И сколько здесь было ребячьего смеха!
И сколько здесь было весёлых затей!
Деревня, где каждое лето проходило наше детство, стояла на бугре среди озёр, болот, рядом с лесом. Отсюда и название у жителей деревни связано с Островом, с кусочком родной земли среди водного царства. Транспорт в те далёкие годы был гужевой... Лошадь с телегой не в каждом дворе имелись. Не было ни почты, ни клуба, ни магазина. На большой тракт, на большак, вело множество исхоженных тропок среди водных угодий.
В деревне единственная улица тракторами не разворочена. Она заросла травой-муравой, где носились вдоль по улице молодые лайки Белка и Стрелка. К прохожим они доверчивы, даже к приезжим снисходительны.
Яблоками в деревне не торговали - рви сколько душе угодно. За честь было вырастить в каждом подворье сортовую антоновку, белый налив. Но нас, детвору, среди этого яблочного изобилия привлекали "янтарки" - райские яблочки с ярко-бордовыми бочками. И вишни. На Островке каждый сад был огорожен зарослями "вишняка". Шумной ватагой - каждому по деревцу - мы, чумазые, весёлые, заляпанные вишнёвой кровушкой, с разодранными коленками, в синяках и ссадинах, как грачи, облепляли старые вишни. На их стволах, если повезёт, мы с особым рвением грязными, в цыпках, руками отдирали вишнёвые слёзки - смолянистый клей, который с необыкновенным аппетитом уминали все - от мала до велика.
Как по сигналу, сорванцы, что постарше, срывались и неслись наперегонки, через колхозный сад, за огородами, к "копаням". Рядом с озером , выкопанные вручную, эти водоёмы, наполненные талой водой, на торфяных берегах озера, даже в прохладное лето привлекали детвору необычайно тёплой, как парное молоко, водой.
В мокрых штанах и платьях, прилипших к худеньким детским фигуркам, мы, обессиленные и голодные, возвращались домой. Все взрослые работали на колхозных полях. И только бабушка Маня, приголубив всех жалких внучиков, кормила нас досыта. Пироги и блинчики с толчёными сухими грушами, с маком, сметана в крынках, прохладное, из подвала, молоко в кувшине, тарелка с липовым мёдом, над которым роем кружились пчёлы...
Дедушка Андрей с мая до конца лета с пасекой в пятьдесят ульев жил неподалеку, на лесной опушке. С одной стороны липы, белая акация и разнотравье, а чуть позже наливалось цветом гречишное поле. Трудяги-пчёлы без устали носили драгоценный цветочный нектар, наполняя соты полезным и ароматным мёдом.Утренняя роса не мешала трудягам-пчёлам!
Восточные славяне считали росу целительным семенем, принесенным на землю богиней небесной воды Зарей. Праздник росы наши предки отмечали на Ивана Купала, который связывался не только с Солнцем, но и с росой.
Почти каждый день, под вечер, мы с братьями и сёстрами несли деду Андрею на пасеку плетушку с молоком, пирогами, чугунок с картошкой и котлетами, с малосольными огурчиками. Дед встречал нас в полной экипировке потомственного пчеловода метров за триста. Нам он казался в то время каким-то таинственным волшебником, который в шляпе с сеткой,
с дымным "пугачом " от пчёл, всегда ждал нас с радостью...
А однажды мы так забегались, что не заметила я, как соринка в глаз попала. Растирая грязными руками покрасневший глаз, который слезился и ничего не видел, мы оказались перед белой избой. На её дверях красовался красный крест. Местная больница закрыта - фельдшера в такую глушь не едут. А бабушка Маня в деревне всем страждущим помогала. Она, улыбаясь, всегда говорила:
- У нас давно не рожают, да и зубов-то на всю деревню осталось три штуки... Давай-ка я тебя, внученька, полечу. Обмыв лицо водою и обнимая меня, баба Маня мгновенно вывернула мне веко и языком ловко слизнула соринку.
А если вдруг живот или голова заболит, то наша бабушка мигом всё вылечит: обнимет, поцелует - приголубит внучика. Осенит крестом перед иконками, окропит святой водицей, пошепчет что-то, молитву почитает... и болячки как рукой снимет...
Как выяснилось, бабушка использовала старинные заговоры от болезней многочисленного семейства. Она что-то нашептывала, бормотала себе под нос, заводя тесто для пирогов или хлеба. Эти старинные заговоры, которые использовали ещё и далёкие предки по женской линии, сохранились:
ОТ БЕССОННИЦЫ: Дрёма, зевота, покой найди на раба Божьего (имя). Пусть спит, отсыпается, по ночам не просыпается. Часты звёзды ему сёстры,ясный месяц ему брат. Добрый сон ему кум и сват. Аминь.
ОТ КАШЛЯ:На болотной кочке говорит жаба дочке: "Ты, моя дочь, здесь квакаешь, а раб (имя) кашляет. Квашню, кашель и квакшу переминаю, рабу (имя) от кашля освобождаю".
ОТ ГРЫЖИ:Грыжа - грышевица, синяя синовица, выйди, выступи из румяного тела раба Божьего (имя). Я тебя заговариваю не сама собой, а Святым Духом, Святой Богородицей, самим Иисусом Христом, сыном человеческим. Аминь.
Используя эти заговоры, загадывали и желания.
Всё дальше и дальше уходят от меня те радостные дни детства... Иногда я думаю: может, это не со мной было, может, мне всё приснилось? Но дневниковые записи возвращают меня в незабываемые счастливые дни...
Продолжение следует...
Нас с братом в деревню отправили к деду.
Отняли компьютер, планшет, телефон.
Сказали: два месяца к нам не приедут...
О, если б вы слышали рёв наш и стон.
Вот раннее утро в деревне настало:
Об этом петух сорок раз проорал!
Корова в окошко под ухо мычала,
И запах жасмина по дому гулял.
Ну как тут не встать, коли всё пробуждает,
Всё молвит о том, что идет чудный день!
Роса на траве перламутром сверкает,
И быстро слетает усталость и лень.
Кричат воробьи: торопитесь на речку!
Кто рано придёт, тот поймает сома,
А дальше, на пасеку к деду, где гречка -
Там мёд золотой, что сведёт нас с ума;
А к вечеру ближе, на пруд и купаться!
На тёплом песочке лежать - загорать,
А ночью в душистом стогу кувыркаться,
И утром всё снова, опять и опять...
Мы рады, что не было с нами планшета,
Мы быстро забыли, что есть телефон.
У деда в деревне, другая планета!
Планета, где души находят свой дом…
Вячеслав Медведев - автор