенье сходишь на охоту, у нас есть берданка.
Предложение Алексея Алексеича было заманчиво. Я стал прикидывать по графику, когда буду свободен с ночного дежурства в субботу и воскресенье.
- Алексей Алексеич, я, пожалуй, поеду с Вами на следующей неделе на выходные.
- Давай, давай! Познакомлю с сыновьями, они тоже работают. Петя, как и я, по водопроводной части на станции Бологое. А Серёга в совхозе работает молотобойцем в кузнице. Маруська как раз дома. Она пришла из Ёглы за продуктами, да приболела. Несколько дней пробудет дома. Она работает на трикотажной машине в артели. Малая учится в школе.
- Договорились! В следующую субботу едем!
- Не в субботу, а в пятницу вечером! - поправил меня Алексей Алексеич.
На следующей неделе в дневную смену помощник начальника Кузнецов даёт мне задание.
- Товарищ Григорьев, запряги Трубника и привези дров.
Так звали ездовую лошадь из породы битюгов, хорошо откормленную, гнедой масти. Трубника всегда запрягали коренным в тройке. Пожарная машина была на конной тяге.
Я запряг лошадь, взял в руки вожжи и выехал со двора. Надо было привезти от железной дороги дрова для печей. До дровяных поленниц - метров триста по булыжной дороге. Не проехал и полста метров, как мимо головы лошади пролетела стайка воробьёв. Трубник сначала рванул в сторону, потом как помчится по дороге!.. Мне его не остановить... Вожжи намотал вокруг кистей рук, тпрукаю его, а он прикусил удила и мчится вперёд. Я боюсь, как бы не задавить кого. Колёса по булыжнику стучат как в грозу гром...
Проехав в бешеной скачке метров сто, телега соскакивает с сердечника и останавливается, а меня лошадь сдёрнула с неё и тащит за собой. Сильно ударился задницей о мостовую, мои брезентовые штаны задрались выше колен, от ботинок с подковками высекаются искры. Хлопая задницей по мостовой, пытаюсь найти опору для ног, но всё безрезультатно... Тогда решил направить лошадь на дровяные поленницы. С трудом, но свернул голову Трубника влево и он со всего хода упирается грудью в дрова.
Я с большим трудом поднялся, начинаю успокаивать его. Трубник в конюшне меня слушался, я его чистил в санитарное время. Вижу он успокоился. Кое-как ковыляя побитыми ногами, повернул лошадь к телеге. Установил её на передок, одев сердечник... Дрова всё-таки привёз. Распряг лошадь, поставил в стойло и до конца смены отлёживался на койке, рассказав о происшествии команде и помощнику начальника. Все над моей бедой хохотали до слёз.
- Как, Иван, хорошо утрамбовал дорогу?..
- Теперь можно по этой дороге ходить без опаски - не споткнёшься о камень...
- Вы смеётесь, а каково мне?
- Ничего! До свадьбы доживёт!
Отлежался, отдохнул. Домой пошел с синяками на ногах и на заднице... Но молодость - есть молодость. До пятницы я уже не хромал и синяков под бельём не заметно.