Она была из Скандинавии, но, выйдя замуж за французского герцога, стала
белокурой южанкой. Впрочем, в ней было намешано много кровей, что делало её необыкновенно красивой и своеобразной.
Муж, овдовевший несколько лет назад и имевший двоих сыновей, больше в наследнике не нуждался. Будучи намного старше жены, он посещал её покои довольно редко. Ласки герцога были ей неприятны, супружеские обязанности -
тяготны. Во дворце она встречала много молодых мужчин, и тогда её сердце начинало учащённо биться. Она отдалась бы любому из них, захмелев от поцелуев.
Но герцогиня была верующей, католичкой и понимала, что мысли её греховны, а желания - незаконны. Тогда она решила обратиться к Богу. Она просила его, чтобы он помог ей прогнать греховные мысли, оградить от порочных желаний. Но это не помогло. Молодая душа ждала любви, а плоть - горячих ласк.
Однажды, переодевшись простолюдинкой, герцогиня ушла из дворца. Найдя небольшую церковь, она вошла туда.
- Святой отец! Я хочу исповедаться! У меня на сердце лежит камень! - обратилась она к священнику.
- Слушаю тебя, дочь моя! - ответил ей молодой кюре.
И она поведала ему обо всём, скрыв только, что она герцогиня. Рассказала,как ненавистен ей супруг, и как жаждет она другого мужчину. Кюре внимательно слушал.
Когда, покрасневшая от своих признаний, она подняла на него глаза, то
обомлела - священник, к её удивлению, был молод и красив. У него были тёмные волосы и голубые глаза, напоминавшие ей озёра её северной родины. Точно жаром обдало её: это был мужчина, о котором она грезила, но он был её духовником, следовательно, ей недоступен.
- Ты обязана побороть плоть, дочь моя! - промолвил он.- Гнать от себя греховные мысли, хранить верность мужу, потому что вы соединены с ним навеки!
- Я постараюсь! - ответила она и поспешно ушла.
Теперь она только и думала о молодом священнике, не подпускала к себе мужа, не смотрела на других мужчин. Наконец, она решилась, одевшись вновь простолюдинкой, пошла в уже знакомую церковь.
Кюре венчал молодую пару. Подождав, пока закончится церемония и все разойдутся, она подошла к нему.
- Я кое-что утаила...- её голос дрожал. - Я очень несчастна. Супруга не
хочу... Вообще не хочу никого...
Тут она прикоснулась ладонью к его лицу и прошептала:
- Я полюбила вас! Я хочу вас!
От волнения она была сейчас прекрасна. Кюре тоже покраснел. Некоторое
время он молчал. Наконец, проговорил:
- Дочь моя, ты же знаешь, что я дал обет, который не позволяет мне иметь женщину, иначе я буду виноват перед Богом!
Однако прелестная прихожанка волновала его. Он боролся с собой.
- Но ведь твоя плоть не знает про обет! Она такая же, как и у других смертных! - не уступала герцогиня. - Притом я умею хранить тайны...
Руки кюре потянулись к ней и обняла её.
... Они лежали на узкой кровати в его скромном жилище. Это было совокупление двух несчастных людей - человека, которому пожизненно было наложено "Вето" на любовь, и женщины, муж которой был герцогом и которого
она не любила. Герцогиня и не подозревала, как терзал себя потом священник,
совершивший святотатство.
В следующий раз, лёжа в его объятиях, она решила открыть завесу:
- Знаешь, я герцогиня! - она зажгла свечу. - Смотри, какое на мне бельё!
Разве у простой женщины может быть такая сорочка?
- И тогда несчастный священнослужитель понял всё: вспомнил, что у их герцога молодая красивая жена, и кое-какие слухи об их браке дошли до него.
Когда она покинула его дом, он стал терзать себя, что спал с герцогиней, что сам герцог - его соперник. Молодой священник уже не знал теперь, кого он больше боится - Всевышнего или своего герцога. Ему мерещилось, что он в темнице, скованный цепями, что его ведут на казнь...
- Бог, герцог, бог, герцог! - повторял он. Кюре чувствовал, что сходит с ума. Через несколько дней, придя к нему, она увидела, что его дом заперт.
Тогда она пошла в церковь, но и она оказалась закрыта. Только несколько человек, собравшись здесь, сокрушались о молодом помешанном священнике.
- Какое несчастье! За что его так покарала судьба?! - доносилось до герцогини.
- Возможно, он совершил прелюбодеяние! - промолвила герцогиня, но ей никто
не поверил: её слова прозвучали кощунственно.